Поэтому первым делом Луций выпил. Дрянь в стопке была желтая, с привкусом машинного масла, – видимо, автомат цедил напитки через собственные фильтры, – но этот привкус немного отвлекал.
Выбросив пластиковый стаканчик, Луций огляделся. Нужные ему агенты разгуливали по залам. Отличить их от посетителей было легко: все они вещали в карманные громкоговорители. Воздух у закругленных сводов раскалывался от разноголосого бубнежа, а голова шла кругом.
– Ставим на Дуплекс!
– Шесть-Два, лучший боец сезона! Не прогадаете!
– Эфра! Эфра! Двукратная чемпионка Сатурналий!
Луций долго не мог понять, откуда берутся синяки на лице Бритвы. Думал на дилера, заемщика, дружка с дрянным характером. Но однажды заметил размытые чернила на запястье – остатки печати, которую ставили на Арене вместо пропуска – и все понял. Вполне в ее характере: делать больно другому, чтобы заглушить свою боль. И у нее наверняка имелся агент, как у любого бойца. Но Луций не рассчитал, что на Арене Четвертой курии агентов окажется слишком много.
Столько народа, и ни одного красавчика.
Луций пробился к одному из автоматов и пролистал каталог игроков. Бритвы среди них не было – или же он просто не знал, куда смотреть. Со всех сторон напирали желающие сделать ставку, больно давили под ребра локтями, навалились так, что стало тяжело дышать. Луций потеснился, и его охотно выдавили из скопления тел.
Глотнув воздуха и одернув куртку, он огляделся.
Оставался один вариант.
Он шагнул к первому попавшемуся агенту – здоровяку в желтой спецовке, какую носили разнорабочие. Тот брезгливо глянул из-под сальной челки и отвел руку с громкоговорителем от рта, только увидев полосатую разменную карту на сотню денариев.
Про Красавчика Луций решил больше не спрашивать.
– Хочу поставить на Три-Два-Шесть, – проорал он. Говорить тихо в зале было возможно, но абсолютно бесполезно. – Когда она будет?
Никакой реакции. Луций словно изъяснялся на иностранном языке.
– Бритва, – попробовал он.
На этот раз агент поднял брови и кивнул. Впрочем, радости на его лице не прибавилось.
– Не сегодня.
Луций еле удержался, чтобы не ухватить его за грудки и вытрясти информацию. Прострелить колено. Вытащить на поверхность и сбить спесь в предкрио.
Выдох. Вдох.
Сейчас бы пригодился «гелиос».
– А когда?
– Не знаю, давно не видел.
Агент пожал плечами. Отвернулся, снова приложил коробок громкоговорителя к губам, но осекся – Луций ухватил его за плечо.
– У кого можно узнать?
Поморщившись, агент стряхнул его руку.
– Спроси у Пси. – Он кивнул на тощего номера в углу зала. – Вроде он с ней работал.
Тощий Пси мгновенно почувствовал на себе взгляды. Обернулся и вскинулся, прикидывая, бежать или нет. Глаза опасливо заблестели, крылья тонкого и длинного носа раздулись, как у коня на фронтоне храма Юпитера.
Думал он недолго: сунул громкоговоритель в карман широких штанов и припустил прочь, к стоянке. Луций бросился следом, высматривая рыжеватый затылок. Распихал в стороны пару номеров, некстати вылезших под его ноги. Нырнул в шлюз, оттолкнулся от стены и свернул на девяносто градусов, к стоянке.
– Стой! – Он ухватил Пси за локоть и увернулся от кулака. – Да стой же! Я поговорить!
Кулак просвистел снова. Ничего не оставалось, как врезать в ответ, с локтя в челюсть. Пси отлетел к запаркованным аэроциклам и повалился на них, неуклюже раскинув руки. Пара байков завалилась набок, кровь из носа залила майку.
Неподалеку припарковалась прогнившая тачка. Из нее вылезла компания номеров в куртках с символами банды, намалеванными на спинах. Луций насторожился, но они прошли мимо, даже не глянули на распластанного по байкам Пси.
Каждый сам за себя. Закон тоннелей.
– Красавчик?
Пси вздрогнул.
– Я просто поговорить, – повторил Луций, когда номера скрылись за рядами машин. – Бритву ищу.
Пси подобрался, сполз с аэроциклов на заплеванный бетон.
– А я тут при чем?
– Ты с ней работал. Бритва. Три-Два-Шесть.
Пси сморкнулся, вытер нос, размазав кровь по ладони и татуированным пальцам. Угрюмо глянул на Луция снизу вверх.
– Не знаю такую.
Зато Луций знал таких, как Пси. Врут часто, раскалываются быстро, – стоит лишь поднажать.
Он присел на корточки, оказавшись с парнем лицом к лицу. Вынул «цицеро» и положил его на колено.
– Прострелю пузо, если не заговоришь. Понял?
Пси содрогнулся, увидев направленное на него дуло. Ухватил одной рукой себя за локоть, будто вдруг озяб, и молча кивнул.
Луций улыбнулся. Вот и чудно.
– Давно ее видел?
– Где-то месяц назад.
– Где? Что делала?
– Здесь, на Арене. Дралась. Не дотянула два раунда и сбежала, как ошпаренная.
Дралась на Арене. Три нарушенных статьи Устава. Луций еле сдержался, чтобы не ругнуться.
– Я больше с ней не работаю, так ей и передай, если увидишь, – добавил Пси.
– Она говорила, что собирается делать? Куда-то уехать, может, договаривалась с кем-нибудь?
На все из перечисленного Пси лишь мотал головой. Кивнул лишь на запястья Луция, скрытые манжетами рубашки.
– Напарник ее, что ли?
Луций вскинул брови. Интересно, это Бритва рассказала, что служит в легионе, или Пси сам догадался?
Четыре нарушенных статьи.
Он выдохнул, потер лоб. Не хотел задавать следующий вопрос. Не хотел слышать ответ.
– Ты видел ее с «Псами»?
Пси чуть усмехнулся, но улыбка быстро свернулась, когда Луций приподнял «цицеро».
– Не знаю, не могу сказать.
– Можешь, и еще как.
В груди клокотало от злости. На себя? На Бритву? На глупого агента под дулом пистолета? Луций чуть вдавил кнопку, и «цицеро» недовольно заурчал. Что он мог натворить с близкого расстояния – страшно было подумать.
– Выбирай, плечо или живот?
Пси побледнел. Взгляд метнулся по стоянке, словно их могли подслушать.
– Она тусовалась с ними раньше.
Луция словно ударили под дых.
– Раньше – когда? Где?
– Здесь, на Арене. Года три назад. Была у них типа за свою.
Восемь нарушенных статей Устава и две – закона Римской Империи.
«Во имя Юпитера, чем ты думала?»
Луций встал, снова потер лоб. Тот неистово чесался от пота и напряжения.
