– Ты здесь? – Александр Дмитриевич спрашивал, уже спускаясь по лестнице.
Я повернулась к нему, но уже точно знала, что он скажет. И не ошиблась:
– Идеально. Но, Карина, оно слишком…
Тяжело вздохнула. Я тоже поняла это из отражения в зеркале – нежная ткань обтекала каждый шовчик на моем белье. Кто бы мог предположить, что надо было подумать о стрингах на сегодня? Только на лифе ткань пущена в несколько слоев. Можно сказать, я прикрыла одно, открыла другое.
– Знаю, слишком обтягивающее. Дайте мне еще время, я примерю другое, – посмотрела на первое платье. Теперь его короткая длина не казалась столь вопиющей.
– Нет, ты идешь в этом.
– Почему?
Он остановился на нижней ступеньке, ближе не подходил, но я уже по глазам читала – ему нравится то, что он видит.
– Потому что ты мне должна хренову тучу денег, – он улыбнулся.
– Но… некрасиво же. Если не сказать – неприлично.
– Выкрутись, Карина. Или я насильно помогу тебе выкрутиться. Хочешь?
Щеки обдало жаром. Я прекрасно поняла его намек. Великолепно поняла, как если бы он сказал открытым текстом: если в образ не вписывается мое нижнее белье, то надо избавиться от белья, а не от образа. Кажется, я начинаю улавливать его мысли. Неплохой навык, жаль, что в его случае ничего приличного не сулит.
Он сделал шаг ко мне, я вскинула руку:
– Хорошо…
– Что, прости? – он явно издевался.
– Хорошо, я сказала! – я заставила себя вскинуть голову и посмотреть прямо. – Или хотите посмотреть, как я буду раздеваться?
– Очень хочу, – он коснулся двумя пальцами моего плеча, но тут же убрал руку. – Но готов притормозить. Не сегодня. Если, конечно, сама не попросишь остаться.
На его улыбку я выдавила неловкий «пф!». Надеюсь, прозвучало естественно. Он ушел, не забыв прихватить остальные наряды. А я снова повернулась к зеркалу. Надо снять белье. Что здесь такого? Ведь я не буду голая или что-то в этом духе! Вообще никто не узнает. Вот сейчас мой «пф!» вышел куда натуральнее – я-то буду знать. И он будет. Некоторые люди вон вообще всегда без белья ходят, любят естественность, но почему меня-то этот факт так сильно из себя выводит?
Выходя наверх, утешала себя тем, что платье-то великолепное! И сидит на мне так, словно специально для меня шили. Утешала я себя недолго. Как только увидела его – тоже переодетого в дорогой костюм с черной рубашкой – все смущение тут же выплыло наружу. Александр Дмитриевич подошел, вскользь, едва касаясь, провел по моему бедру и коротко выдохнул. Интересно, насколько мужчину заводит мысль, что женщина, которую он хочет, прямо сейчас без трусиков? Стоит только опустить руку чуть ниже, приподнять подол… и не будет никакого театра. Да что со мной? О чем я вообще думаю? Надо, наоборот, отвлекаться и пытаться не придавать этому факту значения.
– Идем, – он зачем-то взял меня за руку, когда мы покидали дом.
Он решил вести машину сам. И, заняв место рядом, я расслабилась. Прямо сейчас он ничего мне не сделает, так и пусть мучается желанием. Мне-то что? Мне ни холодно ни жарко! Жаль, что убеждение так запросто не работает, особенно когда он смотрит на меня мельком и улыбается непринужденно.
Глава 19
Не сдержавшись, я выпалила:
– Перестаньте, серьезно!
– Я ведь ничего пока не сделал, – он улыбался дороге. И иногда прикусывал нижнюю губу, чтобы не улыбаться еще шире.
– Я кожей ощущаю, о чем вы думаете!
– О чем же?
– Сами знаете, – буркнула я недовольно.
– Ты мне предлагаешь перестать думать? Я с детства не умею, не требуй невыполнимого.
Кажется, я очень тихо рыкнула. Реакция последовала незамедлительно – тихий смех:
– Почему ты злишься, Карина? Ведь все козыри в данный момент у тебя.
– Да какие там козыри, – устало отмахнулась я. – Злюсь, потому что чувствую себя уязвимой. Вам не понять.
– Отчего же? Если ты сейчас сама расслабишься, раздвинешь колени и начнешь приподнимать юбку, то я стану очень близок к аварии. Это ли не уязвимость?
– Вы сами знаете, что я на такое не способна.
Но он вдруг замолчал, а после долгой паузы ответил серьезней:
– О нет, Карина, это ты пока не знаешь, на что ты способна. Мы в самом начале экспедиции по изучению тебя.
– Какой еще экспедиции? Вы меня подопытным кроликом выбрали?
Мои вопросы он проигнорировал:
– Не удивлюсь, если через какой-нибудь месяц мы окажемся примерно в той же ситуации, но ты уже будешь расстегивать мои штаны, чтобы создать настоящую аварийную ситуацию. А мне придется спешно парковаться, куда угодно, лишь бы успеть, пока ты не добралась до моего члена. От хорошего минета я перестаю быть хорошим водителем, проверено.
– Еще чего! – подумала и спросила изумленно: – Как это – проверено? Все хоть выжили?
– Пострадала только моя гордость, а за нее не переживай.
– Ужас какой! Вы сумасшедший! И ваша та дама – или мужчина? – тоже сумасшедшие! А я человек разумный. Не понимаю, чем же привлекла вас именно я? Вот уж я совершенно не подхожу для подобных развлечений!
Он смеялся легко, громко. И не спорил – не видел смысла или просто веселился от моей отповеди. И ему было все равно, что я о нем думаю. Этим, мерзавец харизматичный, и берет. Тем, что вообще не оглядывается, если прет к выбранной цели. Решила сменить тему:
– А какая постановка-то? В смысле, на каких Ромео и Джульетту я буду смотреть в таком виде?
У Александра Дмитриевича настроение, похоже, зашкаливало:
– Никаких Шекспиров, Карин. Он слишком романтичен, чтобы я рискнул взять тебя туда без трусиков. Пожалеем актеров!
М-да, его с мысли так запросто не собьешь.
– Тогда какой спектакль?
– Понятия не имею, – удивил он. – Не спектакль даже, а перфоманс. Так что будь готова к чему угодно.
– Э? – теперь с ужасом воскликнула я.
На этот глубокомысленный вопрос мне не ответили.
К счастью, мы приехали именно в театр, хоть и небольшой. А то воображение уже цирковую арену нарисовало. И публика на входе выглядела презентабельно. В любом случае, вряд ли бы такие люди подписались на какое-нибудь форменное издевательство.
В огромном освещенном холле нам наперерез вышел низкорослый мужчина, с неестественно-длинными усами по последнему писку моды столетней давности. Мне он приветливо улыбнулся и сразу протянул руку моему начальнику:
– Саш, давно не виделись. Не выбираешься больше в клуб?
– Просто занят, работа, – Александр Дмитриевич вроде был рад этой встрече.
