— Эй! Благородный воин, не поможешь? — спросила мёртвого слугу, не сдерживая в голосе истерические нотки. У него не то что ушей нету, а целой голову. Разговариваю с трупом и яйцом, отлично! Безумие всё ближе и ближе.
Рыцарь, однако, услышал мой зов, упёрся руками в пол и неуклюже встал, а затем так же нелепо начал подниматься по ступенькам, осторожно нащупывая каждую мыском сапога. Жутко смотреть, как на тебя надвигается безголовый оживший мертвец, даже зная, что он послушен твоей воле. Слуга грубо схватил Драя за ногу и бесцеремонно потащил по полу к остальным братьям. Он свалил их в кучу и зачем-то повернулся ко мне, словно ожидая благодарности.
— Спасибо, — нервно пробормотала рыцарю, и он вновь лёг на пол и раскинул руки.
— Что дальше, Гарен?
— Жди, надеюсь, они быстро очнутся. У вас мало времени, иначе он вернётся, — мрачно изрекло яйцо.
— Кто вернётся? — испуганно покосилась на голема. Понятия не имею, как мы смогли справиться с этим созданием. Но второй раз точно не получится.
— Тот другой я... — извиняющимся тоном ответил голос из-под скорлупы.
— Погоди-погоди, — хотелось закричать. И этот тоже? В этом мире мода такая создавать кучу своих воплощений? — Это как Айнзам?
— И да, и нет, — продолжала яйцо, а дракон, услышав своё имя, беспокойно заворочался. Хорошо, значит, пришёл в себя. Скоро убежим из этого мрачного места. Правда куда? Опять в башню? Или рискнём покинут арену?
— Поясни, — устало попросила ненавистный и приятный голос.
— Айнзам родился таким. Каждое его воплощение — это отдельная личность, но единая душа. Каждый из трёх юношей обладает стандартным набором понятий: доброта, дружба, преданность. Все они способны любить, сопереживать и страдать. Он полноценный, хоть всячески это отрицает.
— А ты?
— Со мной всё иначе. Я был Гареном давно, много лет назад. Но когда произошла трагедия... — яйцо на миг замолчало. — Не смог справиться с чувствами. Часть меня желала крови и отмщения, другой это было не нужно. Она просто мечтала умереть. Однако такой исход не устраивал вторую сущность. Желания тёмного Гарена оказались сильнее, и я малодушно сдал позиции. Но откуда было знать, что он будет использовать меня в своих жестоких целях.
— Хочешь сказать, что к смерти Зура не имеешь отношения? — едко спросила второго Гарена.
— Рад бы отрицать свою причастность. Но к сожалению, именно я виноват во всём что случилось. Не остановил самого себя, и не стал бороться с собственными жестокими желаниями. Смерть Зура и многих других результат моего страха и отчаяния, — призналось яйцо.
— А я? Тоже часть жуткого плана. Какая у меня роль в этой истории?
— Главная, Регина, — вмешался Айнзам. Все трое были бледны и подавлены.
— Айнзам, ты уже принял решение?
— Почему до сих пор не уничтожила сердце? — Драй проигнорировал вопрос Гарена и зло посмотрел на меня.
— Оно живое, я не смогла, — сильнее прижала к себе яйцо, глядя в свирепые глаза дракона.
— Вот как? — на его лице внезапно появилась пугающая отрешённость. — Хоть представляешь, что он за чудовище и что собирается сделать с тобой?
— А ты сам разве не хочешь помочь, Единый? — доносилось из-под скорлупы.
— Заткнись, — рявкнул юноша. — Я сам его убью. Давай сюда яйцо!
— Нет, Айнзам, нельзя его убивать. Вдруг Гарен этого и добивается. Уничтожим единственное, что делает его человеком, и тогда точно не сможем остановить. Пока у нас есть крупица его человечности, мы сильнее.
— Ты любишь его? — выдохнул Драй. Я боялась этого вопроса. Сложно ответить так, чтобы он понял. Я запуталась и потерялась. За несколько дней вся жизнь закружилась бешеным хороводом: довелось увидеть и смерть и страдания. Не говоря уже о принятии новой себя.
— Всё сложно... — опустила глаза, не в силах сказать ничего умнее.
— Хватит, — Айнс и Цвай схватили брата за плечи. — Ты сам знаешь, что она невиновата.
— Вы не видели того, что видел я, — кричал и вырывался парень. — Как она может испытывать к нему чувства после такого? Он отвратительное чудовище!
— Видели, — хором ответили двое близнецов. — Забыл? Мы делим все воспоминания и помыслы.
— Это не то, — рычал Драй и тянул ко мне когтистую руку. — Наяву всё гораздо ужаснее. Он показал как спасти сестру, — юноша вдруг заплакал и опустился на колени.
— Стерша бы не хотела такого для нас и для Регины, — Айнс и Цвай ласково гладили брата по голове, пытаясь успокоить.
Впервые я видела, что бы троица вела себя так странно. Долгая разлука подействовала на них не самым лучшим образом: прямо на глазах они отдалялись друг от друга и больше не выглядели единым и слаженным организмом.
— Так что ты решил, Айнзам? — не унимался голосок.
— Глупый вопрос, — ухмыльнулся Драй, который уже успел прийти в себя. — Скорлупка моя и останется со мной. Отпусти её, разорви клятву, чтобы мы смогли уйти.
— Не получится. Она действительно моя пара, хотя никакой любви не испытываю. Вот так превратности судьбы. Однако встреться мы при других обстоятельствах, кто знает, — изрекло яйцо, а юноши сжали кулаки.
От этих слов одновременно стало и легко и немного больно. Влечение к Гарену бесконтрольно мучило меня, а тело с готовностью отвечало на его ласки. Любовь это или отвратительная магия, но услышать, что с его стороны никаких чувств не было, вообще, оказалось паршиво.
— А что за план такой по спасению Стерши? И что за решение ты должен принять? — спросила у братьев, чувствуя, как дрожат руки, и опасно трещит под пальцами магическая скорлупа.
— Не сейчас, Малышка, нам нужно уходить, — Цвай попытался взять за локоть, но я вырвалась.
— Сейчас же, или никуда не пойду!
— Не упрямься, Скорлупка, поверь, я на твоей стороне. Всегда буду рядом.
— Несколько мгновений назад, ты был в ярости и кричал на меня. Говори! Хочу знать правду! Хватит с меня секретов!
— Нет! — Айнс не стал церемониться со мной, закинул на плечо и потащил к выходу из тайника. — Лучше спроси у своего нового питомца, что нам делать дальше.
— Есть несколько идей, но они не для ушей милой Регины, — ответило яйцо, и Драй резко вырвал его у меня из рук.
— Говори на ушко! — мурлыкал юноша. Хоть злилась на него за недомолвки, мне нравилось видеть Драя таким куда больше, чем плачущим от безысходности. Но то что прошептала ему человечность Гарена, заставило покраснеть самого развязного из троицы. Он смущённо посмотрел на меня и простонал:
— А другого варианта нет?
— Может и есть, но мне такое неизвестно. Зато это гарантированно спасёт вас обоих, — уже вслух прошептало яйцо, только распаляя мою злость. Напустили таинственности. Чёртовы заговорщики.
