– Садись, Милена. Я за тобой поухаживаю, тебе кофе со сливками?
Я отпиваю немного кофе из чашки.
– Я могу выпить и чёрный кофе. Но не отказалась бы от сливок, если они у тебя найдутся.
– Найдутся. Я очень гостеприимный хозяин.
– Я заметила.
– Мой холодильник и я – к твоим услугам. Можешь пользоваться сколько душе угодно.
Максим ловко выудил из холодильника упаковку со сливками и перелил их в молочник. Подошёл ко мне сзади и поцеловал в макушку. Сливки он предпочёл почему-то наливать оттуда же, перегибаясь через меня.
– Максим, тебе, вообще, удобно с той стороны орудовать молочником? – подняла голову я. Плюх – едва успела заметить, как струя сливок начинает литься из узкого носика молочника. Но мимо кружки с кофе! На моей блузке расплывалось пятно сливок.
– Чёрт! – я вскочила и кинулась к бумажным салфеткам, пытаясь ликвидировать последствия. Бесполезно. На чёрной ткани белое пятно виднелось особенно чётко.
– Кажется, я только что испортил твою единственную оставшуюся блузку… Я такой неловкий!
Максим состряпал на лице извиняющееся выражение, но глаза выдавали этого хитреца с головой. В серых омутах плясали весёлые озорные черти.
– Всё-таки придётся тебе остаться здесь. Думаю, я вполне могу позволить тебе прогулять один-два рабочих дня. По уважительной причине, разумеется. Всё-таки у тебя как-никак сгорела квартира.
– Вот спасибо, – я швырнула мятые салфетки в мусорное ведро и оказалась в кольце рук Максима, прижимающегося губами к моей щеке.
– От тебя так соблазнительно пахнет кофе… Кажется, его вкус начинает мне нравиться. На твоих губах.
Возразить ничего я не успела, потому что его губы мягко накрыли мои. Выходной – так выходной. Я же послушный сотрудник, подумала я, отвечая на поцелуй…
Утро плавно перетекает в день. Мне лениво и немного сонно от беспрестанных ласк. А от поцелуев, кажется, даже губы припухли.
– Дорвался до сладкого, – выдыхает Максим, отстраняясь ненадолго, чтобы вновь стиснуть в объятиях.
– Не думала, что ты любишь сладкое.
– Честно признаться, я тот ещё сладкоежка. В особенности мне приходится по вкусу одна сахарная девочка, что лежит на постели в моих объятиях. А как чудесно пахнет, – он зарывается носом в шею, – сексом и мной.
– Ты обжорка. Не боишься переесть сладкого?
– Напротив, боюсь, что стану просить добавки, а мне откажут в десерте…
Всё просто прекрасно, но есть одна проблема. Максим категорически отказывается выпускать меня из своей квартиры.
– Я – твоя пленница? Попала в сексуальное рабство?
В ответ он только хищно улыбается:
– У тебя хорошая фантазия… Мне нравится.
– И всё же мне необходимо выйти.
– Для чего?
– Мне нужна одежда – это раз, – загибаю я палец, – увидеться с братом – это два.
– Всего-то два несчастных пунктика. По квартире разрешаю ходить нагишом – я нисколько не против. А брат твой может и подождать.
– Нет. Не может. Ты плохо его знаешь. Он может быть упрямее меня. Хоть иногда и кажется, что он более спокойный, что ли. Но если его довести…
– Я слышал, – хмыкает Максим, – боишься его гневить? А меня не боишься? Я тоже бываю страшён в гневе. К тому же я могу воспользоваться служебным положением и пригрозить тебе выговором. Строжайшим.
Его ладонь шлёпает по моей голой попе, затем оглаживает кожу и вновь со звонким шлепком опускается на ягодицы.
– Ты ещё на испытательном сроке… Ослушаешься меня – вылетишь с фирмы в два счёта, написав заявление на увольнение по собственному желанию. Распространённая практика.
Максим включает интонацию «недовольный босс», но при этом мнёт пальцами ягодицы и улыбается.
– Это противозаконно, – шутливо возмущаюсь я, – держите свои шаловливые ручки при себе, Максим Алексеевич. К тому же я ничего не обещала, кроме как переночевать у тебя.
– Чёрта с два, – заявляет Максим, – остаёшься у меня. И точка.
– Для начала мне нужно утрясти вопрос с квартирой. Явиться, так сказать, пред строгими очами Димы. И решим, как быть.
– Ты уже большая девочка и можешь сама решать, как тебе поступить. А я хочу, чтобы твоё решение совпадало с моим.
– К тому же мне сегодня идти на смену.
– Ещё чего. Ноги твоей в этой клоаке не будет. Заняла денег? Я их верну.
– Максим!
– Я уже тридцать лет и два года зовусь Максим. Так что ты выгуливаешь свою хорошенькую попку на улице только при условии, что я решаю вопрос с ликвидацией твоей дурацкой подработки.
– И Дима. Мне нужно увидеться с братом. Обязательно. И вещи свои взять.
Чёрт, как быстро он подмял под себя все мои права и свободы, удивляюсь я. Если всего спустя день пребывания у него мне приходится выторговывать себе право даже увидеться с братом и обзавестись хотя бы ещё одной парой нижнего белья и другой одежды.
– Да ты просто маленький домашний тиран!
– А вот сейчас ты меня на самом деле обидела…
– Хочешь доказать обратное? – мне смешно от якобы грозного выражения лица, в то время как его щёки предательски расползаются от улыбки, – тогда разреши мне заняться решением необходимых дел.
Глава 33. Милена
– Ладно, – недовольно соглашается Максим, – и ты ещё хотела заехать в свою контору.
При последних словах он кривится так, словно хлебнул уксуса. Я его понимаю. Мне пришлось самой звонить с утра Иркиному дядьке и объясняться. Он, конечно, был рад, что денежки вернутся к нему в кратчайшие сроки, но тому, что не смогу выйти на смену, не очень обрадовался.
– Конечно, – сказал он, – я всегда найду кого поставить на смену. Но чтоб ноги такого перекати-поля как ты, больше не было у меня в конторе.
Я так понимаю, что отныне путь в славную карьеру оператора-кассира букмекерской конторы заказан мне на веки вечные! И слава богу. Всё же это был опрометчивый, отчаянный шаг. А иногда – изъявление дружеской поддержки для Иры. Кстати, надо будет ещё перед ней извиниться. Наверняка дядька ей хоть что-нибудь, но выскажет…
– Я тебя сам отвезу. Сначала в контору, в которой ты больше не появишься, потом до квартиры…
Признаюсь, видеться с Димой мне немного страшно. Кажется, что едва завидев меня, он устроит мне такую головомойку – мало не покажется. Я сижу на лавочке возле бабулиной квартиры, вздыхая время от времени в ожидании скорого приезда брата. Ехать к нему домой я не решилась. Ещё не хватало, чтобы он меня при своей жёнушке отчитывал, а та глазами своими тёмными зыркала в мою сторону, посмеиваясь про себя. Во двор въезжает белый мерседес. Из салона автомобиля вылезает Дима и скорым шагом направляется ко мне. Вот и настал час расплаты, мрачно думаю я, вставая и отряхивая юбку. Первым делом Димка отвешивает мне лёгкий подзатыльник, а потом обнимает.
