Парень выглядел так, будто вот-вот обмочится. На белом лице застыл страх, засохла кровь.
– Сейчас! – Луций заорал.
– Она не совсем… Она может немного…
– Генератор работает? Гель есть?
– Да, но…
– Так заводи, мля!
Больше повторять не пришлось. Вздрогнув, лаборант кинулся к пульту, принялся нажимать какие-то кнопки. Машина загудела, выдавила порцию геля в дозатор с трубками. Не теряя времени, Луций положил Бритву на ложе. Пристегнул руки и ноги, выбросил насквозь пропитавшуюся тряпку. Подкатил гелевый диспенсер, с силой разжал челюсти Бритвы и просунул трубку ей в горло.
Он и предположить не мог, что сунет ее в крио своими руками.
– Заморозка может получиться слишком глубокой… – проблеял лаборант, глянув на Луция. – Если будет скачок напряжения …
Лицо Бритвы теряло краску. Губы синели, кровь заливала ложе.
– Давай.
Лаборант наметил точки проколов, манипуляторы с иглами выдвинулись вперед. Луций сцепил вспотевшие руки за спиной. Вроде все верно. Гель в пищеварительную систему, специальный раствор – в кровь.
Крышка капсулы опустилась на ложе и заиндевела с обратной стороны.
* * *
Где она?
Узкий коридор с гладкими стенами, будто облитыми черным лаком. Потолок висит низко, так, что Малая может коснуться его кончиками пальцев. Единственный свет, кажется, исходит от самой Малой. Впереди и за спиной ничего. Темнота.
Ее перенесли в другое место? Не могли, ведь заряд прибора она истратила полностью.
Малая осмотрела себя. Раны на боку не было, крови на костюме тоже. Получается, ее сознание заключено в проекцию. Но где она? В чьем разуме? И где осталось тело?
Стена коридора засветилась изнутри, и на поверхность проступило изображение Бел Шаи. Белые волосы собраны в пучок, лицо лишено возраста и эмоций. Все как в преследовавших Малую кошмарах.
«Здравствуй, Беа», – сказал он. Его бледные губы шевелились, но звук рождался у Малой в голове. Будто в ее мозг вживлен крохотный динамик.
– Перерождение, – она сразу перешла к делу. – Расскажи мне о нем.
Шаи улыбнулся со смирением терпеливого папочки. Как вшивый римский сенатор из телепанели.
«Тут нечего рассказывать, ты и так все знаешь. Инферио – это вторая часть цикла имманес. Ты, я – мы все порой бываем инферио».
– И порой едим людей заживо? Вот так все просто?
«Пища нужна нам для создания новой колонии».
Он будто о креветках говорил. Или о свиньях на патрицианских фермах. Малая поджала губы, чувствуя тошноту. Странно, виртуальная тошнота в виртуальном мире.
– А вы не думали жрать морковку?! – спросила она, попутно отыскивая нить её связи с Шаи. Ничего, пустота. Он будто был ею… Или она – им.
«Не знаю, что такое „морковка“, но для полноценного перерождения нужна живая, натуральная пища и подготовленное место для охоты. Поэтому мы и создали эту колонию биоматериала…»
– Людей, – упрямо поправила его Малая, с трудом понимая смысл услышанного. – То есть, это вы…
«Мы, Беа, ты одна из нас. И да, именно мы в одном из ранних циклов создали эти колонии упрощенных биоформ».
Колонии. Значит, их много. Но сколько же лет самим имманес? Сколько же лет ей самой? Если с незапамятных времен никто не размножался, а лишь перерождался, пожирая себе подобных…
Эти цифры не укладывались у Малой в голове.
«Твоя работа была очень неаккуратной, Беа. Потери большие, из-за чего изменились показатели…»
– Да мне срать на ваши показатели. Они же живые люди!
«Они – биоматериалы. Упрощенная генетическая форма имманес, прошу, относись к ним так».
Шепот Шаи ввинчивался в висок. Тонким червем въедался в мозг, отпечатывался на каждой мысли.
«Отдельно взятая жизнь – это мелочь в сравнении с выживанием целой расы. Тем более жизни тех, кого для этого вывели. Ты должна понимать. Ты же ела мясо животных на Земле. Чем это лучше того, что мы делаем сейчас?»
Не выдержав, Малая зашагала по коридору. Где-то должен быть выход. Намек на отключение, остановку цикла, выход из программы – что угодно. Он может быть визуальным, или в звуковой форме, или же странное чувство, толчок к пробуждению… Что угодно.
Изображение Шаи скользило за ней по стенам. Куда ни повернешься – везде он, глава колонии Мармароса. Белая моль с жестокими глазами.
«Знаешь, иногда некоторых имманес посещают такие мысли. Они не думают о том, что будет, если инферио останутся голодны. Нас просто не станет. Наш цикл остановится, мы все погибнем».
– Рожайте, как обычные люди.
«Беа, мы давно не живородящие млекопитающие, как биоматериалы…»
– Люди! – рыкнула Малая, сжав кулаки, и Бел Шаи вскинул руки.
«Хорошо, люди. Мы не способны к размножению, и я не совсем уверен в необходимости возврата к животному состоянию. Сейчас ты смотришь на ситуацию очень эмоционально в силу… – Он задумался. Его изображение прыгало со стены на стену, отпечатывалось на изнанке глаз. – В силу времени, которое ты провела на Земле. Но это поправимо. Скоро ты перейдешь в первую фазу нового цикла и, уверяю тебя, придешь в ужас от прошлых мыслей и идей. И ты уже не будешь помнящей. – Он развел руками. – Твоя миссия будет выполнена».
Изображение его лица увеличилось.
«Просто верни оставшихся инферио на корабль, Беа. Ситуацию ещё можно исправить».
Другой поворот. Малая не сбавляла шаг. Виртуальный Шаи теперь скользил по прозрачным перегородкам, за которыми плыли серебристые плато. С небес тонкими нитями стекал расплавленный металл. Через туман пробивался грязно-желтый свет звезды.
Где она?
Думай, Малая, думай. Он сейчас в твоей голове, как вирус. Контролирует твои импланты, как ты когда-то контролировала других…
«Подумай вот о чем, – говорит голос где-то на изнанке мозга. – Сотни имманес хотят начать новый цикл, чтобы снова встретиться со своими близкими. С теми, с кем они провели бок о бок тысячи лет. Ты хотела бы увидеться с теми, кто тебе дорог?»
Малая поморщилась. Уже увиделась. Едва не убила самое дорогое, что было в ее проклятой жизни.
Нужен выход. Нужно вспомнить точку отсчета.
Туман за прозрачными стенами. Гладкий пол, по которому скользят ботинки.
«Ты нужна им, Беа. Нашим мертвым и живым. Своим близким, которые отправились с тобой в эту миссию. Ты их не помнишь, но они помнят тебя. Они даже прилетели за тобой».
Срать она хотела на «близких» с Мармароса. И она не желала перерождаться. Она вспомнила про коросту, покрывшую ее руку до локтя. Нет, ни за что…
