Из выступления референта СД оберштурмбаннфюрера СС Штрауха на совещании в Минске в феврале 1943 г.
22 апреля, район партизанской базы
– Ладно, я двинул.
Семен Голованов, бывший моряк Днепровской флотилии, подхватил мину и, пригибаясь, ринулся через вырубленное пространство «зоны отчуждения» на железнодорожную насыпь. Остальные бойцы скопились в лесу, наблюдая за процессом. Поезд был недалеко – уже слышалось пыхтение паровоза.
Установка мины «по нахалке», прямо под носом идущего поезда – дело сложное, требующее большой квалификации. Честно говоря, не самый прогрессивный способ. Но ничего не попишешь. Так приходилось работать потому, что немцы тоже не дураки – их патрули внимательно осматривали полотно и при любом подозрении вызывали саперов. Правда, на этой ветке взрывов еще не производили и патрули были достаточно беспечны. Но партизан мучила другая беда – тола было в обрез. Когда шли в рейд, тола взяли немного, чтобы не увеличивать обоз. Полагали – когда придем на место, с самолетов сбросят, благо со связью все было хорошо. Да вот погода в последние дни выдалась нелетная, летуны отвечали, что прибыть никак не могут. А очень хотелось начать рвать рельсы, пока немцы не пришли в себя. Конечно, они знали, что сюда пришел партизанский отряд – шила в мешке не утаишь. Но пока что еще не раскачались и не приняли меры к охране железнодорожных веток. Хотелось поработать, так сказать, на чистом месте. Именно из-за недостатка тола подрывники решили действовать наверняка.
Паровоз уже был в прямой видимости, когда Голованов кубарем скатился под откос и рванул к лесу. Мельников поднял автомат, его сосед по зарослям – «ручник», готовясь прикрыть товарища в случае чего. Но, видимо, фрицы тут были и в самом деле непуганые. Поезд даже не начал тормозить. Видимо, матроса просто-напросто никто не заметил.
Мельников разглядывал поезд, идущий на северо-запад. Прямо за паровозом было прицеплено три пассажирских вагона, дальше шло несколько товарных, среди которых – две цистерны. Сборная солянка какая-то. Но ладно, и то хлеб.
– А фрицы здесь совсем забурели, – хмыкнул лежащий рядом с Мельниковым партизан. – Гляди, пассажирские вагоны прицеплены сразу за паровозом.
– Да уж, просто как дети малые, – согласился разведчик.
Обычно железнодорожники, составляя смешанные поезда, всегда цепляют пассажирские вагоны первыми. Но дело-то в том, что при подрыве поезда более всех страдают именно первые вагоны. А на войне кого попало в таких вагонах не возят…
…Тем временем паровоз достиг места минирования. Сильно грохнуло, из-под колес взметнулось рыжее пламя; локомотив окутался клубами дыма и плавно, как в замедленном кино, повалился с насыпи. Вагоны по инерции начли лезть на паровоз и друг на друга – а потом первые пять вагонов тоже с треском повались под откос. Цистерны остались стоять, но тут ударил пулемет; из соседних кустов тоже потянулась цепочка «трассеров». Расстояние было небольшим, метров сто, поэтому довольно быстро пулеметчики добились цели: одна цистерна загорелась – и вскоре уже пылала факелом; огонь от нее перекинулся на соседний вагон. Между тем Голованов уже давно добрался до своих.
– Идем, что ли, поглядим как там с фрицами в вагонах? – спросил Мельников.
– Посиди! Один такой сходил…
К подрывному делу Сергей имел очень отдаленное отношение. Он и теперь попал на акцию, так сказать, за компанию. Два дня назад его послали за Неман, в очередную разведку. Мельников управился быстрее, чем предполагал, а на обратном пути встретил возле железки группу Голованова. Вот и решил поглядеть на фейерверк.
…Через минуту после предупреждения подрывника Сергей понял, что вздумай он, как хотел, поглядеть на вагоны, мог бы сегодня и закончить свой боевой путь. Вагон, до которого добралось пламя, рванул. Да как! Горящие обломки полетели во все стороны. Запылал и соседний…
– Вот теперь точно надо валить, – прокомментировал Голованов. – Слишком уж много шуму и пиротехники. А до Мостов всего ничего. Сейчас точно фрицы подоспеют. А ты ведь сам сказал, что у них там есть бронедрезина. Так что с пассажирами этого поезда ты не познакомишься.
– Придется достать немецкую газету и прочесть там, – совершенно серьезно ответил Сергей.
* * *
Партизаны быстро стали откатываться в лес. Разумеется, преследовать их никто не станет – по крайней мере пока не прибудет подкрепление. Но на станции Мосты и в самом деле (по сведениям, добытым Мельниковым) имелась бронедрезина – весьма неприятная штука, непробиваемая для партизанского оружия. Попасть под ее огонь никому не хотелось – эта дура как начнет садить… А с ней, глядишь, подоспеет и какая-нибудь охранная часть. Тем более что главное-то сделано.
Бойцы пересекли лес, потом пошлепали по болоту, поросшему высоким – выше человеческого роста – сухим камышом. Впереди блеснул широкий медленный Неман. В небольшом заливчике стояла большая рыбачья лодка, искусно замаскированная в камышах. Партизаны столкнули ее в воду, погрузились, – и вскоре посудина уже пересекала славную реку. На том берегу лодку вытащили на берег и замаскировали ее в прибрежных кустах. Все происходило быстро и без лишней суеты. Лишь очутившись в лесу, партизаны расслабились и закурили.
– Ну что ж, с почином на этой ветке! Поздравили фрицев с днем рождения Ленина, – сказал Голованов. – Слушай, Серега, так где ты все-таки взял эту лодку? Без нее на тот берег нам было бы не слишком весело лазить. Фрицы, наверное, потому и чувствовали себя там так спокойно.
– Я ж вам честно сказал: купил, а вы все не верите. Соль мы с Жихаревичем взяли? Взяли. Вот я и сторговал за полкило у одного человека из Левых Мостов. Правда, хозяин, наверное, и так бы отдал. Все одно рыбу ловить бессмысленно, улов отберут – не немцы, так полицаи. У них ведь так: привяжутся – ты куда плавал, к партизанам? Люди и рады все отдать, чтобы отвязаться. У них, кстати, так было заведено, еще когда нами тут и не пахло. Да и никаких партизан в округе не имелось.
– Только вот… Каждый день плавать… Может, выселки на правом берегу сделать для подрывников?
– Лес там гаденький. А за ним – голые поля. Если все-таки сунутся по вашу душу – куда денешься? Либо драпай по полям, как заяц, либо как Чапай – через реку под огнем… Это тебе не наши бывшие места.
В самом деле, по сравнению с прошлой базой леса тут были не ахти. Особенно здесь, на северо-западе от базы. На востоке дело обстояло лучше. Там вот уже неделю партизанские соединения успешно мешали фрицам жить на железнодорожной ветке Барановичи – Лида. Но до той ветки было сорок километров. В местах, откуда пришло соединение, партизаны уже настолько обнаглели, что подрывники не уходили далеко от объектов диверсий, а устраивали «выселки» неподалеку от железных дорог. Чтобы ноги зря не бить.
Тем временем ЦШПД требовал расширения сферы диверсий. Рядом имелась одна ветка – именно эта, Мосты – Лида, которую сегодня «обновили». По прямой от лагеря Аганбекова до нее было всего лишь восемь верст. И подходы удобные, через лес. Одна беда – на пути лежал полноводный Неман. Но вот Мельников достал лодку, пообещав, что будут и еще. Может, оно и к лучшему, что все так складывалось. Немцы некоторое время будут искать партизан, рвущих эту железку на том берегу, решив, что «бандиты» разделились. Искать будут долго – они это всегда делают серьезно, обстоятельно. А для серьезности и обстоятельности нужно очень много войск, которые не так просто раздобыть в этом глухом тылу. Ведь ближе к фронту партизан еще больше.
