Стало тихо. Никаких выстрелов.
Энцо опустился на одно колено, осторожно раздвинул ветки и сунулся наружу.
Паук стоял прямо перед ними. Чуть присел, оказавшись на высоте третьего этажа, и медленно поворачивал корпус. На покатом боку сновали зеленые точки-прицелы. Энцо сжал кулаки. Сканирует? Наверняка сканирует. Сейчас заметит и пальнет, одного залпа будет достаточно, чтобы от них и пыли не осталось. Спину защекотала струйка пота.
«Паук» поднялся, шагнул в их сторону, и Энцо вздрогнул. Кто-то за спиной начал тоненько выть.
– И что теперь? Он точно нас заметил.
– Пока сидим, – Тит качнул головой.
– Бежать надо, он сейчас шмальнет! – прошипел Энцо.
– Сидим, – Тит положил руку на его плечо. – Выбежишь, и он точно выстрелит.
Паук сделал еще шаг, одна лапа вспахала газон. У Энцо засосало под ложечкой. Проклятье, да невозможно так сидеть и ждать, пока тебя раздавят! Вот зеленые точки все собрались с одного бока, смотрят прямо на их укрытие. Еще немного, и…
В ладонь что-то ткнулось. Вздрогнув, Энцо посмотрел на белую ключ-карту с имперским орлом. В другую руку Тит Пуллий сунул тяжелую рукоять распылителя. Рукоять мигнула зеленым индикатором. Отсканировала новые отпечатки и внесла их в настройки, понял Энцо.
– Первый имперский банк, – едва слышно произнес Тит. – Дверь у арки справа от входа. Если завалило – попробуй через канализацию, должен быть ход через служебные отсеки. Идите, когда отвлечется.
О-о-о, нет-нет! Энцо выстудило нехорошее предчувствие. Когда-то он сам говорил такие слова и, Марсовы яйца, знал, к чему они ведут. Не к героической смерти, нет! К крови и кишкам из пуза, вот к чему.
– Эй, подожди, я не…
Но Тит Пуллий не слушал.
– Рассчитываю на тебя.
Он кивнул приблудным патрициям, выкатился на газон и помчался к автостраде. В костюме он развил приличную скорость, как тренированный марсианин, только металлические пятки сверкали, ловя солнечные блики.
– Куда, твою мать?! – рявкнул Энцо. Но центурион уже был слишком далеко. Кинулся прямо пауку под ноги, чокнутый орлик! Паук заметил его, развернулся и потопал следом, наводя свои прицелы. Еще немного, и раздавит! Или выстрелит…
Энцо вылез из кустов и бросился следом. По упругому газону, по бетонированной дорожке, через ограду, на проезжую часть. Замелькал между машинами, догоняя «паука» и его жертву. Затем встал и прицелился. Дрожащие пальцы скользили по рукояти, нажали кнопку разблокировки лишь с третьего раза.
Заряд скользнул по матовому боку, не оставив ни царапины.
Энцо пальнул еще раз. Снова ни следа.
Да из чего эта штука сварена?
Но своего он добился: «паук» отвлекся от Тита Пуллия. Воздух загудел – металлическая лапа неслась навстречу. Энцо хотел отпрыгнуть, но – Марс побери его ослабевшие ноги! – не успел. Лапа ударила в развернувшийся силовой щит, отбросила назад. Секунда полета, и удар о перевернутую машину выбил из Энцо дух.
Перед лицом мелькнуло серое небо, затем серый асфальт, окрасившийся кровью. Как же больно, Марс подери… Наверняка ребро сломал. Но если бы не сработавший щит в экзокостюме, дело было бы куда хуже.
Совсем близко кто-то тоненько выл – или, может, это в ушах пищало? По подбородку текла кровь, вязла во рту. Энцо тряхнул тяжелой головой. Перевалился набок.
Из размытой круговерти проступил «паук». Он бежал вверх по вздутой улице. Бам-бам – ноги-спицы протыкали бетон и обломки стен. Тень круглого тела волочилась следом. Перед «пауком» бежал человек. Синее пятно, легионерский экзокостюм. Он поднимался по эстакаде, лавировал между брошенными машинами.
Бам, лапа-ходуля проткнула крышу тачки. БАМ!
Тит Пуллий еле успел отпрыгнуть. Слева от него был обвал на нижний уровень, далеко лететь. Справа стена. Впереди гора наваленных друг на дружку машин.
Марс подери, ну как же так? Куда ты, старый хрен, поперся?..
Голова закружилась, к горлу подступил ком. Энцо только и успел увидеть, как суставчатая лапа поднялась над Титом – и резко опустилась, как поршень. Звякнули смятые машины. Ноги взметнулись в воздух и упали.
Энцо привалился к тачке. Часто задышал, давя крик.
Давай, сука, ты же марсианин! Подбери сопли!
Он поднялся на карачки, с трудом встал. Повел взглядом по бетону, по стеклу. В трех шагах лежал распылитель – оказалось, успел выронить. Энцо бросился вперед, цапнул пушку и подался обратно за машину. Вовремя – «паук» двинулся дальше.
Энцо нажал кнопку разблокировки, шумно дыша, нацелил распылитель на черный корпус. Он так просто не сдастся. Что-нибудь да подстрелит. Попробует. Так просто не сдохнет…
Вот только палец никак не слушался. Задрав голову, Энцо проследил за «пауком». В брюхе между креплениями лап у него было углубление, диаметром с пару грузовиков. Похоже на грузовой люк шаттла. Двигателей и турбин видно не было, но они наверняка скрывались за броней. Как-то эта махина же прилетела…
«Паук» прошел мимо. Черные лапы напряглись, чуть сжались, машина присела – и прыгнула. Удалилась, превратившись в черную точку, и с грохотом приземлилась на крышу дальнего небоскреба.
Что же, остальных решила не давить?
Энцо сполз на землю. Перед глазами все еще стояла кровавая пыль, окрасившая лапу «паука». Какая гадкая, какая… бесславная смерть. Не так Тит должен был помереть, совсем не так. Хоть он и паршивый орлик. Был паршивым орликом. Бред какой-то. Ради чего? Ради кого?
Почему? Почему?
Почему пожертвовал собой?
Его плеча коснулись, и Энцо подорвался, как ошпаренный. Обернулся, ткнул дулом в белый лоб. С того конца ствола на него испуганно уставился патриций.
– Не стреляйте! Не стреляйте, прошу!
Просто врач из больницы: седые волосы венком охватывают блестящую лысину, пот на белом лбу. За его спиной сжались еще люди. Таращили на Энцо глазищи.
Ах да, спасенные. Хромоногая команда. И что теперь с ними делать? Бросить надо, они будут только назад тянуть. В одиночку Энцо скорее попадет в убежище.
Вот только пустят ли его туда без патрициев? Это вопрос. Скорее, расстреляют на месте, прямо у входа.
Энцо засопел, сжал рукоять распылителя сильнее. Непростое решение, но какие у него варианты?
– Пошли, – наконец прохрипел он и кивнул на узкую тропку за машинами. – Вперед.
Патриции не шевелились.
Тупые твари.
Энцо взвел пушку.
– Подъем.
На этот раз они послушались.
Сперва он забрался к Титу. Мусор тихо хрустел и осыпался под ногами. Энцо расставил руки для равновесия, ловко перескочил зиявшую трещину. Из-под биометаллической пластины, заменявшей Титу половину лица, сочилась кровь. Линза окуляра неровно мигала зеленым, как перегоревшая лампа. От тела ничего не осталось, сплошное месиво, кровь и костяная крошка в скорлупе экзокостюма.
