Но Лисандра не унималась. Стуча каблучками, преследовала меня даже тогда, когда я вышел в холл. С ее точки зрения, скорее всего, это означало, что мы идём вместе.
– Не думала, что тебя потянет на молоденьких, – кольнула меня очередная язвительная реплика. – Ты вроде бы всегда ценил опытность.
Ценил, и правда. И тут меня накрыло: вспомнил вчерашнее. Тот смущенный сияющий взгляд, робость и одновременно доверие. Сам не знаю, почему это меня так тронуло, так опьянило. Даже не знал, что могу с такой искренностью отдаваться чувствам. Не думал, что мне доставит такое удовольствие соблазнять, показывать, вести за собой. Реакции Виктории, ее чистое, натуральное поведение, искреннее смущение и такое же искреннее настоящее… желание – дали мне ощутить себя не просто мужчиной, но чьим-то первым мужчиной. Самым важным, тем, кто запомнится навсегда.
– Ты же это не серьезно, – ответил я Лисандре. – Ты всегда была слишком умна, чтобы повторять глупые сплетни.
Это заставило ее замолчать – на целых пару минут. А потом меня нагнал новый вопрос:
– Ты из-за нее меня бросил?
Я остановился, сжал челюсти, смерил Лисандру взглядом.
Похоже, в этом взгляде она прочла, куда именно я пожелал ей провалиться, потому что наконец стушевалась. Быстро обошла меня:
– Ладно, Ренмар, у меня полно дел, было приятно увидеться.
Сомневаюсь, что так уж приятно.
Я проглотил эту реплику, проводив бывшую мрачным взглядом. Мерлин ее побери, от нее можно ждать проблем. Предчувствие вопило аж в голос.
Да, мы встречались, и довольно долго, почти полгода. Мне нравился такой типаж женщин: самостоятельная, роскошная, красивая, умная. С шикарными черными локонами, волной падавшими на узкую спину, с округлой аппетитной задницей, длинными ногами. И красивым стервозненьким лицом.
Виктория была совсем другой.
Лисандра была права, раньше я и подумать не мог, что буду гореть от нетерпения при одной мысли о девушке, подобной Виктории: юной, неопытной, неискушенной. Но почему-то меня тянуло к ней так сильно, что оставалось лишь дивиться.
Даже сейчас, стоило подумать о ней, как внутри проснулась неуместная нежность. Нежность и, пожалуй, предвкушение.
Я сунул руку в портфель и погладил грубую ткань мешочка, в котором покоился артефакт.
О Мерлинова борода! Кажется, я схожу с ума.
Этот сумасшедший шторм, вихрь захватывающих желаний при одном лишь воспоминании о том, как она отвечала на мой поцелуй – робко, пугливо, готовая тут же зажаться, спрятаться, сбежать… и в то же время доверяя мне полностью, принимая, раскрываясь, принося в дар всю себя, совершенно искренне, не требуя ничего в ответ.
Тысяча могил, нас снедает смертельное проклятие, а единственное, о чём я только могу думать, так это о том, как сегодня вечером я наконец сниму с нее идиотскую серую форму, коснусь молочно-белой кожи, попробую на вкус ее шелковистость…
Предыдущее Око Зербала рассыпалось пылью, но я так и не понял: оттого ли, что проклятие оказалось чересчур сильным, или же чересчур сильными были мои собственные чувства? Если второе, то я попал… Попал, как никогда прежде.
Необходимо разобраться, что происходит между нами с Викторией. Меня тянет к ней из-за проклятия или… или так действует на меня она сама? Как диковинный афродизиак, как наваждение, как чудовищный приворот. На радость или на горе ты свалилась мне на голову, Виктория?
Глава 12
Первая ночь на новом месте была неспокойной. Сначала я долго не могла уснуть, словно в реальности ощущая губы магистра на своих губах. Мне вспоминалась то манящая бездна в его глазах, то его прерывистое: «Небеса!» – то хватка его пальцев на моём затылке – жёсткая, властная, не дающая ни малейшего шанса увернуться. Когда я наконец уснула, то несколько раз просыпалась, вздрагивая от тревожных сновидений. От тревожных… или слишком волнующих.
Утром, когда мягкая трель разбудила меня, я чувствовала себя так, будто прилегла подремать на какой-то там час. Но нужно было вставать и спешить на лекции.
У подготовительного отделения был свой собственный корпус, небольшой, одноэтажный. Алекс объяснял, что это сделано ради безопасности, вроде как новичкам-несмышленышам не стоит даже случайно узнавать особенности ритуалов для взрослых, чтобы не набедокурили.
И я в очередной раз убедилась в том, что мое место в здешней иерархии не слишком высоко. Возможно, в самой академии есть профессора, кандидаты и юные светила науки, а есть опасные идиоты, чья главная задача – не трогать колбы.
Теперь, наутро, я уже спокойнее вспоминала то, что произошло вчера. И все равно мне никак не удавалось думать об этом без досады, особенно о том, каким деловитым и отстраненным вдруг стал магистр Дарквиль, как только треснул артефакт.
Если во время нашего поцелуя мне показалось (наверное, только показалось), что в его жестах была если не искренняя страсть, то, по крайней мере, желание, последующие события должны были полностью избавить меня от этой иллюзии. Он даже не взглянул в мою сторону!
А между тем уже сегодня вечером мне снова придется навестить его.
Если бы только у меня был выбор, комната магистра оказалась бы последним местом в академии, куда бы я вернулась. Но, увы, этого выбора у меня нет…
Черт возьми, а ведь если бы он держал при себе нормальный защитный артефакт, а не китайскую подделку, все бы свершилось уже вчера. Сегодня я была бы, наверное, точно так же разбита и раздавлена, но по крайней мере свободна. Да и…
– Леди Виктория!– Голос раздался рядом, стоило мне сделать шаг за пределы своей комнаты.
Я вздрогнула.
– Алекс, вы меня напугали.
Так, стоп, что вообще он делает возле моей комнаты в такую рань?
– Вы что, за мной шпионите? – поинтересовалась я, глядя на него сквозь прищур.
Алекс казался свеженьким, точно только что сорванное яблочко. Светлые волосы прядка к прядке, сияющие голубые глаза, здоровый румянец на щеках, чёрная форма с серебристо-красного цвета галстуком – кстати, надо будет узнать, что это за факультет.
– Что? Глупости! – Он покраснел так отчаянно, что далее на него злиться было невозможно.
– Что же тогда вы здесь забыли? Между прочим, это женское общежитие, – я решила не давать ему спуска. Не хватало еще, чтобы он, движимый своей подозрительностью, разбил палатку возле моей комнаты, чтобы только не упустить из вида ужасное чудовище, способное навредить драгоценному магистру.
– Так сегодня же ваш первый день, – пробурчал он, – лучше не опаздывать на занятия.
– Вообще-то я не планировала опаздывать, – строго сказала ему я.
– Конечно, я так и думал… просто… – Он замолчал, будто смешавшись, и мне стало его даже жалко.
