– Прилип как банный лист к заднице!
– К твоей хорошенькой попке грех не прилипнуть, – улыбается Максим и тут же вновь становится серьёзным, – Ната – моя жена. Бывшая.
– Ага, – киваю я.
– Да, смотри…
Максим достаёт паспорт и показывает его мне.
– Вот смотри, видишь штамп? Да что ты всё носом своим вертишь от меня?.. Как мне тебе что-то доказать, если ты даже смотреть не хочешь?
Я перевожу взгляд на страничку паспорта, видя соответствующую отметку.
– Мне тебя поздравить?
– Чёрт, ты как колючка! Я с ней разошёлся ещё более полугода назад. Но она постоянно находила предлог или просто игнорировала необходимость пойти и оформить развод, как полагается.
– Ой, ну надо же… С чего бы это? Наверняка любовь сыграла большую роль в подобном нежелании расставаться.
– Разумеется, любовь. Любовь к деньгам и жадность. Одна из моих фирм была оформлена на нас двоих. Когда-то это было своего рода подарком ей, она так хотела чего-то добиться и показать себя в бизнесе. Но на деле Ната оказалась тупой, как пробка, и к тому же любительницей погулять на стороне. Жаль только, что вылезло это всё после женитьбы. Я решил с ней развестись, а она бегала от развода, желая урвать свою долю…
Я слушаю Максима и вспоминаю слова Лены… А он тем временем продолжает:
– Между нами ничего не было уже давно. В особенности тогда, когда я встретил тебя.
– Ничего не было? А в квартиру она по старой памяти решила зайти?
– Свой экземпляр ключей у неё был. Днём ранее я звонил Нате для того, чтобы в очередной раз напомнить о разводе, желая отделаться от неё… Мы договаривались встретиться на днях и не в квартире, а у нотариуса. Но она, как всегда, решила поступить в своём репертуаре.
Я молчу, разрываясь на части от желания поверить во всё сказанное им и боясь сделать это. Глупое сердце уже несётся вскачь и млеет от присутствия Максима рядом, но как же страшно ступить на ломкий лёд…
– Чёрт, я могу себе представить, что ты себе напридумывала, увидев её в квартире. Наверняка решила, что всё это время я лгал и изворачивался, да?
– Может быть, просто развлекался? – тихо спрашиваю я, – для этого необязательно лгать, достаточно просто умолчать о некоторых нюансах.
– Прекрати, – просит Максим, поддевает пальцами моё опущенное лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него, – ты для меня не временное развлечение или красивая девушка на пару-тройку ночей. Ты – гораздо большее.
– Я видела, как вы выходили вместе из офиса, – сбрасываю я оцепенение, – кажется, Ната была довольна и так мило улыбалась, совсем не походя на ту, что выкидывают из своей жизни.
– Разумеется, – морщится Максим, – она оттяпала неплохой кусок. Пришлось отдать ей квартиру, чтобы только она исчезла из моей жизни навсегда.
– Квартиру?
– Да, квартиру. Ничуть не жалею. Не успел прирасти душой к бетонным стенам, закрыл за собой дверь и избавился от паразитирующей пиявки.
– Поздравляю, – звучит глупо, но это единственное, что приходит мне на ум. Потому что голову кружит и кружит в вихре мыслей и информации, свалившейся на меня вдруг.
– А ты убежала, лишив меня возможности всё объяснить тебе, как следует. Сбежала поспешно, как та Золушка. И если в первый раз ты ещё попыталась оставить весточку, которую ветром унесло, то в последний раз скрылась со всех радаров. Не смотри на меня с такой обидой, глупышка моя…
Он резко подаётся ко мне, обхватывая лицо ладонями, и прижимается лбом к моему, не целуя, замерев в сантиметре от моих губ:
– Ты моё наваждение. Знаешь, как мне тошно без тебя? Я себя от кровати еле отскребаю по утрам и с ума схожу от мысли, что ты можешь вот так просто взять и уйти, поставив жирную точку. Словно не было ничего того, за что можно держаться. Или это только меня зацепило крючком за живое и не отпускает, а ты можешь махнуть рукой на всё и красиво уйти в закат?
Пальцы Максима оглаживают шею, рождая приятные ощущения где-то глубоко-глубоко, гораздо глубже, чем просто под кожей. Он словно дотрагивается прямиком до моего сердца, осторожно и легко, заставляя его трепетать от невыразимой нежности касаний и огромного желания ответить тем же. Я вдыхаю в едином ритме вместе с них воздух, внезапно сделавшийся плотным и тяжёлым, как перед грозой. И боюсь взглянуть в его глаза, чтобы не утонуть в глубине напряжённого серого взгляда с всполохами молний, разящих без промаха каждый раз.
– Миле-е-ена, солнышко моё рыжее… Не молчи, скажи хоть что-нибудь. Вот он я, перед тобой, делай со мной всё что угодно.
Я сжимаю пальцами ткань его пиджака и тяну на себя, прижимаясь губами к его, дрогнувшими на мгновение, а потом накрывшими мои. Это самый настоящий ураган, сметающий всё на своём пути: жадно сталкивающиеся языки и губы, ласкающие и терзающие одновременно. Как же я скучала по нему!..
– Уважаемые пассажиры! Прослушайте, пожалуйста, информацию о правилах, которые Вам необходимо соблюдать в полёте… – раздаётся громкий, хорошо поставленный голос стюардессы рядом с нами, и Максим нехотя прерывает поцелуй. Серые глаза кажутся наполненными расплавленным свинцом и притягивают. Я не в силах насмотреться на них, тая от того неприкрытого обожания, что ясно читается во взгляде. Максим переплетает свои пальцы с моими:
– Даже не скажешь ничего? Обычно ты гораздо более многословна.
– А что бы ты хотел услышать от меня?
– Много чего. Хитрая лисица. Я перед тобой как раскрытая книга, а ты украла у меня поцелуй и отмалчиваешься.
– Может, я разрабатываю план по краже в особо крупных размерах? – улыбаюсь я, – и мне нужно обдумать всё как следует до мельчайших деталей.
– Я не против, – Максим вновь тянется ко мне, покрывая быстрыми лёгкими поцелуями губы и щёки, наплевав на болтовню стюардессы.
– Я скучала, – успеваю прошептать я между этими нежными касаниями.
– Я тоже, солнышко моё. Я чуть с ума не сошёл, когда увидел, что тебя нет нигде. А потом ещё это дурацкое заявление. И нет нигде тебя. Больше не убегай так, не поговорив прежде. Иначе я тебя к себе прикую…
Я смеюсь, представив себе эту картину, а потом вдруг спрашиваю:
– Как ты узнал, что я лечу этим рейсом?
– Скажи спасибо своему брату, – просто отвечает Максим.
– Димка? – удивляюсь я отстраняясь.
– Он самый, – кивает Максим, – хоть ты и сбежала от меня, но найти твоего брата не составило большого труда. Труднее было найти с ним общий язык. Первый раз он просто послал меня в известном направлении, пообещав выпотрошить мошонку, а кожу натянуть на барабан. В общем, с фантазией у твоего брата полный порядок. Во второй раз ему пришлось меня выслушать. Но скорее всего, только потому, что мебель в своём офисе ему было жалко ломать.
