– Ах да, Диана, – вспомнил он. – Милашка, ты не находишь?
Вот тут мне захотелось его стукнуть. Эта выдра на лабутенах – милашка? Стерва во плоти, как из плохих сериалов! Но я же, блин, верующая, – вспомнила я, – и всех люблю. Потому опустила ресницы и сказала смиренно.
– Да, она очень привлекательная девушка. Вы её переведёте в другой отдел?
Джек глянул на меня мстительно:
– Зачем? Кажется, она прекрасно справляется с должностью секретаря.
Зайцы в моем животе сдохли от ужаса и мгновенной заморозки.
– У вас будет два секретаря? – спросила я, мой голос предательски сел.
– Ну, не знаю, – словно издеваясь, ответил шеф, – возможно ли подобное в штатном расписании? Сейчас посмотрю в новой планограмме, – и взяв из принесенных бумаг распечатанный лист, начал всматриваться в него долго и нудно. Пробормотал: – Увы, нет. Одного наверняка придется уволить…
Я замерла. В голове раздался нарастающий гул барабанов. Во рту пересохло. А я уже думала, долги по квартплате закрыть удастся…
Джек поднял на меня глаза, в которых опять появилась хитринка:
– Но Абдурахман прекрасно владел русским. И тут имеется загвоздка.
– Диана тоже говорит по-английски, – упавшим голосом сказала я.
– Хреново. Ой, как хреново, – заметил Джек и передразнил Диану: – «Леть ми хелпь ю, миста Рендал
[10]». – Посмотрел на меня, как чёртик в мультике, и расплылся в улыбке. – Поэтому пришлось выбить в штаб-квартире ещё одну вакансию. Личный ассистент и переводчик. Пойдёшь, Александра Лозанина? Или религия не позволяет?
Моё сердце забилось заново, затарахтело, как мотор кукурузника, я чуть не подлетела в воздух от радости сама и воскликнула, не скрывая эмоций:
– Пойду! Я согласна, мистер Рэндалл!
Он как-то странно посмотрел на меня и пробормотал:
– А вот это прозвучало эротично… Весьма. Ну что ж, пошли, балерина, на третий. Игры престолов только начинаются.
Глава 11
«Я люблю людей, я люблю людей», – напоминала себе я, с неописуемым восторгом глядя, как рыбьи глаза экс-секретарши Абдурахмана желтеют от негодования и страха при нашем появлении. Диана ничего не смогла возразить, только хватала пухлыми накрашенными губками воздух, пропуская нас с Джеком в святая святых…
Честное слово, я почувствовала себя юнгой-пиратом, следующим за уверенным, как боевой фрегат, капитаном. Джек, по-моему, ловил кайф. И у меня создалось впечатление, что такое с ним происходит не впервые. Так вот как он справляется с кризисом в компаниях! Захватывает кабинет директора с матом и врукопашную? Что ж, понятно, отчего его так боялись.
Я глянула на шефа, и увидела в одетом с иголочки бизнесмене корсара с обветренным, загорелым лицом, с упавшим на высокий лоб смоляным завитком, крупными руками, готовыми схватиться за шпагу, – эдакого капитана Блада, призванного сбрасывать с кресел зарвавшихся губернаторов.
И я поймала его эйфорию, почувствовала гордость от того, что я – с ним. Не просто почувствовала – меня распирало. До неприличия! Отчаянно захотелось участвовать в завоеваниях и дальше, а не просто работать на зарплату! Хотя от неё я, конечно, тоже не откажусь…
В кабинете генерального директора ещё пахло морем, самшитом, чужими мужскими духами с ориентальной ноткой. На журнальном столике под пальмой в изящной коробочке лежал рахат-лукум и чайный сервиз с восточными узорами. Рай для султана! Наверное, где-то здесь стоят атласные туфли с загнутыми кверху носами, а в шкафу – расшитый шёлковый халат, сабля и кальян…
Шеф уселся в кресло Абдурахмана, покачался в нём и сказал застывшей в дверях Диане:
– Крошка, принеси два кофе. Балерина, ты с сахаром или как?
«Она же в него плюнет!» – подумала я, понимая, что уровень злорадства у меня превысил все допустимые нормы. Нет, увы, я не то, что не святая, а наверное, даже не очень хороший человек. Но блин же, как приятно было сказать этой мымре в её розовых лабутенах:
– Латте, без сахара. Спасибо, Диана! – и очень мило улыбнулась.
Ну да, я – тоже мымра, надо признать.
Диана прострелила меня взглядом навылет, а Джеку сообразила улыбнуться.
– А вам, мистер Рэндалл?
– Чёрный, по-турецки, – хохотнул шеф и начал привычным жестом отлаживать кресло.
Когда дверь за Дианой закрылась, Джек взглянул на меня и заявил:
– Но тебе, Сандра, придётся искать с ней общий язык.
Я пожала плечами и ответила:
– Надо, значит, надо. – Глянула на журнальный столик под пальмой и как бы невзначай добавила: – А в приёмной на двоих маловато места. Я бы тут чудесно поместилась, а?
– Не примазывайся. Я в первый и в последний раз сидел с помощницей в одном кабинете!
– Ну да, конечно, – хмыкнула я. – Это ужасно: она постоянно курит, ругается матом и кидается в людей канцелярией.
Джек перестал крутиться в кресле и внимательно посмотрел на меня. Молча. Потом сказал совершенно серьёзно:
– Именно. Я хочу швырять то, что хочу и в кого хочу, уверенный, что не снесу при этом некоему эфемерному созданию голову. Я привык курить, сколько влезет, и не думать, что это существо сидит и подкашливает от дыма. Привык работать с кондиционером, включенным на шестнадцать градусов, а не в жаре с двадцатью тремя. Чтоб кого-то не сдуло. И я терпеть не могу фильтровать телефонные разговоры! Ясно?
Честно говоря, я опешила. Мне и в голову не приходило, что он обращает на меня внимание в таком плане.
– Ясно. Спасибо, Джек.
– За что?
– За заботу. – И я вдруг осмелела. – А испытательный срок у меня будет с новой даты по новой должности?
Джек усмехнулся:
– Да нет. Я тебя уже достаточно испытал. Ещё ни один помощник никакого пола не выкапывал для меня столько информации за такой рекордный срок, как ты. Приехал, думал: всё! Всучили, ублюдки, птенца. Балерину на пуантах. А, как выяснилось, ты – вполне приличный трактор. Местами гусеничный. С ковшом.
Я засмеялась от изумления.
– Спасибо, шеф. Не знала, что так приятно быть трактором.
Джек хмыкнул.
– Ты, балерина, накопала для меня даже такого, чего в принципе не должна была.
– Я просто выполняла ваши поручения.
– Ну, – он потянул с таинственной улыбкой, – я совсем не был уверен, что ты все их выполнишь.
– Вы просто сказали, что ответ «нет» не потерпите.
– Я знаю, что я – гениальный руководитель, – констатировал Джек и достал из кармана пачку сигарет. Но отчего-то не закурил, а лишь пощёлкал в пальцах тяжёлой на вид серебристой зажигалкой. Тоже именной.
