Казалось, Лёха ничего особенно важного не сообщил, но пищи для размышлений стало куда больше. Вот только любопытство от этого никуда не делось, а наоборот, стало еще сильнее.
В общем, решение выходило одно – выходить в субботу на работу, а там уже смотреть, что к чему. Интересный же экземпляр! И вышибать из колеи умеет, а мне, быть может, давно хотелось побывать вне привычной колеи. Это ощущение похоже на то, как по краю обрыва пройти или к клетке с хищником приблизиться, – вроде бы прямой опасности и нет, но сердце замирает от ужаса или азарта. Вариант этот смущал только тем, что я Сережке сразу про босса не сообщила. Раньше причины не было – я по договору с тем самым боссом и не встречалась, а теперь все иначе. И как раз теперь уже оповещать поздно. «Сереж, я забыла упомянуть одну маленькую деталь… Да-да, тот самый, которым ты восхищаешься! Сереж, у тебя нет причин для ревности, это всего лишь мое любопытство! Ну и что с того, что он выглядит самым потрясающим мужчиной даже в твоих глазах, а у девушек вообще ни единого шанса нет? Это вообще-вообще ничего не значит, просто совпадение! Сереж, ты куда? Совсем уходишь? Вот ведь».
Глава 11
Так или иначе, но в субботу я приехала. От остановки до особняка шла медленно, не спешила. Время по договору обговорено почти на весь день, никаких иных распоряжений не поступало. Дурой я себя не считала – понимала, что этот день принципиально отличается от какой-нибудь среды или захудалого понедельника. Моя золотоносная шахта превратилась в золотоносную шахту, охраняемую драконом, – и еще неизвестно, спящим или воинственно-настроенным. Вздрогнула, когда в будке охраны разглядела не знакомое лицо Никиты, а какого-то бородатого мужика. Понятное дело, Никита и не мог здесь находиться круглосуточно, вообще в любое время дня и ночи, но новый бородач будто бы только подчеркнул отличие этого визита от всех предыдущих.
– Чего замерла? – охранник улыбался широко, но на фоне бороды любая улыбка выглядит угрожающе. – Карина? Проходи, девочка. Дмитрич на месте. Жарища сегодня, сил нет. Напомни ему, что он мне кондиционер обещал. Никакого толку от вентилятора, а еще июль не наступил! Хотя не надо, сам в конце смены к нему заскочу. Беги, беги, красавица, хорошего тебе денька!
Пробурчала приветствие и миновала пропускной пункт. Что с этим человеком не так? В этом доме все работники должны быть забитыми, запуганными молчунами, из которых каждое слово щипцами нужно вытаскивать! А этот как с луны свалился, нездоровый он какой-то, слишком жизнерадостный, то ли дело Никита или Тимур в первые дни. Может, я домом ошиблась?
Однако длинная дорога меж высоких деревьев по обочине была слишком знакомой. Вообще-то, этим длинным путем я всегда наслаждалась, но сейчас одолевала духота и волнение. Вывернула к дому и замерла. Александр Дмитриевич поливал стриженные прямоугольниками кусты с противоположной от бассейна стороны. Обескуражило вовсе не это, я понимала, что лучший отдых – смена деятельности. Штаны просиживать и неприятных клиентов из офиса выпинывать он и в течение недели может, а тут такое ленивое созерцание и не особенно напряженная нагрузка. Обомлела я по другой причине: он стоял расслабленно, в растянутой футболке и широких штанах. Одна рука в кармане, другой держит шланг. И в этом образе все было неправильным! Таких людей обязательно нужно рядить только в деловые костюмы, которые подчеркнут холодный стиль, запредельные доходы и обозначат пропасть между носителем и простыми смертными. Этот же «анти-стиль» смотрелся вопиющей несуразицей, мысли путал – типа к такому совсем обыкновенному мужчине просто подойди, улыбнись, и он в ответ улыбнется. Как Лёха-брат или что-то подобное! Такой позовет в кафе – и помчишься преспокойно, наобещает с три короба – и поверишь. Потому что чувство самосохранения отключается при виде растянутой футболки.
– Здравствуйте, – я выдавила, оставшись поодаль.
Александр Дмитриевич глянул на меня и снова вернулся к кустам.
– Привет, – сказал совершенно спокойно. – Я там скатерти вытащил, закинешь их сегодня тоже в стирку?
– Как скажете, Александр Дмитриевич, – пожала плечами, мне не сложно.
Но когда все же сделала еще пару шагов, он снова глянул на меня. Сощурил свои черные глаза и к месту приморозил.
– Карина, а ты разве не переодеваешься перед уборкой? Не жаль одежду портить?
Вообще-то, мысль такая мелькала в самом начале. Все же иногда то мыльной пеной ляпну, то чистящим порошком мазну. Но ничего запредельного, моим простым джинсам и футболкам такие испытания не страшны. Как-то неудобно мне в чужом доме переодеваться, да и носить с собой сменную одежду лень. А он заметил потому, что именно в этом прикиде меня уже видел.
– Почему ты снова молчишь, когда я спрашиваю? – его глаза смеялись. – Это такой хитрый способ привлекать к себе внимание?
– Нет, – я ответил поспешно. – Точнее, да, не переодеваюсь. И одежду не жалко. Я ведь тут не в вечерних платьях щеголяю.
Он теперь не отводил от меня взгляда, а голову склонил набок, словно подчеркивал интерес:
– Если нужно что-нибудь, то я могу выдать из старого. Я просто предлагаю ради твоего удобства, не придумывай никакого подтекста.
– Спасибо, не надо! – прозвучало резче, чем должно было быть. Просто немного раздражало, что прицепился из-за такой ерунды. – Меня все устраивает, все удобно. Я могу приниматься за работу?
– Зачем злишься, Карина? Я же просто предложил. Домой бы в чистом ехала, все приятнее.
– Нет никой злости! – вот только мой тон заявлению не соответствовал, но это от волнения. – Благодарю за заботу!
Александр Дмитриевич усмехнулся как-то хитро. После чего развернул и направил на меня шланг. Холодная вода ударила прямо в лицо. Кажется, все последние дни я сгорала от любопытства и ожидала чего угодно, но только не такого мальчишества! Футболка мгновенно неприятно прилипла к телу, я вытерла лицо и, задыхаясь от ярости, уставилась на него. В начальника младший братец вселился?!
Сам он закусил нижнюю губу, чтобы не улыбаться слишком откровенно, но затем выдал:
– Извини, пожалуйста. Это случайно вышло. Зато теперь переоденешься, а домой отправишься в свежем и чистом. Упс, я оказался прав. Опять. Со мной часто такое случается.
Это был тот самый редкий момент в моей жизни, когда мне стало плевать. На любопытство, на двадцать тысяч в неделю, на последствия. Он просто издевался – откровенно, нагло. Подчеркивал, что ни во что меня не ставит! Нет, я знала, что он сильнее, но и на это было плевать. Планка, как говорится, рухнула и сделала важным только одно – чтобы этот избалованный чмырь перестал улыбаться. Я бросилась вперед до того, как сама сообразила, что собираюсь делать. Схватила его за плечо и рванула в сторону. Он не упал, но рассмеялся. После этого его уже ничто бы не спасло. Со всего размаха я пихнула его в грудь, и начальник спиной полетел в бассейн, окатывая водой мои джинсы.
Только через секунду кровь застыла в жилах. Я понятия не имела, какая там глубина! А толкнула резко, он мог и голову себе разбить. Но нет, вполне себе целая голова начальника вынырнула. После этого я выдохнула. Он выплюнул воду в сторону и со смехом заявил:
