Температура воздуха повышается слишком быстро или это разгорячённые танцем тела создают ощущение жаркого марева, плавящего сознание? Мне кажется мало того, что есть сейчас, хочется большего… Максим, резко останавливаясь, прижимает меня к себе и склоняется, накрывая губы поцелуем. Вокруг нас качается море пляшущих тел, а мы словно неподвижно застывшие рифы, льнущие друг к другу, пьём сладчайшее из вин, соприкасаясь губами.
Глава 4. Милена
Очарование момента нарушает чей-то острый локоть, больно пихнувший меня в бок, и я нечаянно клацаю зубами, прикусывая губу Максима. Он воспринимает это как знак к более активным действиям и прижимает меня к себе так сильно, что становится трудно дышать. Я судорожно вдыхаю воздух вместе с запахом его парфюма, пьянея ещё больше. Едва ли отдаю себе отчёт в том, что произойдёт дальше, желая, лишь чтобы эта приятная круговерть и чувство полёта не прекращались. Максим прерывает свой поцелуй и что-то говорит мне, вытягивая из переполненного танцпола и тесного бара на свежий воздух. А снаружи уже тёмная ночь и такая тишь висит над нами, что немного звенит в ушах от резкой смены уровня шума.
Мои пальцы тесно переплетены с пальцами Максима, ноги в босоножках легко ступают по песку, щедро загребая его. Но это кажется такой мелочью по сравнению с новыми ощущениями, возникающими от беспрестанных жарких поцелуев и нежной ласки кончиками пальцев по груди и талии. Лёгкое касание горячей ладони к пояснице, скольжение вниз и сжатие. Тело прижимается так, что между слоями тонкой одежды не просунуть и волоска. И сама она кажется неудобной и совершенно лишней сейчас. Кожа покрывается мурашками, а потом меня резко накрывает полной тепла, растекающейся по всему телу. Если это пожар, то в нём так приятно гореть…
Я едва замечаю, как мы выбираемся с пляжа и доходим до отеля. Чёрт, я вообще, не помню, как мы поднимались на лифте. Я чувствую себя сладкоежкой, год просидевшей на диете, и, наконец, дорвавшейся до сладенького. Мне мало. Хочется ещё и ещё. Вот этого всего: жадных поцелуев и прикусов, остервенелых движений языка глубоко во рту и прикосновений рук всюду, где только возможно. Движения тел навстречу друг другу то мягкие и плавные, словно осторожность решает взять верх, то резко рвутся границы дозволенного вместе с одеждой на пол. Я оказываюсь распростёртой на огромной кровати, придавленной телом Максима. Его губы попеременно ласкают соски, а пальцы гладят нежную кожу с внутренней стороны бедра, постепенно приближаясь к пульсирующей точке.
Внезапно на мгновение ласки прекращаются, Максим нависает надо мной. Выражения его лица не разобрать – только очертания силуэта в полутьме гостиничного номера. Подушечками пальцев он оглаживает мои скулы и обрисовывает контур губ, молящих о поцелуе. Я тяну его за шею к себе и приникаю к его рту, осторожно провожу кончиком языка по губам, встречая стремительное движение в ответ. И одновременно его пальцы скользят вниз, ласково затрагивают кончик клитора, нежно поигрывают с ним и двигаются дальше, поглаживая складочки. Стремительное возбуждение наполняет каждый сантиметр плоти, изнывающей от умелых движений пальцев. Я зарываюсь пальцами в волосы Максима, не в силах сдержать громкие стоны, врывающиеся в его рот. Он возвращает их мне обратно на кончике своего языка, дразнящего и играющего у меня во рту.
Острое желание стремительно набирает обороты, заставляя бёдра двигаться навстречу его пальцам, замирать на мгновение и дрожать от предвкушения большего. Максим шепчет между поцелуями моё имя, вырисовывает его языком на коже шеи. Чёртов соблазнитель доводит до исступления, я едва ли не умоляю его наполнить меня собой, хотя раньше мне казались смешными эти полустоны-полувскрики «пожалуйста» от героинь любовных романов. Но сейчас меня пронизывает такая жажда единения с ним, что я обхватываю его ногами за торс, заставляя прижаться пахом к промежности, показывая, насколько сильно мне хочется большего. И ему тоже.
– Подожди, – Максим тянется к прикроватной тумбочке, отстраняясь ненадолго, и накрывает меня собой. Он замирает, прижимаясь возбуждённым членом к лону, и тяжело дышит, а затем начинает наполнять меня собой так мучительно-медленно, что это больше похоже на пытку удовольствием. Он доходит до крайней точки и резко выходит. Я ахаю от неожиданности, а он, не дав опомниться, входит парой глубоких толчков и уже не сдерживает себя, двигаясь в быстром темпе. Мои глаза закрываются от удовольствия, и я задыхаюсь, жадно ловя воздух через приоткрытый рот. Вдох-выдох, наравне с бешено колотящимся сердцем и пульсацией удовольствия. Слишком вкусно, чтобы отказаться и не просить ещё. Пожалуйста. Прямо сейчас…
Больше всего это походит на ураган, сметающий всё на своём пути. Мой маленький домик из Канзаса снесло вихрем страсти прямиком к волшебнику из страны Оз. Версия восемнадцать плюс. Тсс… Нас накрывает волной оргазма, размывающей границы между «я» и «он», переплетает так тесно, что становится невозможным разомкнуть объятия. В гостиничном номере приятный полумрак, но ужасно жарко и хочется хотя бы немного прохлады, чтобы чуть влажная разгорячённая кожа остыла после бурных ласк.
– Открой окно, – прошу я лениво.
Максим целует меня в висок и встаёт, отдёргивает в сторону плотные шторы, распахивая стеклянную дверь на балкон. Тотчас же в комнату врывается лёгкий, чуть тёплый ветерок и нежно касается кожи.
– Ммм, – я не в силах сдержать стона блаженства и вытягиваюсь на кровати, замечая, как жадно Максим обрисовывает взглядом изгибы тела. Никогда не считала, что у меня сногсшибательная фигура, но, кажется, Максим так не считает. Он ложится рядом и начинает пальцами водить по коже, рисуя замысловатые узоры, заставляя покрываться мурашками удовольствия от едва ощутимых касаний. От движений его пальцев и мягкого шёпота я чувствую себя желанной, как никогда прежде, и окунаюсь в этом обожание с головой, забывая обо всём на свете.
Глава 5. Милена
Что может быть лучше того утра, когда ты просыпаешься на тропическом курорте, окружённом бирюзовыми водами океана? Только утро, когда ты просыпаешься не от посторонних звуков, вроде назойливого пиликанья будильника, а от поцелуев вдоль шеи и позвоночника, опускающихся ниже. Когда сильные мужские пальцы ласково разминают грудь, поигрывая с заострившимися мгновенно сосками, зарождая медленное, тягучее желание, сочащееся влагой. Когда тело просыпается быстрее разума и охотно поддаётся на любовную игру, затеянную на мятых простынях, подстраивается под ритм чувственных глубоких толчков и наполняется до краёв эйфорией. Когда просыпаешься только для того, чтобы получить невыносимо сладкое удовольствие и вновь скользнуть, утомлённой, в объятия сна…
Но нет ничего хуже, чем вскочить немногим позднее от мысли, каким-то чудом промелькнувшей в заспанном мозгу, что ты опаздываешь. Везде и всюду! Просыпаешься и садишься на огромной, чужой кровати. Максима отчего-то нет рядом, и в номере в целом… В мозг, и без того паникующий, закрадывается мысль одна другой ужаснее, пока ты торопливо натягиваешь бельё и мятое платье, одним глазом посматривая на экран смартфона. Потом мечешься, как загнанный в ловушку зверёк по номеру, понимая, наконец, что вот они – его вещи, значит, просто ушёл куда-то на время… Садишься на кровать и ждёшь. Ужасаешься, что минуты утекают в никуда со скоростью света и вновь мечешься по номеру. Потому что, мать твою, скоро обратный рейс, а тебе тащить ещё свою задницу в соседний отель, располагающийся неподалёку! И сообщить о скором отлёте некому! И разговоров вчера на подобную тему не велось. То есть разговоры были, но всё не те и скорее не о том: тела предпочитают общаться на иные темы весьма интересными способами…
