Я ответил не раздумывая:
– Конечно же да.
– А если бы я тебе сказала, что в этом доме опасно жить, потому что он расположен слишком близко к воде и есть риск, что в случае сильного урагана что-нибудь может случиться?
– Я бы тебе ответил, что ты сошла с ума.
Она покачала головой.
– Правда? И почему?
– Потому что этот дом – самый великолепный из всех, которые мне доводилось показывать. И отказаться от возможности жить в таком доме лишь из-за страха какого-то маловероятного шторма просто нелепо.
– То есть ты не допускаешь того, что мой страх может помешать мне в полной мере наслаждаться этим прекрасным домом…
– Не допускаю.
И тут она добавила:
– Потому что шторм может так никогда и не случиться.
– Совершенно верно.
– Тогда представим, что этот дом олицетворяет жизнь… ты не допускаешь мысли о том, что страх может влиять на твою жизнь?
Серьезное выражение ее лица заставило меня замолчать. Я остановился. Морской бриз колыхал ее волосы. То, как она смотрела в мои глаза… что-то меня насторожило. Шарлотта не просто так задала мне этот вопрос.
Мы сейчас говорили не о доме.
Внезапно я почувствовал выброс адреналина. Она что, знает? Ей как-то удалось добраться до моих медицинских документов? Неужели она действительно узнала о моем диагнозе? Нет. Это невозможно. Я сделал все, чтобы эта информация не находилась в открытом доступе.
Но это же Шарлотта Дарлинг, а с ней нужно быть готовым ко всему.
Я должен все выяснить.
– Шарлотта, о чем именно ты сейчас говоришь?
Она не сразу мне ответила. Помолчав, она сказала:
– Я все знаю, Рид.
– Ты знаешь… что?
– Я знаю, что у тебя рассеянный склероз.
Мое сердце ушло в пятки. Ее слова ударили меня под дых. Я почувствовал себя так, словно я… голый.
– Скажи, как ты об этом узнала, – потребовал я.
Ее лицо стало пунцовым.
– Все произошло случайно. Пожалуйста, не злись. Я поехала в больницу, чтобы тебя проведать. Я стояла за дверью, когда ты разговаривал с врачом. Я случайно все услышала.
Я очень хотел накричать на нее, но понимал, что она ни в чем не виновата. Она ничего не вынюхивала, она не сделала ничего плохого. И в ее глазах читалось такое искреннее беспокойство.
Я дотронулся рукой до ее щеки.
– Присядь рядом со мной.
Шарлотта пошла за мной следом к большому камню, мы сели лицом к океану.
– Ты не злишься на меня?
Сделав глубокий вдох, я отрицательно покачал головой.
– Слава богу. Я думала, ты будешь в бешенстве.
– Мне даже легче от того, что ты все узнала. Но мне важно, Шарлотта, чтобы ты понимала, что это ничего не изменит.
– Послушай, я перелопатила гору информации и…
– Позволь мне закончить, – перебил я.
– Хорошо.
– Я уверен, что ты прошерстила весь интернет в поисках информации, которая могла бы вселить в тебя надежду. И наверняка ты нашла миллион позитивных примеров. Но дело в том, что… я не могу игнорировать симптомы. Те моменты, когда мне трудно двигаться, моменты, когда мое зрение становится нечетким, а ноги ватными. Те моменты, когда мне кажется, что я схожу с ума. Они редкие, но они случаются.
Я вдохнул морской воздух и продолжил:
– Сейчас эти симптомы очень слабые, но дело в том, что… в один прекрасный день они меня накроют. И меньше всего мне хочется переживать о том, что в один прекрасный день я для кого-то могу превратиться в обузу. Шарлотта, я не могу вот так жить, зная, что это может случиться. Эллисон сделала мне большое одолжение, уйдя от меня до того, как это случилось.
– Эллисон совершила огромную ошибку, думая, что жизнь с тобой не стоит этих усилий, – взволнованно ответила Шарлотта. – Я никогда не относилась к таким вещам так, как это делаешь ты, Рид. Я никогда не понимала, как можно отказаться от человека, которого любишь, даже если качество жизни со временем может стать хуже. Значит, это никакая не любовь, если ты можешь просто взять и уйти. Жизнь вообще не идеальна. Может, меня завтра автобус собьет. По правде говоря, сегодня утром так почти и произошло!
Я не хотел смеяться над тем, что она сказала. Тем более, что ничего смешного в ее словах не было. Но то, как она их произнесла, заставило меня улыбнуться.
Шарлотта продолжала:
– Хочу сказать, что понимаю твои страхи. К сожалению, я не могу тебя силой заставить посмотреть на все моими глазами. Если ты действительно чувствуешь так, как говоришь, то я просто хочу, чтобы ты знал – в моем лице у тебя есть очень верный друг.
Она посмотрела на свой телефон и неожиданно резко встала.
– Мне пора ехать.
– Куда ты собралась?
– Мое такси уже здесь.
Я тоже поднялся.
– Я думал, что обратно в город ты поедешь со мной.
– Нет, я вызвала машину.
В растерянности я просто стоял и озирался по сторонам.
– Хорошо.
И хоть Шарлотта настаивала на том, что ей пора ехать, она была явно взволнована. Казалось, она вот-вот разрыдается.
– Бонни Райт была права, – сказала она и ушла, оставив меня одного на берегу океана.
Бонни Райт была права.
Бонни Райт была права.
Что она имела в виду? А потом до меня дошло. Песня.
«Я не могу тебя заставить полюбить меня».
Я стоял на пляже и думал над словами Шарлотты. Не стоит говорить, что эта чертова песня постоянно крутилась у меня в голове. Я твердо решил, что не позволю Шарлотте влиять на меня. Все шло так, как должно было идти. Шарлотта даже не представляет, какими могут быть последствия, если она долгое время будет со мной, она же смотрит на мир сквозь розовые очки. В нашей паре я должен отвечать за разум. Я был уверен, что она нарисовала себе лучший из возможных сценариев, она даже не допускает мысли, что спустя какое-то время я окажусь прикованным к кровати или к инвалидному креслу, буду не способен нормально общаться или самостоятельно принимать пищу. Но дело как раз в том, что худший сценарий нельзя снимать со счетов.
Эллисон приняла решение, по ее мнению, лучшее для нее, и в результате избежала возможного разочарования. Ей не нужен муж, страдающий от изнурительной болезни и ограничивающий ее свободу. Того же я хотел и для Шарлотты – я хотел, чтобы она могла реализовать все свои мечты и чтобы ничто не тянуло ее назад.
Мои мысли прервал звонок мобильного. Проверив номер звонящего, я увидел, что это Джош, частный детектив.
