Внутри стояла полная тишина. Рин не слышала ни океана, ни шелеста ветра, ни шорохов животных. Но как бы ни было здесь тихо, храм был полной противоположностью Чулуу-Кориху. Эта тишина вдохновляла, помогала сосредоточиться. Рин почти видела путь наверх, словно дорога к богам была столь же материальна, как пыль под ногами.
Стена образовывала круг, в точности как в Пантеоне, но Рин увидела только один постамент.
Спирцам нужен был лишь один.
Это был храм Феникса. Его образ был высечен в камне дальней стены, барельеф втрое больше ее роста. Птичья голова в профиль. Огромные и безумные глаза. И как только Рин заглянула в эти глаза, ее охватил страх. Феникс выглядел рассерженным. Он выглядел живым.
Рин невольно потянулась к поясу, но у нее не было маковых зерен. Она поняла, что в них и нет необходимости, как не нужны они были Алтану. Внутри храма она уже на полпути к богам. Рин вошла в транс, просто заглянув в яростные глаза Феникса.
Ее душа взлетела вверх, но вдруг остановилась.
Увидев Женщину, на этот раз Рин заговорила первой.
— Не начинай, — сказала Рин. — Ты меня не остановишь. Ты знаешь, что мне нужно.
— Я предупрежу тебя лишь еще один раз, — отозвался призрак Майриннен Теарцы. — Не отдавай себя Фениксу.
— Заткнись и пропусти меня.
Рин была голодна, ее мучила жажда, и у нее не было времени выслушивать предупреждения.
Теарца прикоснулась к ее щеке. На ее лице было написано отчаяние.
— Отдать душу Фениксу — все равно что попасть в ад. Он тебя поглотит. Ты будешь гореть вечно.
— Я уже в аду, — резко ответила Рин. — И мне плевать.
Лицо Теарцы перекосилось от печали.
— Кровь от моей крови. Дочь моя. Не ступай на этот путь.
— Я не хочу идти по твоим стопам. Ты ничего не сделала. Ты слишком испугалась, чтобы сделать то, что должно. Продала свой народ. И все из трусости.
— Не из трусости, — возразила Теарца. — Я действовала из высоких побуждений.
— Ты действовала эгоистично! — выкрикнула Рин. — Если бы ты не отдала Спир, возможно, наш народ уцелел бы!
— Если бы я не отдала Спир, Феникс сжег бы все вокруг. В молодости я думала, что готова на это пойти. Я была на твоем месте. Пришла в этот храм и молилась нашему богу. И Феникс пришел ко мне, как и к тебе, потому что я была избранной правительницей. Но осознав, что я собираюсь совершить, я навлекла на себя пламя. Я сожгла свое тело, свою силу и Спир в надежде на свободу. Я отдала свою страну Красному императору. И сохранила в ней мир.
— Разве смерть и рабство — это мир? — выплюнула Рин. — Я потеряла друзей и свою страну. Потеряла все, что мне дорого. Мне не нужен мир, мне нужно возмездие.
— Месть лишь принесет тебе боль.
— Откуда ты знаешь? Думаешь, ты принесла мир? Ты превратила свой народ в рабов. Ты позволила Красному императору эксплуатировать его и унижать целое тысячелетие. Ты избрала для Спира путь, который привел к многовековым мукам. Если бы ты не была такой жалкой трусихой, мне не пришлось бы сейчас это делать. И Алтан был бы еще жив.
Глаза Майриннен Теарцы вспыхнули красным, но Рин успела первой. Между ними встала стена огня. Дух Теарцы растворился в пламени.
А потом Рин предстала перед богом.
Вблизи Феникс выглядел гораздо более грозным, но вместе с тем и прекрасным. Он расправил огромные крылья за спиной Рин. Они коснулись обеих стен. Феникс наклонил голову набок и уставился на Рин янтарными глазами. В этих глазах отражались взлеты и падения многих цивилизаций. Рин видела, как встают города, а потом сгорают и рассыпаются в прах.
— Я уже долго тебя жду, — сказал бог.
— Я бы пришла раньше, — ответила Рин, — но меня предостерегали. Мой наставник…
— Твой наставник — трус. В отличие от твоего командира.
— Ты знаешь, что сделал Алтан, — прошептала Рин. — Теперь он навеки твой.
— Мальчишка никогда не смог бы сделать то, на что способна ты, — сказал Феникс. — Он был сломлен и телом и душой. Он был трусом.
— Но он призвал тебя…
— И я откликнулся. И дал ему то, чего он желал.
Алтан победил. В смерти он достиг того, чего не сумел при жизни, потому что Алтан, как подозревала Рин, устал жить. Он не мог вынести бремени затянувшейся мести, которую требовал Феникс, и потому искал мученической смерти и добился ее.
Но жить дальше — гораздо труднее.
— Чего ты от меня хочешь? — спросил Феникс.
— Я хочу покончить с Федерацией.
— Каким образом?
Рин сердито посмотрела на бога. Феникс играл с ней, заставляя озвучить свои требования, рассказать в подробностях, какие ужасы она собирается совершить.
Рин выдавила из души последние остатки человечности и отдалась ненависти. Ненавидеть так легко. Ненависть заполняла пустоту внутри. Позволяла снова что-то чувствовать. Это было так приятно.
— Полная победа, — сказала она. — Ты же этого хочешь, верно?
— Я? — развеселился Феникс. — Боги ничего не хотят. Боги просто существуют. Мы ничего не можем с собой поделать, мы просто природная стихия. Люди сами навлекают на себя беды, а обвиняют в этом нас. Все катастрофы — дело рук человеческих. Мы ни к чему вас не принуждаем. Мы всегда только помогали.
— Это моя судьба, — убежденно сказала Рин. — Я последняя из спирцев. Мне придется это сделать. Так предначертано.
— Ничто не предначертано, — отозвался Феникс. — Люди вечно думают, что их судьба предопределена — для трагедий или величия. Судьба — это миф. Всего лишь миф. Боги ничего не предопределяют. Выбор всегда за вами. Ты выбрала сама. Сама решила сдать экзамен. Сама решила приехать в Синегард. Сама выбрала Наследие, решила изучать пути богов и пошла за своим командиром, несмотря на предупреждения наставника. На каждой развилке тебе давали выбор, давали пути к отступлению. Но ты выбрала дорогу, которая привела тебя сюда. Ты стоишь передо мной на коленях в этом храме лишь потому, что хотела этого. И ты знаешь, что если попросишь, я навлеку на мир нечто ужасное. Я уничтожу остров Муген в точности так же, как уничтожили Спир. Из-за твоего решения многие умрут.
— Но многие и выживут, — возразила Рин, хотя и не была в этом уверена.
Но даже если она ошибается, ей хотелось сделать ставку. Она знала, что несет полную ответственность за предстоящие убийства, и будет нести ее всю оставшуюся жизнь.
Но оно того стоило.
Возмездие этого стоит. Таково наказание богов за то, что сделала Федерация с ее народом. Такова справедливость.
— Они не люди, — прошептала Рин. — Они животные. Я хочу, чтобы ты их сжег. Всех до единого.
— И что ты дашь мне взамен? — спросил Феникс. — Цена за то, чтобы изменить саму ткань мироздания, велика.
