Она попыталась подняться, но, как только спустила ноги с кровати, перед глазами все закружилось. Так и оставшись сидеть, она огляделась по сторонам. Тесная комнатка, заставленная коробками с одеждой в чехлах, тускло освещалась выходящим на закатное небо окном со сломанными жалюзи. На стене напротив Коломбы висели огромное распятие и пластиковый бюст Богоматери, увешанный гирляндами из искусственных цветов. Хотя она еще не совсем пришла в себя, но была твердо уверена, что видит это место впервые в жизни.
В дверь, куда убежала девочка, вошла латиноамериканка с густыми кудрявыми волосами и огромными, позвякивающими при каждом шаге серьгами в ушах. Коломба мысленно дала ей лет сорок. На женщине была коротенькая футболка, оставляющая открытым пупок, и джинсы в облипку. Она села рядом с Коломбой и взяла ее за руку.
– Dónde vas?
[25] – сказала она. – Тебе нельзя вставать!
Вблизи Коломба заметила, что из-за густого макияжа и помятого лица накинула женщине лишние пятнадцать лет.
– Где я? – спросила она, мягко высвободив ладонь.
– У меня дома. Меня зовут Айлен.
– Так это ты за мной ухаживала? – Коломба показала на надетую на ней ночнушку с сердечками. – Ты меня переодела?
– Я и мама. И сестры. Ты долго спала.
– Сколько?
– Три дня.
Коломба прикрыла веки.
– Вот дерьмо, – пробормотала она. Коллеги, наверное, уже решили, что она пропала без вести. – Где мои вещи?
Испуганная резким тоном Коломбы, Айлен перестала улыбаться и отстранилась.
– No sé
[26], – отозвалась она.
– Ты хотя бы знаешь, где Данте? Это он меня сюда привез.
– El gringo loco? Сумасшедший гринго?
– Он самый.
– С моим братом. En el techo.
– Извини, я тебя не понимаю.
– На крыше.
Коломба вспомнила, что techo по-испански означает «крыша», и тут же поняла, где находится.
– Твоего брата, случаем, не Сантьяго зовут? – мрачно спросила она.
– Да, синьора.
Вне себя от ярости, Коломба встала и, проигнорировав возражения девушки, быстрым шагом вышла из комнаты. Украшенный огромным постером Че Гевары коридор привел ее в тесную гостиную, где играл в «Плейстейшн-4» Хорхе Перес. Подключенный к приставке телевизор показался Коломбе на удивление знакомым. Пара детей в шортах и майках зачарованно следили за игрой и болели за Хорхе.
– Явилась, puta
[27], – издевательски ухмыльнулся парень.
– Puta, puta! – со смехом подхватили дети.
– Я покажу тебе, кто тут puta! – рявкнула Коломба, схватив Переса за горло здоровой рукой. – И кончай болтать по-испански! Я прекрасно знаю, что ты родился на римской окраине.
– Какого черта тебе надо?..
– Мне нужен Сантьяго. И мои ботинки.
Пять минут спустя Коломба вышла на крышу в армейских ботинках и накинутом на плечи одеяле. Беседовавший с Сантьяго Данте вскочил с продавленного дивана и радостно побежал ей навстречу.
– КоКа! Как ты? – воскликнул он. На нем была парка с рваным левым рукавом и выцветшими пятнами в местах, где он пытался отстирать кровь.
Она его оттолкнула:
– Охренеть как хорошо. Какого черта я здесь делаю?
Данте казался смущенным:
– Я сейчас все объясню.
– Нечего объяснять. Ты должен был просто вызвать «скорую» и передать меня врачам. Или позвонить Кармине в участок! Уж точно не прятать меня в этом свинарнике!
– Тебя бы арестовали.
– Это была законная самооборона!
– Скажи ей, Данте! – прокричал сзади Сантьяго. – Si no rompe las bolas todo el día.
– Думаешь, я сейчас выкручиваю тебе яйца? – припомнив полузабытые испанские ругательства, заорала Коломба и с радостью отметила, что к ней вернулся голос. – Да я их сейчас в яичницу размажу!
Сантьяго показал ей средний палец.
– КоКа… положение осложнилось… – начал Данте.
– Еще бы! Я скрылась с места преступления и исчезла! Найди мне телефон или попутку до участка!
– Проблема не в Феррари, – перебил ее Данте. – То есть не только в нем.
Коломба поежилась и закуталась в одеяло:
– Тогда в чем же?
Данте вздохнул:
– КоКа, присядь.
– Да что такое ты, блин, хочешь сказать?
– Пожалуйста. Присядь. Иначе я тебе ничего не скажу.
Коломба подумывала, не схватить ли и его за горло, как Хорхе, но при виде искренне встревоженного лица Данте поняла, что дела и правда плохи. Она устроилась в обитом кожзамом кресле около компьютеров.
– Ну?
– Тебя разыскивают в связи с убийством Ровере.
Сердце Коломбы замерло.
– Что ты сказал? – выдохнула она.
– В твоей квартире нашли следы взрывчатки «С-четыре».
Сердце заколотилось как бешеное. Коломбе пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она снова смогла говорить.
– Кто тебе сообщил?
– Роберто.
– Минутилло? Твой адвокат?
– Да. Когда ты вырубилась, я не знал, что делать, и позвонил ему. Он передал мне последние слухи из прокуратуры. К счастью, у него там связи.
В голове у Коломбы все перемешалось.
– Не могут же они всерьез поверить в подобное… – промямлила она. Мямлить ей довелось впервые в жизни.
– Де Анджелису не терпится отправить тебя за решетку и выбросить ключи. А меня посадить в камеру по соседству. Не удивлюсь, если он тебя и подставил. А не он, так Сантини.
Коломба обессиленно откинулась на спинку кресла.
– И ты додумался притащить меня сюда? – Она красноречивым жестом обвела террасу.
– Ничего лучше я не придумал. И заодно избавился от всех твоих следов. Машина Феррари спрессована в уплотнителе мусора до размеров спичечного коробка. А ребята Сантьяго отмыли с хлоркой всю его квартиру.
– Так вот откуда здесь этот телевизор!
Данте изобразил смущение:
– Так и знал, что заметишь. Но мы могли и не заморачиваться. Неизвестно как, но через два часа в квартире случился пожар. Кто-то волновался почище нашего.
– Отец.
– Верно. Я же говорил – он чувствует, что время поджимает. Боюсь даже думать, каким будет его следующий шаг.
