— За ту империю, которая похоронила их заживо?
— Не похоронила. Заточила.
— Ой, прости, — поправился Катай, — заточила. Заперла в какой-то магической горе, потому что они так могущественны, что только хренова гора способна не дать им стереть с лица земли целые поселения. И эту армию вы хотите выпустить. И решили, что тем спасете Никан. Кто до этого додумался, ты или твой командир-наркоман? Потому что я уверен на все сто, что такое не придумаешь на трезвую голову, это уж точно.
Рин скрестила руки на груди. Катай не сказал ничего такого, о чем она бы уже не размышляла. Чего можно ожидать от безумцев, которые провели взаперти многие годы? Шаманы Чулуу-Кориха могли и пальцем не пошевелить. А могли от злости уничтожить полстраны.
Но Алтан был уверен, что они будут за него сражаться.
У них нет причин жаловаться на императрицу, сказал Алтан. Все шаманы знают, чем рискуют, когда путешествуют к богам. Каждый цыке знает, что в конце пути окажется в Каменной горе.
Или это, или истребление всех никанцев. После резни в Голин-Ниисе стало очевидным, что Федерации не нужны пленные. Ей нужна только земля, обширные пространства Никанской империи. Мугенцы не хотят жить рядом с ее прежними обитателями. Рин знала, чем рискует, взвесила риски и пришла к выводу, что ей плевать. Она связала судьбу с Алтаном, к добру или к худу.
— Ты меня не переубедишь, — сказала она. — Я рассказала тебе ради твоего же блага. Когда мы покинем гору, не знаю, насколько мы будем контролировать силы, которые выпустим. Не пытайся нас остановить. Не пытайся к нам присоединиться. Когда мы придем, тебе лучше сбежать.
— Встречаемся у подножия гряды Кухонин, — сказал Алтан, собрав всех цыке. — Если вы не найдете нас там через неделю, значит, мы погибли. Не идите к горе. Дождитесь птицы от Кары и поступайте так, как будет сказано в сообщении. В мое отсутствие командует Чахан.
— А где Чахан? — спросил Юнеген.
— Вместе с Карой, — ответил Алтан с непроницаемым выражением лица. — Они поехали на север по моему приказу. Вы знаете, когда они вернутся.
— И когда же?
— Когда выполнят задание.
Рин ждала у лошади и наблюдала за Алтаном, говорящим с уверенностью, которой Рин не замечала в нем со времен Синегарда. Сейчас Алтан не был похож на сломленного мальчика с трубкой опиума. Не был он и отчаявшимся спирцем, заново переживающим геноцид своего народа. Он не был жертвой. Сейчас Алтан не был даже таким, как в Хурдалейне. Не был раздраженным и не расхаживал по кабинету, словно загнанный в угол зверь, Цзюнь больше ему не мешал. Теперь у Алтана была цель, единственная цель. Он больше себя не сдерживал. Он оборвал узду. Алтан собирался довести свою ярость до окончательного и кошмарного итога.
Рин не сомневалась, что у него получится. Она просто не знала, переживет ли результаты его действий страна.
— Удачи, — сказал Энки. — Передай от нас привет Фейлену.
— Отличный был парень, — с тоской произнес Юнеген. — Пока не решил стереть с лица земли все в радиусе тридцати километров.
— Не преувеличивай, — сказал Рамса. — Всего-то пятнадцати.
Они скакали так быстро, насколько был способен мерин. В полдень они миновали камень с двумя черточками на боку. Рин бы его не заметила, если бы не показал Алтан.
— Работа Чахана, — сказал он. — Значит, путь свободен.
— Ты послал Чахана сюда?
— Да. Прежде чем мы отправились из Ночной крепости в Хурдалейн.
— Зачем?
— Мы с Чаханом… У Чахана была теория, — сказал Алтан. — О Триумвирате. До Синегарда, когда он понял, что Тюр погиб, он что-то увидел на горизонте мира духов. Чахан решил, что это Страж. Неделей спустя он заметил ту же тень, а потом она исчезла. Чахан решил, что Страж скрывается в Чулуу-Корихе. Мы подумали, что могли бы вытащить его оттуда, узнать правду, стоящую за Триумвиратом, понять, что произошло со Стражем и императором, как с ними поступила императрица. Чахан не знал, что я хочу освободить остальных.
— Ты ему соврал.
Алтан пожал плечами.
— Чахан верит тому, во что хочет верить.
— А еще Чахан… Он сказал… — Она запнулась, не зная, как сформулировать вопрос.
— Что?
— Он сказал, что тебя науськивали, как пса. В Синегарде.
Алтан сухо рассмеялся:
— Именно так и сказал, да?
— А еще он сказал, что тебя пичкали опиумом.
Алтан окаменел.
— В Синегарде готовят военных, — сказал он. — Они просто делали свою работу.
«И сделали ее хорошо», — подумала Рин. Как и цыке, наставники Синегарда призвали в мир более могучую силу, чем могли контролировать. Они не просто натренировали спирца. Они создали мстителя.
Алтан — командующий, который сожжет мир дотла, лишь бы уничтожить врага.
Это должно было встревожить Рин. Если бы три года назад она знала об Алтане то, что знает сегодня, то сбежала бы от него подальше.
Но сейчас она слишком много видела и слишком много страдала. Империи не нужен разумный человек. Империи нужен кто-то достаточно безумный, чтобы мог ее спасти.
Они остановились, когда стало слишком темно и невозможно было разглядеть дорогу. Ехали они по еле заметной тропе, и лошадь могла запросто повредить копыта об острый камень или рухнуть в лощину. Когда они спешились, мерин покачнулся. Алтан налил ему котелок воды, но пить лошадь начала только после тычка Рин.
— Если будем его погонять, он умрет, — сказала Рин.
Она слабо разбиралась в лошадях, но чувствовала, что мерин вот-вот рухнет. Боевой конь из Хурдалейна, вероятно, с легкостью преодолел бы этот путь, но это была жалкая вьючная лошадь, старая и такая тощая, что торчали ребра.
— Он будет нам нужен всего один день, — ответил Алтан. — А потом пусть умирает.
Рин скормила мерину горсть овса из сумки. А тем временем Алтан с суровым и методичным профессионализмом устроил лагерь. Чтобы защититься от холода, он собрал палую листву и хвою. Сломанное дерево он использовал как каркас и накинул на него запасной плащ, чтобы укрыться от ночного снегопада. Он вытащил из сумки сухой хворост и масло, быстро выкопал яму и сложил в нее хворост. Потом вытянул руку. Тут же занялось пламя. С такой легкостью, будто махает веером, Алтан раздул огонь, пока тот не превратился в бушующий костер.
Рин вытянула руки, и жар проник до самых костей. Она и не заметила, как продрогла за день, и поняла это только сейчас, когда начала чувствовать пальцы на ногах.
— Согрелась? — спросил Алтан.
Она поспешила кивнуть.
— Спасибо.
Алтан молча оглядел ее. Рин ощутила жар его взгляда и постаралась не покраснеть. Она не привыкла получать столько внимания от Алтана — после Хурдалейна, после ее неудачи, он в основном общался с Чаханом. Но теперь все переменилось. Чахан покинул Алтана, а Рин встала на его сторону. При мысли об этом ее охватило злорадство. Но она тут же почувствовала укол вины и подавила его.
