– Нет. Но ваши возможности уступают возможностям более могущественной организации.
– И что же это за организация? – спросила Коломба.
– Я не знаю. Но очевидно, что не обошлось без военных. Фотография, рассказ Пинны… Да и Бодини – самоубийца, которого обвинили в моем похищении, – тоже служил.
– Ты действительно считаешь, что мы имеем дело с армией? – ошеломленно спросила Коломба.
– Сейчас нет. Когда Отцу понадобилось тебя убить, ему пришлось обратиться к старому дружку. Будь к его услугам армия или спецслужбы, он выбрал бы кого-то помоложе и потолковей: уж там-то всегда много пушечного мяса, рвущегося на амбразуру. Не говоря уже о том, что они могли забрать тебя из больницы, предъявив какие-нибудь казенные бумажки, и сидеть бы тебе сейчас в Гуантанамо. – Он помолчал. – Другое дело, в восьмидесятые годы… Что скажешь?
– Не знаю, что и думать.
– Вот и я не знаю. Зачем они меня похитили? В личных целях или по поручению какой-то организации? Зачем похитили того, другого мальчика, а потом сына Палладино и Луку?.. Знаешь, что поражает меня больше всего? – Данте, ссутулившись, отвернулся и посмотрел во двор. – Всю жизнь я считал себя жертвой маньяка. Пусть гениального, но безумца. А теперь вдруг узнаю, что за моим похищением стоял целый батальон. Возможно, у них даже был рациональный мотив. Мотив, представляешь? Меня выдерживали, как кусок мяса в холодильнике мясника.
Коломба встала и подошла к Данте. И вдруг, дивясь самой себе, обхватила его рукой за плечи. Прикосновение показалось ей неожиданно приятным. Когда она в последний раз кого-то обнимала?
– Пинна считал, что существует какой-то ядерный заговор, – попробовала пошутить она. – Может, тебя хотели использовать в качестве подопытного кролика?
– Я не радиоактивен. И на мне не испытывали ни оружия, ни смертельных бактерий, – с натянутой улыбкой ответил Данте. – Не считая руки и истощения, врачи не нашли у меня никаких проблем со здоровьем. К тому же Отец не стал бы даром терять время, обучая меня читать и писать.
– Какая-то вендетта?
– С какой стати? У моего родного отца отвратительный характер, но с моим исчезновением его жизнь тоже пошла под откос. Он не был связан ни с криминалом, ни с армией. Если уж на то пошло, он вообще не служил из-за шумов в сердце.
– Какими бы мотивами ни руководствовался Отец, когда мы его поймаем, то заставим все выложить, даже если придется выбить из него признание. Это я тебе обещаю, – с напускной уверенностью сказала Коломба.
Данте пожал плечами, стараясь как можно меньше шевелиться. Ему не хотелось, чтобы Коломба отстранилась.
– Какова вероятность, что мы его поймаем?
– А сам как думаешь?
– Не знаю. Но у нас еще есть козыри в рукаве. Позволь, я расскажу тебе, чем занимался, пока ты спала.
К разочарованию Данте, Коломба отошла и снова села в кресло.
– Я тебя слушаю.
Данте опять в картинной позе прислонился к парапету.
– Итак, забраковав версию Пинны о ядерном заговоре, я подумал, что пятеро мужчин с фотографии орудовали именно в окрестностях Каорсо, поскольку из-за угроз терактов, которых так и не произошло, зона находилась под строжайшим военным контролем. Никаких иностранцев, подъездные пути под наблюдением, камеры на дорогах. Зато всякий, на ком была форма, обладал полной свободой передвижения.
– А Отец возглавлял целый небольшой отряд. Если, конечно, он и есть тот самый Немец, – сказала Коломба.
– Готов поклясться, что немецкого акцента у него не было. Но это, безусловно, он. Из-за него Ровере и понял, что вся эта история ему не приснилась. Помнишь, когда он попросил тебя прекратить расследование?
– Когда я показала ему портрет, сделанный по описаниям «ошибочной» мамаши, – сказала Коломба, вспомнив, как странно повел себя тогда Ровере и как резко изменилось его настроение.
– По всей вероятности, хоть портрет и был нарисован много лет спустя, он совпадал с описанием, которое дал ему Пинна. У Ровере не осталось никаких сомнений, что все связано. Ты принесла ему в зубах нужное ему доказательство. Теперь можно было отправить тебя назад в конуру. Он понял, что Белломо и Отец связаны. А значит, у парижского взрыва могло быть другое объяснение. – Он помолчал. – И теперь, когда Отец взорвал самого Ровере, мы приходим к выводу, что бойня в Париже – тоже его рук дело. Он не доверял Белломо и хотел заткнуть ему рот.
– Ты уверен?
– Да. Все эти месяцы ты мучилась напрасно, КоКа. Даже если бы ты пристрелила Белломо, как только его увидела, ничего бы не изменилось. Отец был где-то рядом. И это он нажал на детонатор.
– Но фрагменты детонатора нашли на теле Белломо… – У Коломбы перехватило дыхание.
– Как мы уже поняли, он не работает в одиночку. Возможно, у него есть дружки и в Париже.
– Боже! – пробормотала Коломба и закрыла лицо руками.
Данте молча смотрел на нее, но подойти не осмеливался. В конце концов он, проклиная себя за трусость, снял с себя парку и накинул ей на плечи. Она улыбнулась:
– Пора уже наконец мне ее подарить.
– Только если ты перестанешь скармливать ее собакам.
Коломба заметила за воротом его рубашки пластырь:
– Что с тобой приключилось?
– Поскользнулся, пока загрузил тебя в авто, – ответил Данте. Судя по выражению его лица, ему явно не хотелось говорить на эту тему.
Коломба чувствовала, что он лжет, но допытываться не стала. Она запахнула на себе парку.
– Должно быть, Феррари Отец доверял еще меньше, чем Белломо. Неспроста он так поздно к нему обратился.
– Учитывая то, как он проявил себя в ближнем бою, я бы сказал, что Отец был прав, – ухмыльнулся Данте. – Я проверил мобильник, который ты забрала из квартиры Феррари. Многие номера не представляют для нас никакого интереса, а некоторые еще предстоит проверить. Зато один из них точно ведет к Отцу. Он звонил Феррари по скайпу, как и матери Луки, но на этот раз использовал другой номер.
– Нам и без того было ясно, что они сообщники, – заметила Коломба.
– Это точно. – Он достал из кармана брюк фотографию и показал ей на двух безымянных солдат. – Вернемся к нашему таинственному отряду в форме. Похоже, этих двоих Отец посчитал еще менее надежными. Либо они вообще вышли из игры. Умерли или эмигрировали с мешком шальных деньжат под мышкой.
– Думаешь, они получали регулярные выплаты, как Феррари? – спросила Коломба.
– Или как Белломо, который все свои деньги спустил. Если верить Пинне, до убийства сожительницы он жил на широкую ногу. А потом оказался на мели. Должно быть, соглашение включало в себя пункт о примерном поведении.
– И кто же этот пункт туда включил?
– Возможно, сам Отец. – Данте скривил рот. – Не нравится мне мысль, что он у них не главный. Тем не менее в какой-то момент деньги, видимо, закончились и у Отца.
