Я поднялась, шагая рядом с ним, в офис, как победительница. И снова поймала это ускользающее чувство…
Джек тоже выглядел наполненным и счастливым. Осмотрел свой директорский офис и потянулся.
– Балерина, малышка, а уточни у водителей, кто поехал в аэропорт за Эвансом, и скоро ли будут?
Зашла Диана и тоже обрадовалась:
– Ой, сэр, здрасьте! Как хорошо, что вы вернулись!
– Ди, крошка, сделай-ка свой фирменный кофе, – попросил Джек, откатывая кресло от своего рабочего стола. – Ужас, как мне его не хватало…
«Идиллия!» – подумала я и, зажав ладонью рот, срочно побежала в ближайший туалет. Опять начинается! И зачем мой организм решил всё испортить?!
Когда я вышла из туалета, вывернутая наизнанку, на меня смотрела с лейкой в руках садовница Ирина Михайловна, милая, кругленькая, как Карлсон, в своём красном рабочем комбинезоне.
– Сашенька, девочка моя, тебе опять плохо? – спросила она обеспокоенно.
– Да, желудок что-то шалит, – улыбнулась я, – но уже ничего.
– По утрам? Каждый день?
– Да, почти. Иногда не только по утрам, – сказала я. – Надо переходить на кашки.
– А ты не беременная, девочка?
– Я?! – Я испуганно взглянула на Ирину Михайловну. – Нет… Наверное, я не знаю…
– Тест купи, Сашенька, проверь обязательно. А если нет, срочно к гастроэнтерологу. Не шути со здоровьем.
– Хорошо. – Я была ошарашена, забыв и думать о возможности забеременеть за всеми заботами, нервами и решениями срочных вопросов. По телу пробежала дрожь. А если да? Как Джеку сказать? Что он ответит? И тут же начала мысленно себя успокаивать: всё нормально, я ничего не знаю, это просто нервы.
А Джек… он такой, он даже ФСБ не побоялся, и решил на первый взгляд неразрешимые проблемы. И моих родственников не испугался. И вообще, он – настоящий! А для начала надо просто купить тест и не паниковать. Кстати, я так и не позвонила водителям.
Я направилась к приёмной и чуть не столкнулась у лестницы с высокой брюнеткой. Это была яркая красавица лет двадцати семи-девяти с роскошными тёмно-каштановыми волосами, большой грудью, тонкой талией и покатыми бёдрами, похожая на итальянку или… на пуэрториканку? Одета она тоже была великолепно – эдакая дива в дорогом, обтягивающим формы леопардовом платье, в красных туфлях на умопомрачительных каблуках.
Охранник Володя, увидев меня, обрадовался и сказал:
– Сашунь, проведи к шефу, пожалуйста, леди, – и сделав большие глаза, шепнул: – Я нифига не понимаю, чего она бормочет. А она не затыкается…
Леди свысока глянула на Володю и на меня и не пробормотала, а громко потребовала по-английски:
– Мне нужен Джек Рэндалл! За какой из этих чертовых дверей он сидит?
– Сюда, пожалуйста, – вежливо сказала ей я.
Открыла перед ней дверь. Она вошла, как царица.
Я спросила:
– Как вас представить господину Рэндаллу?
Красавица отмахнулась от меня, словно от назойливой мухи:
– Меня не надо представлять. Я – его жена!
Глава 37
– Простите, – сказала Диана, скосив на меня глаза на секунду, – но я должна внести в реестр ваше имя. Так положено.
– Чёрт знает что! – вспыхнула красавица и повторила: – Я его жена. Миссис Моника Рэндалльез!
У меня в глазах потемнело – радужный мир схлопнулся, и небо упало на землю.
Не обращая внимания ни на меня, ни на Диану, миссис Рендалльез распахнула дверь в кабинет владельца компании.
– Ну, здравствуй, дорогой! – сказала она. – Наконец, увижу, в какую чёртову глушь тебя занесло.
И в ответ послышалось:
– Какого хрена ты заявилась сюда, Моника?!
Два сапога – пара. Красивые, высокие, смуглые, грубияны…
Что было дальше, я не знаю. Я подхватила сумочку со стола и ушла. А потом убежала. Спасаясь от невыносимой правды. По служебной лестнице, чтобы меня никто не видел. Увидел-таки! Техник Гена, вкручивающий лампочку у входа.
– Саш, что с тобой?
– Бумажка есть?
Он достал из кармана что-то мятое. Опираясь о стену, я коряво нацарапала заявление об увольнении «по личным причинам» на имя владельца компании.
– Отнеси это, пожалуйста, Диане, – попросила я, тяжело дыша. – Попозже немного.
– Хорошо. Но что случилось, Саш? Ты что, призрака увидела?
– Нет, реальность. Это хуже.
Гена переступил с ноги на ногу.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
Я схватилась за голову, лоб был холодный, как у мертвеца. Решение пришло мгновенно.
– Ты можешь занять мне денег? Я отдам, точно.
– Да, конечно. Я знаю, что ты честная. Это все знают.
– Честная дура, – усмехнулась я. – Ты тут все ходы знаешь, Ген. По дружбе, очень прошу тебя, помоги мне выехать из офиса так, чтобы никто меня не видел. Особенно шеф. Это вопрос жизни и смерти. Я не шучу, Гена!
Словно в подтверждение сюда донёсся громогласный бас Джека:
– Сандра! Вы Сандру не видели?! Где Сандра, чёрт побери!!!
Гена поёжился и кивнул.
– Всё понял. Дай подумать, как. В машине с Оле-Олой, что ли?
– Как угодно…
Меня трясло, капли ледяного пота скатывались по спине. Казалось, это кровь. От разорванного сердца. Я не вынесу разговора с Джеком. Я или его убью, или сама умру. Я НЕ ХОЧУ видеть его глаза. Совсем.
Гена почесал затылок, потом сказал:
– Ладно. Пойдём. Тут есть через подвал проход в гостиницу, потом за кустами к столовой и там тоже между забором и зданиями проход есть.
И я пошла за ним. В холле столовой он снял деньги с корпоративной карточки и протянул мне:
– Тридцать тысяч, прости, больше просто нет.
– Я верну.
– Когда сможешь.
– Дальше я сама. Спасибо.
И я побежала к складам, где грузились фуры. В закоулке перед складом маркетинга притормозила. Снова тошнило. Потёрла виски, думая в отчаянии, куда иностранец не поедет меня искать. Разум сверлила одна мысль – убежать, навсегда, от него, прочь! Чтобы не слушать его ложь, чтобы не дрожать, чтобы не любить! Небо было таким пронзительным, что, казалось, царапает меня безжалостно своей голубой ясностью. Я не вынесу!
Стоп. Я не могу, не имею права сойти с ума. Я не стану, как мама!
Я увидела Кирилла на Кие, тормознула его. Попросила срывающимся голосом:
– Кир, умоляю, довези меня до автобусной остановки через ближайшее КПП.
