– Именно, – ответил, а в глазах я видела иронию. – Чем быстрее мы его подпишем, тем меньше времени ты будешь мне должна приличную сумму.
Я закусила губу и отвела взгляд. Жаль, что соображала до сих пор с трудом, но понятным становилось многое. Нет наказания, нет долга, договор меняется в мою пользу. И малюсенькая деталька – он зачем-то хочет, чтобы я приходила в те дни, когда он дома. Зачем?
– И уволиться я могу в любой момент? – уточнила. – Даже в ближайшую субботу, но уже без долга?
– Конечно. Все остальные пункты не меняем.
Хм. Хм-м-м, я бы сказала.
– Идем в кабинет? Там болванка старого осталась, все сделаем сразу, – он направился к лестнице.
Я шла за ним, но соображала теперь немного быстрее:
– Вы ведь понимаете, что я сейчас его подпишу и сразу уволюсь? Но притом вам ровным счетом ничего не буду должна?
Александр Дмитриевич ответил, не оборачиваясь:
– Я произвожу впечатление человека, который что-то может не учесть?
– О нет, не производите! Это и напрягает. Думаю, что же не учла тогда я? Вы могли бы обязать меня долгом, но неожиданно сами же предлагаете вариант просто уйти. Сейчас внимательно прочитаю, подпишу и уволюсь. В чем же подвох?
Он открыл дверь кабинета и другой рукой подтолкнул меня внутрь, чтобы прошла первая.
– Подвох в том, что ты не уволишься.
– Почему же? Нет, зарплата здесь отличная, но я не так сильно связана, как Тимур, например. Вы снова о приоритетах?
Александр Дмитриевич на меня не смотрел. Он уже занял кресло перед компьютером и щелкал мышкой в поисках нужного файла. Я остановилась у окна, но внимательно глядела на его профиль, чтобы не пропустить ни одного слова:
– Нет, Карина. Приоритеты важны, но в данном случае роль сыграет любопытство. Тебе интересно, почему я так поступил – ты не уволишься, пока не ответишь себе на этот вопрос. Если бы я собирался тебя изнасиловать и убить – да боже мой, оглянись вокруг, я бы уже это сделал. Откопал бы и еще раз сделал, если бы только это было целью. Значит, ответ в другом. Тебя сожрет любопытство, почему я так поступаю. И по этой причине сразу ты не уволишься.
– Ого, – я пыталась говорить возмущенно, хотя в какой-то степени он был прав. – Так может, просто откроете эту тайну?
– Зачем? Прекратить игру до ее начала?
– Игру?
– Я исправил, перевожу на принтер. Возьми и прочитай.
Техника на тумбе зашумела, выводя распечатанные листы. Я подхватила и пробежала глазами по строчкам. Никакого обмана не обнаружила. Он исправил пункт о графике работы и материальной ответственности – теперь на мне повиснет долг только при умышленном причинения вреда. А доказательство умышленности ложится на работодателя. То есть я тут или в истерике на глазах у свидетелей крушить что-то начну, или камеры заснимут, как я с хитрой рожей ножницами простыни полосую, но никакие случайности к финансовым обязательствам меня не приведут. Пожала плечами и подписала. Сказала притом тихо – больше для самой себя:
– До субботы еще есть время подумать. А пока, – я выпрямилась и передала бумаги начальнику, – пойду уберу осколки и домой.
Он подписал не глядя. Смотрел почему-то на мое лицо.
– Я сегодня без ужина остался. Может, перекусим где-нибудь вместе?
А вот это уже совсем странно. Я уже успокоилась, стала самой собой. Потому шагнула к столу и немного наклонилась – даже взгляд прямой выдержала:
– Нет, благодарю. Александр Дмитриевич, я бы сразу на берегу хотела уточнить пару моментов – исключительно для того, чтобы между нами не возникло недопонимания. Я замужем. А это означает, что я не буду ужинать с другими мужчинами. Я вообще ничего такого двусмысленного с другими мужчинами делать не буду.
– У замужних с аппетитом беда? – он немного приподнял бровь и улыбался лукаво. – Или замужние вообще жить перестают? Еще скажи, что у замужних не бывает любовников – я даже в беду с аппетитом быстрее поверю.
Я опешила от резкой смены темы:
– Любовников? Это вы сейчас о чем?
– А где кольцо? – ответил он вопросом на вопрос.
– Не беру с собой на работу, чтобы не потерять, – я теперь тоже улыбалась язвительно.
– Ясно. Тогда вернемся к теме о любовниках, она интереснее. Что за выражение лица? Кстати, ты разбила сегодня мою любимую вазу.
– Ой, а пункт о шантаже мы можем в договор включить?
– Опять переписывать? Или лучше пойди и разбей намеренно еще что-нибудь – и тогда я тебе покажу, что такое шантаж.
– То есть пункта не будет?
– Не будет. Я слишком сильно устаю на работе. Если я еще и отдыхать буду по правилам, то сойду с ума. Ты как насчет отдыхать, Карина?
Я фыркнула, забрала свою копию договора и вышла из кабинета. Надо будет кольцо купить, хоть простенькое. Сейчас доходы позволяют, да и потом пригодится.
Глава 10
Вот черт хитрый! Мне ведь теперь действительно стало любопытно, что такому холеному мужчине от меня понадобиться могло. Его намеки я мимо ушей не пропустила, но они звучали шутками – зачем таким-то пижонам на что-то там намекать? Такие щелкают пальцами и собирают урожай. Нет, в данном случае создалось ощущение, что он просто веселился – выбивал меня из колеи и наслаждался смущением. Скучно ему, на работе вон весь занятой, а тут за разбитую вазу чего бы и не поиздеваться, раз я так эмоционально реагирую? Приколист. Помешанный на чистоте приколист. А так бывает? Помешанный на чистоте приколист-извращенец, по ночам избивающий женщин. С еще более сумасшедшим братцем-геем. Там вся семейка двинутая? Ух, а жить-то как интересно стало! До сих пор я таких людей и не встречала.
Добрела до автобусной остановки, когда в сумке затрещал сотовый. Наверняка Сережка. Погулять сегодня с ним или снова сослаться на усталость? Не спешила, пытаясь определиться, но глянув на дисплей, замерла – номер незнакомый.
– Слушаю, – сказала сухо.
– Ка-аринка! – заорала мне в ухо трубка. – Какая встреча! Соскучилась?
Не обращая внимания на людей, я заорала на той же ноте:
– Лёха-брат?! Да откуда у тебя мой номер?!
– Вероника дала, – он сбавил тон.
– Вероника?! – а я вот я не собиралась.
– Ага. Я ее без вечного защитника в кои-то веки поймал. Затащил в свою машину и пытал. Щекотал, короче, пока она все пароли и явки мне не выдала, – на заднем плане я расслышала отчетливое от упомянутой Вероники Ивановны «Вот ведь придурок! Выпусти уже меня из машины! Идиотина клиническая!». Удивилась очень, да и Сережка бы удивился, что в компьютерную программу на случай форс-мажора и ругательства прописаны. Но Лёха-брат на ее вопли внимания не обращал, продолжая: – Каринка, ты с теми, кто щекотки боится, в разведку не ходи! Они смешные, но ненадежные!
