— Спать, спать, — прошептал он.
В ванной он тщательно почистил зубы. Сглотнул таблетку снотворного — иногда баловался. Снотворное было дорогое, немецкое, спасало от набрасывающейся на неделю-другую бессонницы.
Ему снилось, как он идет по веревке над какой-то грядой. Присмотревшись, понял, что гряда — из стеклянных рам. Ему было неприятно. Он всегда боялся высоты.
Один шаг. Другой. Ему очень нужно было дойти до конца.
Он сделал неверный шаг и рухнул вниз. Последнее, что он ощутил, как его тело болезненно впивается в рамы. И как лопается, разлетается, звенит стекло.
Очнулся он мигом. И понял, что куда-то летит. Но это было уже наяву.
Он больно ударился о пол. Его прижало к ковру. Хрустнуло что-то — это были заведенные за спину руки.
В комнате была полутьма. И тут резанул по глазам зажегшийся свет.
Он скосил глаз и увидел над собой склонившегося негра!
— Лежи, гад! — прикрикнул негр и так вдавил колено в спину Валдаева, что у того что-то хрустнуло там.
— Не убивайте, — жалобно выдавил Валдаев, голова которого начала проясняться и все существо стало наполняться ужасом. — Прошу вас…
— Посмотрим, как вести себя будешь, — сказали с другой стороны.
Сильные руки вздернули Валдаева и поставили на ноги…
* * *
Валдаев встряхнул головой. Наконец все происходящее сложилось в определенную картину. Негр оказался не негром, а здоровенным детиной в маске с прорезями для глаз и для рта. В руке он держал большой черный пистолет. И одет был в черный комбез. Рядом возвышался почти такой же шкаф, только габаритами чуть меньше. А перед Валдаевым, прищуренно смотря на него, стоял невысокий сухощавый мужчина в милицейской форме. Погоны у него были майорские.
— Что происходит? — воскликнул Валдаев.
— Где он? — зычно, как взбесившийся павиан, заорал майор, схватив Валдаева за плечо. Пальцы у него были крепкие.
От этого крика у Валдаева душа упала в пятки. Он слабым голосом спросил:
— Кто?
— Коля Турок!
— Какой Турок? — опешил Валдаев. Вокруг царил тугой абсурд. Не так удивительно было бы увидеть летающую тарелку и гуманоидов. Те хоть понятно, что на Земле делают. Но что эти люди делали в его квартире — это в голове не укладывалось.
— Который двоих баб и мужика завалил в лесополосе давеча, — произнес с угрозой майор.
— Как завалил? — не понял Валдаев.
— А так. Бритвой по горлышку… Дуру-то не гони!
— Я ничего не знаю!
Детина в черном комбезе вопросительно посмотрел на майора — мол, отоварить нахала по первое число или подождать?
В квартире появился еще один оперативник — тощий, долговязый, в дешевом сером костюме, висевшем на нем как на вешалке, и кроссовках.
— Ну что, не говорит? — спросил он у майора, с плотоядным интересом рассматривая Валдаева.
— Молчит, — сказал майор.
Они вышли в соседнюю комнату. Валдаев, обладавший чутким слухом, слышал их голоса.
— Черт, куда же Турок делся? — нервно восклицал длинный. — Он в этот подъезд зашел.
— Точно в эту квартиру? — спрашивал майор.
— Вроде бы…
— Тебе все хиханьки. Вспомни, как на Ленинградском квартиру перепутали. Еще раз — не приведи Господи.
— Да нет, товарищ майор, все в порядке тут…
Валдаева провели в маленькую комнату, использующуюся как кабинет. Усадили на стул. Майор уселся за стол, открыл папку. Положил на стол бланк объяснения.
«А самый главный сел за стол,
Вздохнул осатанело.
И что-то на меня завел,
Похожее на дело».
Эти слова из песни Высоцкого зазвучали в мозгу Валдаева. В этой песне были еще слова:
«И прямо с головы до пят
По телу ужас плелся…»
Все точно. Поэт будто мысленно побывал на месте Валдаева.
— Итак, где Коля Турок? — резко бросил в лицо майор.
— Я не знаю! — виновато произнес Валдаев.
Тем временем незваные гости быстро обыскали квартиру. Они что-то упорно искали.
Стекла двери и окна, ведущие на балкон, были разбиты. Как Валдаев понял — брали его с чердака, спустившись по страховочным тросам, как в кино. Похоже, штурмующие его тихую обитель действительно искренне верили, что это логово злодея и вооруженный Коля Турок, прирезавший трех человек, прячется именно здесь. От нежданных гостей исходила непоколебимая уверенность в себе, в своих силах и в своей правоте.
Валдаев продолжал погружаться в туман ирреальности происходящего. Его терзали вопросами. Майор и длинный оперативник были напористы, как селевой поток. А майор плюс ко всему был искушен в разных психологических трюках и все пытался загнать допрашиваемого в ловушку.
Время шло, и Валдаев начал осваиваться в новой реальности, свалившейся на него.
— Я журналист. Меня вся Россия знает. А вы… — Он даже начал наглеть, впрочем, не теряя осознания, что выглядит это довольно жалко. Но ему до боли хотелось сохранить хотя бы остатки собственного достоинства.
— А ты статью напиши, — гыкнул верзила в черном комбинезоне. Он наконец стянул маску и с аппетитом грыз печенье — то самое, немецкое, которое хорошо размякает в чае. Его он взял на кухне.
— Надо бы…
— Слышал анекдот — не будешь писать, мы тебе руки переломаем, — довольно усмехнулся верзила. — Как же журналисты любят с блатарями общаться, а…
— Да. Вон, Циркуля помнишь, — хмыкнул майор. — На него целая стая борзописцев работала.
— Э, журналист, а лучше шлюхой или журналистом быть? — спросил верзила.
— Ладно, остынь, — велел майор.
И допрос пошел по очередному кругу. Вопрос за вопросом. Когда Валдаев познакомился с Турком? Что знает о деятельности ореховских братков — Паши, Урода и Кургузого?
А потом произошел внешне ничем не вызванный перелом. Майор поскучнел.
— Ладно, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Извините за беспокойство. Возможно, мы ошиблись. Ремонт мы оплатим, — произнес он таким тоном, что Валдаеву вдруг страшно захотелось вставить стекла за свой счет.
— Я сам вставлю, — поспешно произнес Валдаев.
— Ну как хотите, — майор расстегнул папку, вытащил оттуда бумагу. В бумаге надо было расписаться, что претензий нет.
Валдаев поставил свою размашистую залихватскую закорючку.
— До свидания, — майор спрятал бумагу обратно в папку. — Заметьте, не прощаюсь навсегда. Только до свидания. Чувствую, нам еще встречаться.
