Рин никогда не видела такой реакции на ранение. Кару что, отравили? Но с какой стати Федерации нацеливаться на какого-то часового? Рин с Алтаном машинально пригнулись, чтобы не оказаться на линии огня, но стрел не последовало, если они когда-то и были. Не считая судорог Кары, все оставалось по-прежнему.
Алтан опустился на колени. Он схватил Кару за плечи и усадил ее.
— В чем дело? Что случилось?
— Больно…
Алтан тряхнул ее за руку.
— Отвечай.
Кара лишь снова застонала. Рин поразило, как грубо Алтан с ней обращается, несмотря на ее мучения. И тут она с запозданием поняла, что у Кары нет видимых ран. А на полу и одежде нет крови.
Алтан дал Каре легкую пощечину, чтобы привлечь внимание.
— Он вернулся?
Рин смущенно уставилась на них. О ком это он? О брате Кары?
Лицо Кары перекосилось от боли, но она сумела кивнуть.
Алтан беззвучно выругался.
— Он ранен? Где он?
Тяжело дыша, Кара вцепилась в рубаху Алтана. Она зажмурилась, будто пыталась сосредоточиться.
— У восточных ворот, — наконец сказала она. — Он там.
К тому времени как Рин помогла Каре спуститься по лестнице, Алтан уже исчез из вида.
Рин подняла голову и увидела на стене лучников из Пятой дивизии, стоящих в полной готовности, со стрелами на тетивах. С другой стороны Рин услышала лязг стали, но никаких криков.
Наверное, Алтан с той стороны. Солдаты боятся его задеть? Или просто не желают помогать?
Она усадила Кару у ближайшей стены и понеслась к восточным воротам.
По другую сторону ворот вокруг Алтана собрался целый эскадрон Федерации. Алтан дрался верхом, яростно пробивая себе путь обратно к воротам. Его руки двигались слишком быстро, чтобы следить за ними. На полуденном солнце сверкнул трезубец, блестящий от крови, потом еще раз. Каждый раз, когда Алтан взмахивал трезубцем, падал солдат.
Толпа солдат редела, мугенцы падали один за другим, и наконец Рин разглядела, почему Алтан не призвал огонь. Перед ним на лошади сидел юноша, его руки безвольно болтались, а грудь и лицо были в крови. Кожа стала такой же белой, как и волосы. На мгновение Рин охватила надежда, что это Цзян, но этот человек был ниже ростом, значительно моложе и гораздо более худым.
Алтан отбивался от солдат Федерации, как мог, но они все же теснили его к воротам.
Рин увидела, что внизу, по другую сторону ворот, собрались цыке.
— Открыть ворота! — прокричал Бацзы. — Впустите их!
Солдаты неуверенно переглянулись, но и пальцем не пошевелили.
— Чего вы ждете? — крикнула Кара.
— Приказ Цзюня, — запинаясь, ответил один солдат. — Мы не должны открывать ворота, что бы ни случилось.
Рин снова посмотрела за стену и увидела еще один эскадрон Федерации. Подкрепление быстро приближалось. Она перегнулась через стену и помахала руками, чтобы привлечь внимание Бацзы.
— К ним идет подкрепление!
— К дьяволу!
Бацзы отпихнул солдата с дороги, ткнул другого рукояткой грабель в живот и стал отпирать ворота, а Суни удерживал солдат за его спиной.
Тяжелые ворота с грохотом приоткрылись.
Стоя прямо у этой щели, Кара выпускала стрелу за стрелой в солдат Федерации. Под градом стрел мугенцы отступили, и Алтану хватило этого, чтобы преодолеть затор.
Бацзы дернул ворота и захлопнул их.
Алтан натянул поводья, резко осадив лошадь.
К нему подбежала Кара, что-то выкрикивая на языке, которого Рин не понимала, не считая нескольких никанских ругательств.
Алтан поднял руку, призывая Кару к молчанию. Он спешился одним плавным движением и помог спуститься юноше. Оказавшись на земле, тот пошатнулся и схватился за лошадь, чтобы восстановить равновесие. Алтан подставил ему плечо, но тот отказался.
— Он там? — спросил Алтан. — Ты его видел?
Тяжело дыша, незнакомец кивнул.
— У тебя есть план? — спросил Алтан.
Тот снова кивнул.
О чем они говорят? Рин бросила вопросительный взгляд на Юнегена, но он тоже ничего не понимал.
— Ладно, — сказал Алтан. — Ладно. Ну ты и идиот.
А потом Алтан и Кара начали орать на юношу.
— Вот кретин…
— …тебя же могли убить…
— …чистое безрассудство…
— …как бы ты ни был силен, как ты решился…
— Слушайте, — сказал тот. Его щеки были белы, как снег. Он задрожал. — Я с радостью об этом поговорю, но сейчас через три раны из меня вытекает жизнь, и я могу в любой момент грохнуться в обморок. Может, подождете немного?
Алтан, Кара и незнакомец до конца дня не выходили из кабинета Алтана. Рин отправили за Энки, но потом Алтан недвусмысленно дал понять, чтобы она исчезла. Она слонялась по городу, скучая, не понимая, что происходит, и без приказов. Рин хотела расспросить остальных, но Юнеген и Бацзы ушли в разведку и не вернулись до ужина.
— Кто это? — спросила Рин, как только они появились в столовой.
— Тот, кто устроил такой спектакль из своего появления? Заместитель Алтана, — ответил Юнеген и сел на скамью напротив Рин. Он говорил презрительно и с фальшивой гордостью. — Единственный и неповторимый Чахан Сурен из Глухостепи.
— И что-то он не торопился, — проворчал Бацзы. — Он что, каникулы себе устроил?
— Так это брат Кары? Вот почему…
Рин не знала, как вежливо спросить о припадке Кары, но Бацзы прочитал ее любопытство по лицу.
— Они связанные близнецы. Что-то вроде… ну, вроде духовной связи, — сказал Бацзы. — Кара нам однажды это объясняла, но я позабыл подробности. В общем, если вкратце, они связаны. Если нанести рану Чахану, у Кары тоже пойдет кровь. Если убить Кару, то умрет и Чахан. Как-то так.
Это не было для Рин чем-то абсолютно новым. Она припомнила, что Цзян упоминал о подобной зависимости. Она читала, что шаманы в Глухостепи иногда устанавливают такую связь, чтобы усилить способности. Но увидев Кару на полу, Рин больше не считала это преимуществом, скорее уязвимостью.
— И где он был?
— Да кто его знает, — пожал плечами Бацзы. — Алтан послал его из Хурдалейна несколько месяцев назад, примерно когда мы услышали о вторжении в Синегард.
— Но зачем? Чем он занимался?
— Нам не говорят. Почему бы тебе самой его не спросить? — Бацзы кивнул и посмотрел через ее плечо.
Рин обернулась и подскочила. Прямо за ее спиной стоял Чахан, а она даже не слышала, как он приблизился.
Для человека, который еще утром был весь в крови, Чахан выглядел весьма бодро. Левая рука была забинтована и привязана к груди, но в остальном он был цел и невредим. Рин удивилась, что Энки так быстро поднял его на ноги.
