Но на этом обезумевший транспорт не остановился. Взрывая покрышками землю, машина вновь набирала разгон, пока не окуталась ярко-оранжевыми и золотистыми всполохами, которые полностью заволокли ветровое стекло. Теперь уже не видела куда меня везут, лишь чувствовала, что скорость стремительно нарастает.
Земля вдруг ушла из-под ног, словно машина резко взмыла в воздух. Ощутила полнейшую невесомость и едва не парила над сидением, продолжая держаться за руль. Вокруг моего тела заботливо обернулся ремень безопасности, возвращая обратно в кресло. Не сдержала истеричного смешка от этой заботы.
Пусть ничего не видела из-за яркого сияния, была уверена на все сто, что мы уже покинули пределы купола. Оставалось только гадать, куда летит старенькое маршрутное такси.
Глава 3 Пепел
Драй сидел на краю кровати и отрешённо смотрел на закрытую дверь. Братьям сейчас тоже нелегко, он чувствовал их боль так же отчётливо как свою. Лучше бы фламберг вспарывал кожу, рвал плоть, вместо этого. Но теперь Амалия знает, то доставит юноше больше страданий и не остановится, пока окончательно не сломает его.
Омерзительнее всего была реакция собственного тела. В который раз дракон пожалел, что Регина не его истинная пара. Будь это так, Амалии бы достался немощный мужчина, неспособный на ласки.
То, что случилось сегодня, оказалось гораздо хуже, чем в ту ночь, когда душа снова раскололась на части, при виде любимой на жертвенном алтаре. Тогда Айнзам знал, ради чего опять будет страдать. Но сегодня всё иначе. Он лишь оттягивает момент, отдаёт себя на откуп. Но это не спасёт Регину. Амалия лишь играет и издевается, глядя на его беспомощность.
— Напомни, как наша милая принцесса тебя называет?
Парень молчал. Не хотелось, чтобы имя, которое дала любимая, прозвучало из уст, обезумевшей воительницы.
— Как же там было? — она придвинулась и обняла юношу со спины, наклонилась и начала шептать: — Айнс?
Амалия не без удовольствия наблюдала за своей жертвой, зная, как претят парню её прикосновения, потому сцепила руки на груди любовника и прижалась всем телом.
— Цвай?
Палец воительницы погладил по россыпи золотых колечек на ухе.
— Ах точно! Драй!
Парень вздрогнул.
— Буду чередовать наши развлечения, пока ты не сломаешься, и не приведёшь Гарена, — Амалия похлопала дракона по щеке и напоследок взъерошила волосы. — Хороший мальчик, можешь идти.
Драй схватил одежду и выбежал из спальни под леденящий душу смех безумной Амалии.
— Соберись. Опять не там открыл портал, — Айнс пытался достучаться до брата, но тот лишь равнодушно глядел перед собой покрасневшими глазами.
— Оставь его. Ничего страшного, идти недалеко. Хочешь вычеркнем это воспоминание? — предложил Цвай, обращаясь к третьему.
— Если забуду, это не значит, что ничего не было. Ты и сам слышал, Амалия не собирается останавливаться. Теперь, когда увидела, как мне плохо, дальше будет только хуже, — тихо проговорил Драй.
С каждым днём становилось труднее оставаться собой. Воплощения отдалялись, спорили, ссорились и теряли связь. Айнзам мучился не в силах справиться с новой бедой. Но сегодня, наконец, случилось что-то хорошее. Стерша жива. А Регина... Дракон прижал руку к тлеющему от невыразимой нежности сердцу. Регина вынашивает дитя. Его дитя! Юноша даже в самых смелых мечтах не мог представить себе такое.
— Спорим от меня? — рассмеялся Цвай, а следом прыснул Айнс:
— Какая самоуверенность! Это мой ребёнок!
— Размечтались. Вот увидите, он будет похож на меня, — оживился Драй и картинно поправил волосы.
Трое синхронно вздохнули, вспоминая едкую фразу Гарена о шизофрении. Лучше не скажешь, дракон постепенно сходит с ума от собственных голосов.
За весёлыми подколами самого себя, Айнзам преодолел полпути до гнезда. Он давно уже не смел появляться. Страх и стыд мешали переступить порог дома в забытой всеми Северной Этонии.
Высокие сосны устремлялись в небо, смыкались над драконом пышными кронами. Под ногами хрустели трухлявые поваленные стволы, облепленные мхом. С каждым шагом ощущение тревоги нарастало, а с ним появлялся неприятный зудящий звук, которые становился всё громче.
Юноши помотали головами, чтобы избавить от нарастающего надоедливого шума. Игнорировать его было практически невозможно, и Айнзам, подозревая что это не галлюцинация, принялся озираться в поисках источника. И нашёл.
Огромный оранжево-золотой всполох с рёвом нёсся через лес, ломая деревья. Щепки разлетались в стороны вперемешку с искрами.
Лишь в последний момент братья успели упасть на землю, когда нечто пролетело прямо над ними и умчалось вдаль. Юноши не без труда разглядели регистрационный номер позади странного агрегата.
— Это же...
— Регина! — хором прокричали юноши и побежала следом за маршруткой.
С удовольствием слушала очередной трек и начинала постукивать по рулю в такт. Это лучше, чем испуганно орать, ощущая, как ветер со свистом врывается в салон через покорёженную крышу и ерошит в волосы. Да и голос уже порядком охрип, а толку никакого.
По бокам от машины раздавался треск, словно мы продирались сквозь лесную чащу. А вот звука покрышек не слышала отчего складывалось впечатление, что маршрутка не едет, а летит над землёй.
Покосилась на индикатор топлива. Но тот оставался на прежнем уровне. Очевидно, волшебный транспорт его не тратил. Значит, мало надежды на то, что машина остановится из-за пустого бака.
Словно сжалившись надо мной, мотор внезапно заглох, и маршрутка шлёпнулась вниз и подпрыгнула на полметра вверх. Ремень сам собой отстегнулся, а дверь открылась. Оторвала руки от руля, и почувствовала приятное облегчение. Никто больше не пил мою энергию.
Вывалилась наружу и рухнула на спину, пытаясь унять тошноту. Надо мной смыкались сосны, сбоку шумел ручей и раздавались всплески. Маленькая водяная мельница макала лопасти в кристально чистый ручей.
Милый красивый домик. Почти такой же Айнзам построил для нас, только этот совсем крошечный.
Поднялась на ноги, и неловко облокотилась рукой о машину. Маршрутка тут же уменьшилась под моим прикосновением до размера маленькой собачки и завиляла номерном знаком точно хвостом. Чуть не икнула от неожиданности, и даже почесала странную зверюшку за боковыми зеркалами. Чёрт знает что!
Из домика вышла потрясающей красоты девушка. Её золотистые волосы доходили почти до самой талии. Тонкие бледные руки обхватывали крупное яйцо, которому незнакомка напевала колыбельную, прерываясь на описание всего, что видит перед собой.
Длинное белое платье колыхалось при ходьбе и нежным облаком касалось травы. Казалось, женщина не ходит, а парит над землёй.
