Я взвизгнула и радостно сдалась на волю победителя. Огромного и нежного. Моего…
* * *
– Она не даёт мне спать, пинается и страшно храпит, – пожаловался Джек Коврову, когда мы спустились утром в холл, чтобы сесть на такси в аэропорт. – Или ты в курсе? Снова подглядывал, вуайерист?
Игорь послал его незлобно и сообщил, что слежку уже официально сняли.
– А как вы так быстро меня нашли? – полюбопытствовала я, ухватившись за локоть Джека. Утренний токсикоз опять довёл меня до шатания.
– Элементарно, – ответил Ковров. – У вас на предприятии фиксируются на охране все въезды и выезды. Маркетинг-менеджер Кирилл Лавров, с которым вы общались, выехал с полной машиной POSM-материалов вскоре после того, как вы, Саша, исчезли.
– Я его прижал слегка, – вставил Джек, – он и раскололся, что отвёз тебя на автовокзал.
– А потом? Ведь я не через кассы покупала билеты!
– Достаточно было посмотреть расписание – куда уходили автобусы в это время, а потом показать ваше фото водителям и корочку ФСБ. Скажу по секрету, это – волшебное средство, – ответил Ковров. – Ялтинский водитель вас запомнил.
– И мы приехали в Ялту, – добавил Джек. – По логике сначала отправились на центральную набережную. И ты сама на нас вышла. Это судьба, балерина.
– Судьба, – вздохнула я.
– Кстати, Кирилла я турнул с должности. Больно хлипкий для руководителя. И идеи твои за свои выдавал, – заявил Джек.
– Совсем уволил? – ахнула я.
– Нет, перевёл в продажи к Али для закалки. Пока временно. А то замахровелся, решил, что уже крут. А сам сопля-соплёй, хоть и не без потенциала.
Я промолчала. Кто скажет, что Джек не прав?
– Али мне нравится, я продлеваю с ним контракт, – продолжил Джек. – Но на полгода, чтобы не расслаблялся.
– А Корай и Батур?
– Батура оставляю. Смышлёный парень и прекрасно разбирается не только в российских, но и в международных финансах. И главное – ему не всё равно.
– А Корай?
– Временно будет исполнять обязанности генерального, потом я решу.
– Но ведь ты же ему в глаз! – поразилась я. – И думал, что он ворует!
– Нет. Чист его сиятельство, хоть и с гонором. Да, он не слишком бдителен, потому пока будет только И.О., а там посмотрим.
– Кто же будет заниматься производством?
– Ты знаешь, – хмыкнул Джек. – Или нет? Ну-ка, проверим твоё чутьё, Сандра.
– Хм… – Я задумалась. Вспомнился влюблённый в завод, знающий всё и всех на производстве и в снабжении, пользующийся уважением людей, дотошный и неравнодушный инженер по качеству. – Сергей Петрович?
Джек показал на меня указательным пальцем.
– Угадала. Уверен, когда-нибудь сама станешь генеральным директором.
– Я немножко уже побыла, – засмеялась я. – Не хочу больше. Неа.
– Правильно, у тебя более важные задачи будут, – проговорил Джек и с нежностью посмотрел на мой живот.
Ковров не понял. Хорошо, – значит, точно не подслушивал. Можно избавляться от паранойи. Мимо окон комфортабельного авто, мчащего нас в Симферопольский аэропорт, проносились необыкновенные густо-зелёные столбы кипарисов с шишечками, кудрявые склоны, уютные прибрежные посёлки, стадион, словно чудом возникший в долине меж скал, и голубое, сияющее на солнце водохранилище.
Как красиво! Надо будет сюда обязательно вернуться и насладиться природой от души, без страданий и приключений. Моя рука лежала в руке Джека, и уже одно это позволяло думать, что возможно всё. Рядом с ним. И вместе с ним.
– А что будет с Анной Феоктистовой из кадров? – спросила я.
– Уголовное дело будет, – ответил Ковров. – Не волнуйтесь, Саша. Это больше не ваша забота. И даже не компании.
Я замолчала. Стало не по себе. Несмотря на все неприятные минуты и часы, блондинку Аню, которую я изначально приняла за европейку из-за едва заметного латышского акцента, стало жалко. Если б не она, меня бы не взяли на работу, хоть и с намёками на «широкие взгляды». Но если совсем по-честному, она же не ошиблась…
Я чуть сморщила нос и попросила Коврова быть с ней снисходительным. Они оба с Джеком возмутились и слушать меня не стали. Хоть не сказали: «Молчи, женщина!» Но мне всё равно было жаль…
* * *
Самолёт из Симферополя в Ростов домчал нас быстро – проворнее, чем такси из Ялты. Родной город встретил вернувшимся теплом и ясным небом над чуть пожелтевшими кронами. Ковров сразу распрощался с нами. Верный Касим ждал нас за рулём чёрного Порше у выхода из аэровокзала. Улыбнулся мне приветливо и помахал из-за стекла.
– Я домой? – сказала я Джеку у машины, хотя расставаться не хотелось. – Маму надо проверить. И кошку. И крышу. И сестру.
– Не нравится мне твоя сисбра, – сказал Джек.
Я засмеялась.
– Она меня защищает.
– Всё равно не нравится, – буркнул он. – И скажи ей, если английский не выучит за полгода и не будет посещать психотерапевта, хрена с два я буду ей помогать, поняла?!
Я обомлела.
– Помогать? А ты собирался?
– Нет, ну а что – ты будешь нашего ребёнка нянчить или своих родственников?!
Я сглотнула, коснулась его руки. У меня даже мурашки по коже побежали.
– Спасибо…
– Не за что пока, – ответил Джек по-деловому. – Завтра разбирайся с делами дома, послезавтра будут вопросы на работе. А потом начнёшь готовить документы на визу в США. Мы не так долго тут пробудем. Я всё решил: рожать будешь в Нью-Йорке. Мой сын должен быть гражданином Соединённых Штатов.
Я посмотрела на него обалдевшим взглядом – до этого мгновения заокеанский мир казался мне далёким и нереальным, почти как мир хоббитов и эльфов в фэнтези, но теперь…
– Пусть лучше у него будет двойное гражданство, – пробормотала я.
Джек нахмурился, но не надолго, кивнул:
– Подумаем.
– А как же мама? – спохватилась я.
– Ты хочешь, чтобы я всё решил сразу? – вскинул брови Джек.
– Ну, ты же антикризисный менеджер, – пожала я плечами и тут же шутливо махнула рукой. – Ах нет, ты же притворялся…
– Я-то решу. И в лучшем виде. Но если будешь меня троллить, уволю! – рыкнул Джек.
– Ну, это старая песня, – засмеялась я.
– А вот и нет. По договору, ты мой личный ассистент, – совершенно серьёзно сказал Джек, – и я не подпишу заявление, пока ты не свяжешь себя со мной другими обязательствами. Пока смерть не разлучит нас. Разве ты забыла? Я – тиран!
Он прижал меня к себе, хитро улыбнулся, глядя сверху вниз. И поцеловал.
Боже, он неисправим! – думала я, закрывая глаза и растворяясь. – Кажется, я слишком сильно хотела, чтобы меня не уволили. И ведь теперь точно не уволит…
