— Без нежностей, — произнес он.
— Ну, спасибо, мужик, — повторил алкаш, притом вполне искренне. — Если нужно кому накостылять — ты скажи. Мы с Батоном день и ночь тута. Недорого возьмем.
— Подумаем, — кивнул Валдаев.
Красномордый отчалил.
Валдаев прикупил еще стопку и опрокинул ее. Эйфории и расслабленности не пришло. Наоборот, темная тоска сжала его еще сильнее своими удавьими кольцами. Зато ночные воспоминания немного потускнели и отдалились. Они стали восприниматься как виденный ночью по телевизору мистический триллер.
Пока он дошел до редакции, умудрился протрезветь полностью.
Он зашел в кабинет секретариата. Ответсек в одиночестве скучающе посасывал из металлической банки джин с тоником.
— Ты же пить бросил, сам сказал, — упрекнул Валдаев.
— Именно, — кивнул ответственный секретарь. — Вот и приходится пить эту дрянь… На, — он протянул материал.
— Да, шеф напрягся, — сказал Валдаев, глядя, как по страницам прогулялся главредовский тонкий синий фломастер. Он посеял разрушения, как торнадо во Флориде.
— Сомин буйствует, — сказал ответсек.
— Почему?
— Не знаю. С утра был мрачный, злой и глотал таблетки.
— Чего случилось? — без интереса спросил Валдаев.
— По-моему, злой на тебя.
— На меня?
— Ага. Проговорился в сердцах — что-то вроде «Валдаев допрыгался. Так просто ему не пройдет».
— С чего это? — Валдаев прикинул, что по работе не делал никаких проколов. И уж допрыгаться никак не мог.
— Не знаю. Лучше тебе на глаза ему не попадаться.
— Сейчас исчезаю. Только статью подправлю.
Валдаев прошел в корреспондентскую комнату. Открыл ключом дверь. На столе стоял еще теплый чайник — значит, недавно здесь был кто-то из коллег.
В «дипломате» лежала дискета с авторским вариантом статьи о заговорах смерти, дистанционно насылаемых на «заказанных» жертв московскими шаманами-киллерами из секты Вуду. Статья являлась на девяносто процентов плодом его фантазии. Он вывел файл на экран. Просмотрел на бумаге безграмотные поправки главного редактора и принялся вносить в текст изменения. Немножко подскоблил материал в русле, угодном его начальственному превосходительству, распечатал на принтере.
Потом прикрыл глаза. Просидел несколько минут. Мысли его улетели далеко. И задолбила клювом дятла мысль: «Что-то надо делать… Элла, Элла, куда же ты делась?»
Он пододвинул к себе телефонный аппарат. Настучал номер Эллы. И минуты две ждал, что кто-то откликнется. Потом еще раз набрал номер. На этот раз он ждал минут пять. Естественно, без всякого толка.
Он открыл записную книжку. Нашел стиснутую между страницами визитную карточку. Набрал один телефон из нее, обозначенный как «раб.», что означало рабочий. Там никто не ответил. Тогда он набрал домашний телефон. На седьмом звонке трубку подняли.
— Ротшаль у аппарата, — по-старомодному выразился профессор.
— Здравствуйте, Ким Севастьянович. Это Валдаев.
— Приятно слышать вас, Валерий.
— Ким Севастьянович… — Валдаев замолчал, не в силах закончить.
— Ну, я слушаю. У вас продолжение тех неприятностей, о которых вы рассказывали мне?
— Нет. Тут все в порядке… У вас Элла не появлялась?
— Нет, — даже по телефонным проводам прошла волна тревоги Ротшаля. — У вас взволнованный голос.
— Она была у меня. И ночью куда-то сорвалась.
— Вы поссорились?
— Нет. Ничего такого.
— Просто взяла и ушла?
— Да.
— Это странно. Очень странно.
— Вот именно!
— Странно и то, что Элла должна была утром появиться у меня или позвонить. У нас с ней сегодня достаточно важное дело. Она обязательно должна была выйти со мной на связь.
— Так где же она?!
— Я попытаюсь ее найти… Обычно она не бывает так беспечна. Так что вы взволновали меня, молодой человек. И сильно озадачили.
— Но…
— Не надо оправдываться. Я все понимаю, — последние слова Ротшаля прозвучали будто с каким-то подтекстом. — Позвоните мне часа через два. Может быть, все уладится.
— А что, может не уладиться?
— Не знаю, не знаю.
Валдаеву показалось, что профессор знает больше, чем говорит. Или просто хочет напустить туману. Впрочем, последнее маловероятно. Этот человек не из тех, кто любит играть на публику.
Валдаев в сердцах бросил трубку и зло воскликнул:
— Черт его дери!
— Кого? — поинтересовался ответсек, заходя в кабинет.
— Программу «Геном человека».
— А чем она тебе насолила?
— Да шибко умные там все.
— А, — ответственный секретарь зевнул.
— Держи, — Валдаев протянул ему вновь отпечатанный материал.
Ответсек, еще слаще зевнув, лениво кивнул и отправил материал в папку.
— Пошел я, — сказал Валдаев, поднимаясь.
— Далеко?
— Стреляться.
— Что ж, дело добровольное, — хмыкнул ответсек.
Валдаев вышел из кабинета. В коридоре прислонился лбом к холодной стене. Стреляться он пока не собирался. Но жить ему уже начало надоедать…
* * *
Этим вечером Валдаевым владело ожидание. Он несколько раз звонил Элле по телефону — без всякого успеха. И Ротшаль куда-то провалился, тоже на звонки не отвечал. Оставалось ждать, что телефон зазвонит сам. И этот звонок принесет с собой известия.
Однако телефон не звонил. Как в спячку впал. И Валдаев чувствовал раздражение на этот фирменный «Сони», хотя умом понимал, что штуковина не виновата. Да, в конце концов, ей, вещи неодушевленной, совершенно все равно, злятся на нее или нет.
На улице темнело. Валдаев сидел в кресле, не включая свет, и будто внутренне затвердевал. И им завладевали, играли как игрушкой вечерние страхи.
Валдаев давно убедился, что страхи живут вообще вне сознания. Они самостоятельные хищные существа. Раз возникнув, они, почувствовав слабину в человеке, набрасываются на него вновь и вновь в самое неожиданное время. Они сжимают сердце и гонят бешено кровь по жилам. Истачивают нервы и здоровье. Ослабляет их только время. Но в принципе они неуничтожимы. Иногда к Валдаеву возвращались даже детские страхи. Какие-то картинки, ощущения ужаса. Со страхами надо уметь бороться, но у него это получалось туго.
Взор его скользнул по темной кучке Эллиных вещей. Он даже не удосужился их убрать. Сейчас вид этих вещей привел его в чувство.
