– Скажи, что ты надеешься разузнать в одиночку с этим юродивым? – слегка потише продолжил Инфанти.
– Эй! – возмутился Данте.
– Ты становишься нелюбезным, Кармине. Я расплачусь по счету.
– Еще не хватало! – сердито сказал он, бросив на стол купюру в десять евро, и поднялся. – Я дождаться не мог, когда ты вернешься на службу. И никогда не хотел верить в то, что говорили остальные.
Коломба прищурилась, и Инфанти в очередной раз понял, что не может выдержать взгляд ее зеленых глаз, которые при его вспышке гнева потемнели, превратившись в изумруды.
– Почему? Что они говорили?
– Не важно.
– Что они говорили, инспектор?
Инфанти на долю секунды замялся.
– Что ты оставила свою голову в Париже. И к сожалению, сейчас я понял, что это правда.
«Париж? – подумал Данте. – Это там с ней случилось то, что случилось?» Он начал перебирать в памяти все, что произошло по ту сторону Альп за последнее время.
– Можешь идти, – ледяным голосом произнесла Коломба.
– Мне страшно жаль, что все так обернулось, – сказал Инфанти на прощание, убирая компьютер в портфель. – Но возможно, тебе действительно лучше подыскать другую работу.
– Вот урод! – сказал Данте после его ухода. А сам все думал: «Париж… Париж…»
Коломба покачала головой:
– Нет. На его месте я бы вела себя так же. Скоро меня призовут к ответу за мои действия. У нас не так уж много времени.
– Ясно, – рассеянно сказал Данте.
Поняв, чем заняты его мысли, Коломба поморщилась:
– Ну что, догадался?
– О чем? – растерянно моргнул он.
– Я так и вижу, как у тебя в голове крутятся шестеренки.
Данте попытался изобразить свою фирменную ухмылку, но безуспешно, потому что в этот момент ему пришла идея:
– Давно ты не работаешь?
– Считая больницу, выздоровление и отпуск? Почти девять месяцев. – Коломба подозвала официанта и попросила принести ей пива.
Данте похолодел. В его памяти пронеслись кадры разрушений, которые навязчиво крутили во всех новостях год назад.
– Не знал, что там были и итальянские полицейские, – пробормотал он.
– Только один. Это была я… – Теперь ее глаза стали темными, как глубокое море. – Следствие меня оправдало, но я-то знаю. Девять погибших, семнадцать раненых. Все это – по моей вине.
18
Хотя теперь Данте и понял, что за груз Коломба носит на сердце, он отчаянно хотел услышать обо всем от нее самой. Однако пришлось дождаться возвращения в гостиницу – ей не хотелось ничего рассказывать в толпе.
Они устроились на балконе, где Данте мог курить, и в целях безопасности опустили солнцезащитную маркизу и выключили свет. Полутьму рассеивал лишь проникающий между стойками перил свет установленных во внутреннем дворике фонарей, и Коломба могла не волноваться, что Данте прочтет на ее лице какие-либо эмоции.
– Год назад к нам поступила наводка, – начала она. – Согласно полученной нами информации, во Франции скрывался убийца по имени Эмилио Белломо.
– Знаю такого. О нем много говорили.
– Дай мне рассказать по-своему, мне и без того тяжело.
– Извини.
– Белломо признали виновным в двух убийствах, нескольких ограблениях и заказных покушениях.
– Мастер на все руки.
– Ради денег он был готов на все. Три года он находился в бегах. Последнюю наводку о его местонахождении мы получили за семь месяцев до этого. Он тогда выпрыгнул из машины прямо перед блокпостом карабинеров и сбежал на своих двоих. Карабинеры открыли огонь, но ему удалось скрыться. Предполагалось, что его ранили, однако ни в одной больнице он не объявлялся, а значит, либо подлатал себя самостоятельно, либо нашел сочувствующего врача. Поскольку первое убийство он совершил в Риме, преимущественное право расследования было у нашей прокуратуры. Мы узнали, где он, так как раскололся один из его старых сообщников Фабрицио Пинна. Белломо перекантовался у Пинны, пока зализывал раны после перестрелки с карабинерами, он достаточно доверял ему, чтобы сказать, что собирается в Париж к любовнице.
– Как ее звали, никак не вспомню.
– Каролина Вонг, француженка с китайскими корнями. Пинна знал только имя, но мы ее нашли, хоть и пришлось действовать осторожно, чтобы Белломо ничего не заподозрил и снова не ушел. Он уже не раз продемонстрировал нам свою ловкость.
– Как вышло, что Пинна его сдал?
– Сразу после отъезда Белломо у него диагностировали рак в терминальной стадии. Мы с Ровере решили, что он хочет очистить совесть. Хотя потом… – Коломба покачала головой. – Ладно, обо всем по порядку. Короче, Ровере поручил мне заниматься координацией операции с французами. К тому же я знала одного местного полицейского, мы познакомились на одном из многих шенгенских координационных совещаний. Плюс я немного говорю по-французски. Мы установили слежку за квартирой Вонг и находившимся над дорогим бутиком роскошным японским рестораном, где та работала гардеробщицей.
– За тем самым рестораном.
– Да, за тем самым. Операцию проводили местные, я находилась там исключительно в качестве наблюдателя. Лишь из вежливости мне позволили оставить при себе оружие, я должна была арестовать Белломо, но после двух дней напрасной слежки, поскольку кто-то из команды должен был всегда находиться в ресторане под видом клиента, туда пошла я. Такое вот везение. Сижу я за столиком, притворяюсь, что ем, и тут заходит Белломо, видит меня и узнает. – Коломба обессиленно покачала головой. – Остальное ты знаешь.
– Белломо взорвал бомбу.
На мгновение Коломба вернулась в объятый дымом и пламенем ресторан.
– Да, – тихо сказала она. – Это была настоящая бойня. Он сдал бомбу в гардероб. Его девушке хотелось ему угодить. Не знаю, злиться на нее или пожалеть.
– Пожалеть, ведь она погибла. Как Белломо тебя узнал? Вы уже когда-то встречались?
– Ни разу. Тут два варианта. Либо у него был исключительный нюх на копов, а от такого, как он, ничего иного ждать не приходится, либо он был в курсе, как я выгляжу, со слов Пинны. Я точно знаю, что он меня узнал. И судя по тому, что произошло потом, предупредил его Пинна.
– Пинна вас предал?
– В день взрыва он повесился. В предсмертной записке он попросил прощения за всю заваруху, что устроил, и написал, что передумал и предупредил Белломо «по старой дружбе». По всей вероятности, через Каролину Вонг.
– А почему Белломо просто не сбежал?
– Возможно, устал скрываться. А может, хотел, чтобы его запомнили как кусок дерьма. И он подготовился ко встрече с нами. – Коломба глубоко вздохнула. Легкие начинали болеть. – Знаешь, я видела, как он нажимает на детонатор. Он посмотрел мне прямо в лицо и полез в карман. Я попыталась достать пистолет… Но не успела. Небо перевернулось.
