– Рен… мар.
– Небеса, – хрипло отозвался магистр, и от одного этого хриплого шёпота у меня внутри словно провели железной расчёской: болезненно и приятно.
В следующую минуту меня сгребли в объятия, я взвизгнула, чувствуя, как уходит пол из-под ног, и очутилась на руках у магистра – а он куда-то быстро и целеустремлённо шёл.
Куда, я поняла ещё через секунду, когда меня бережно положили на знакомую кровать.
– Тебе срочно необходимо восстановить силы. Путём стандартного энергетического обмена, – сказал магистр, срывая с себя галстук.
Смех застыл у меня на губах, когда магистр пробежал пальцами по пуговицам, расстёгивая рубашку. Смуглая гладкая кожа, очертания подтянутых мышц, почти невинная лёгкость, с которой он разоблачался – всё это заставило меня судорожно сглотнуть. Почему-то раньше я считала, что понятие красоты к мужчинам неприменимо, как говорится, «чуть краше обезьяны», но магистр был по-настоящему красивым. От одного взгляда на длинные пальцы, плоский рельефный живот, узкие бёдра захватывало дух. И даже когда магистр полностью разделся, я не могла отвести взгляда от его тела. Даже его мужское достоинство, восхитительно твёрдое, вызывающе торчащее, казалось мне дьявольски прекрасным.
– Тысяча могил, не смотри на меня так, Виктория, – хриплым голосом прошептал магистр. – Иначе, клянусь, я вообще забуду о прелюдии.
Я вздрогнула и подняла взгляд – и утонула в бушующем море страсти, в которое превратились глаза магистра. Кивнула, приподнимаясь ему навстречу:
– Забудь…
Он усмехнулся, но глаза не смеялись. Напротив, бездна в них стала ещё темнее, ещё опаснее.
– Одна юная леди, похоже, напрашивается… – дразняще прошептал магистр.
Совершенно обнажённый, уверенный, он опустился на покрывало – совсем рядом, так, что я чувствовала жар его тела. Но больше не приближался, медлил, словно наслаждался моим пристальным, пожирающим его взглядом.
Ах так…
– Ещё как напрашивается… – Я встала на колени и принялась медленно развязывать шнуровку на форме.
Магистр затаил дыхание. Его взгляд неотрывно следил за моими пальцами. А я нарочно не торопилась, делала вид, что полностью поглощена раздеванием. Щёки горели, внутри словно колыхалось расплавленное олово, а хрипловатое прерывистое дыхание магистра действовало на меня как афродизиак.
Осталась буквально пара пуговок, когда магистр не выдержал, зарычал, как дикий зверь, и сам рванул ткань с моих плеч.
Я пискнула, а внутри всё замерло от этого натиска, от первобытной жадности, с которой он набросился на моё тело. От безумной пьянящей ласки, от прикосновения его больших тёплых ладоней, от огненной дрожи, осыпающей кожу там, где меня целовали его губы.
Мгновение, и я уже была полностью обнажена – и полностью во власти магистра… Ренмара… Я впервые осмелилась так назвать его, пусть мысленно, про себя, но всё равно от этого меня словно прошило насквозь электрическим током. Мой… этот мужчина мой… и он со мной потому, что тоже этого хочет. Не просто хочет, а сгорает от желания, это видно в глубине его сумасшедших грозовых глаз. И я невольно отвечаю на это откровенное желание, тону в его запахе, в его поцелуях, жадных торопливых касаниях. Прелюдии? Да кому нужны эти прелюдии, я и без того давно готова, давно хочу почувствовать его в себе.
Но Ренмар всё равно медлил, продолжал целовать меня, ласкать губами и языком, доводить до экстаза и мучительного, потряхивающего нетерпения. Я уже готова была сама опрокинуть его и оседлать, хоть и понимала, что с габаритами магистра это у меня вряд ли получится. Но он наконец сжалился, накрыл меня своим телом, и я почувствовала, как его член осторожно входит внутрь. Изогнулась, невольно шевельнула тазом, как бы насаживаясь на него, но Ренмар – этот невозможный, отвратительный изувер – насмешливо улыбнувшись, тут же двинулся назад.
– Вы… ужасны! – задыхаясь, проговорила я.
– Вы! – с преувеличенным недоумением повторил он. Снова шевельнул бёдрами, заходя глубже внутрь меня, и сразу же опять вышел.
– Ты! Ты, ты, ты!.. Только, ох… пожалуйста…
– Вот так-то лучше, – он усмехнулся. Но как бы ни пытался Ренмар сохранить вальяжный вид, по расширенным зрачкам, по частому жаркому дыханию было видно, что всё это заводит его не меньше, чем меня. И, явно не выдержав больше, он с глухим стоном сдавил меня в объятиях и начал вколачиваться в меня быстрыми сильными толчками.
Ой, мама…
Мне хватило буквально нескольких минут, чтобы финишировать. Ренмар продержался немногим дольше. Гортанно выдохнув моё имя, он достиг пика и рухнул на меня, придавив своим тяжёлым, влажным от пота телом.
С пару минут мы лежали недвижимо, сплетясь конечностями. Потом Ренмар сонно пробормотал:
– И в самом деле… демоница.
Я ударила его кулаком в плечо. Полежала ещё чуть-чуть, а потом нашла в себе силы приподняться и шепнуть ему в ухо:
– Это ещё не всё… ночь только начинается.
Улыбка Чеширского кота стала мне ответом.
– О, – Ренмар вдруг посерьёзнел, – чуть не забыл.
Он вдруг вскочил и перепрыгнул через меня. Обнажённым, как был, метнулся к сброшенной одежде, подхватил брюки и начал рыться в карманах.
– Да где же она… разве не тут?.. А! Нашёл!
Он вернулся к кровати и с сияющим лицом протянул мне на ладони… маленькую, обтянутую бархатом коробочку.
***
Я смотрела на коробочку, не в силах поверить своим глазам. Или им спокойно можно верить? Это в нашем мире бархатная коробочка, которую мужчина протягивает с самым загадочным видом, значит очень многое. А здесь, может быть, вообще пирожное какое-нибудь или магический артефакт.
Жестом фокусника магистр провёл над нею рукой, и крышечка, рассыпав серебристые блёстки, сама распахнулась.
Я накрыла рот ладонью, чтобы не ахнуть вслух.
Там, внутри, на переливчатом синем шёлке, покоилось маленькое колечко из двух витых ободков: серебряного и золотого.
Пока я в ступоре смотрела на кольцо, магистр, кажется, решил, что я не понимаю, что это значит.
– Не знаю, как в вашем мире, – сказал он, – а в нашем – такое кольцо мужчина дарит женщине, если хочет… хотел бы назвать её своей женой. Когда-нибудь в будущем. И если она соглашается принять этот подарок, носить его на руке, то всё это время она считается его невестой.
Я задохнулась от нежности. Невестой!
– У нас тоже… – Мой голос дрогнул.
Я уже хотела сказать: «Да, согласна!» – но не могла справиться с голосом: боялась, расплачусь сразу же. Я стану невестой Ренмара!
А магистр продолжал:
– Я буду рад, если ты его примешь. Это будет очень удобно и правильно.
– Удобно? – Я не сразу поняла, что он хочет сказать. С предложением руки и сердца у меня были другие ассоциации. И определение «удобно» уж точно не было в них главным. А как же любовь?
