— Хорошо, — повернулся в кресле на голос, — подготовь мне последние отчеты и можешь с легкостью приступать к новогодним подготовкам. Я завтра улетаю. И премии выпиши рабочим.
— Будет сделано, — дверь закрылась.
Марков просидел в кабинете еще пару часов, безотрывно просматривая документы.
В голове всплыл вчерашний вечер, он четко помнил Риткино лицо, улыбку. Она была забавной и живой. Не боялась сказать лишнего, а если не скромничать, то несла все, что придет в голову. Было в ее фразах, что-то необычное, то чего ему еще никто не говорил и не спрашивал. Большинством своих вопросов она ставила в тупик, или пыталась прокопать подземный туннель прямиком к его душе и чувствам.
Было в ней что-то чарующее. Во взгляде, манерах, том, как она держалась на людях. Рита была сильной и открытой одновременно, это было пуленепробиваемое сочетание, а ведь не так давно он считал ее наивной дурой, хотя по поводу наивности, конечно, можно поспорить. Наивность это или добродушие?! У каждого своя мера.
Он привык судить и мерить жестко, из категории, сказал, как отрезал. Не любил сантиментов и лицемерия. Егор ценил прямолинейность, но и ненавидел людей, которые несут свою правду везде, где придется. Ему всегда было сложно угодить. Вот и Рита, волнами своих эмоций, всегда навевала бурю.
Егор еще не научился воспринимать ее, как должное. Не мог смириться со всеми заскоками, хоть и старался. Он не хотел портить ей жизнь, быть монстром в ее глазах, потому как она не заслужила подобного отношения. Он с первого дня понял, что она из себя представляет. Замкнутая и недолюбленная девчонка. Старался по мягче, но, кажется, его стараний никто не замечал. Но и не реагировать на все те выходки, которые она творила, он тоже не мог.
Машина. Резко всплыло в памяти. Безоговорочно набрал номер Руслана.
— Спишь?
— Пельмени лепим, — ответил с сарказмом.
— А чего ночью-то?
— Прихоть, так сказать.
— Ну, это святое дело. Я к тебе с просьбой.
— Говори.
— К Лавровым завтра съезди, машину Риткину забери.
— Я из ребят кого пошлю? Или моего личного контроля требует?
— Нет, вполне сойдет и так.
— Ну, все. Считай, пригнали уже.
— Давай. Шеф-повару привет!
— Передам.
Глава 15
— Врача вызывала? — Рита отрицательно мотает головой. — Вот молодец! Что ж ты дура-то такая, — зло молвит Егор и вытаскивает из кармана мобильный.
Рита округляет глаза, возмущенная его обзывательством.
— И не смотри так, дура — она и есть дура, — шипит мужчина, шагая в кухню.
— Идиот, — бубнит себе под нос, укутываясь в одеяло.
— Я все слышу, — возвращается уже с градусником, — на, меряй, — протягивает футлярчик Ритке в руки. — Семен Алексеевич? Добрый день! — усмехается, крепче прижимая телефон к уху.
Как только Егор вновь выходит, Рита обеспокоенная его визитом, вскакивает с кровати, в голове яро чувствуются помутнение, а в горле извергается адское пекло. В пару шагов добирается до шкафа. Вытаскивает спортивный костюм. Не будет же она в ночной рубашке целый день ходить, да еще если Егор дома.
Громко выдыхает, запихивая градусник под мышку.
Тридцать восемь и пять. Прекрасно!
На лице проявляется досада. Ну вот как ее так угораздило? Вчера же все хорошо было. Негодуя, девушка закутывается в одеяло с головой, и буквально через пару минут проваливается в сон, которому, к ее сожалению, дано продлиться не более чем полчаса. В дверь стучат, отчего Рита лениво открывает глаза. Щурится.
В комнату входит мужчина лет сорока. Из-под джемпера проглядывается белый ворот рубашки, а на руке красуется ролекс. «Неплохо врачи живут», — усмехается про себя, внимательно разглядывая гостя.
— Здравствуйте, Рита, — улыбается мужчина, усаживаясь на стул у кровати, — ну, жалуйтесь, — надевает очки.
— Температура, горло болит, — слегка касается пальцами шеи, — кашель, чуть-чуть…
— Ясно. Давайте посмотрим, что с вами, — тянется к чемоданчику.
— Алексеич, — с весельем протягивает Егор, замирая в дверном проеме. Руки сжимаются в кулаки, отчего он убирает их в карманы брюк. Взгляд темнее, но всего на несколько секунд. Как по щелчку на лице появляется кривая усмешка, а глаза с интересом продолжают исследовать ее оголенный живот, медленно поднимаясь к груди.
Рита вздрагивает и, словно одержимая, отскакивает в сторону, оттягивая вниз кофту. Щеки краснеют, а врач с интересом наблюдает за ее странной реакцией.
— Выйди, — шипит Маркову, но тот, кажется, вовсе ее не слышит. — Егор! — повышает голос, а сама мысленно задается вопросом, какое на ней сегодня белье? Черт! Что за бред, о чем она вообще думает?..
Семен Алексеевич тактично кашляет, после чего невозмутимо обращается к Рите. Егор все еще стоит у двери.
— Рита, у вас нет ничего страшного, обычная простуда. Три дня постельного режима. Вот список, — протягивает листок девушке, — купите лекарство и через три дня уже будете на ногах.
— Спасибо, — кивает мужчине, испепеляя Егора взглядом.
Марков ухмыляется, но даже шаг в сторону не делает. Мирно ожидает Алексеевича, вырывает у Риты из рук рецепт и только потом выходит, вместе с мужчиной.
Рита закрывает лицо руками, присаживаясь на кровать. По телу пробегает волнительная дрожь. Щеки продолжают гореть, а сердце отбивать морзянку в бешеном ритме. «SOS!», — буквально вопит подсознание, а губы расплываются в идиотской улыбке. Душа разрывается от противоречий, а пульс, кажется, сходит на нет. Это все нервы, слишком много столкновений. Всю неделю, как на иголках, вечное присутствие этого мужчины выбивает почву из-под ног, когда она, напротив, привыкла крепко на них держаться. А может, в этом и проблема? Она всегда твердо стоит на ногах, возможно, стоит разочек оторваться от земли? «Нет», — шепчет внутренний голос, один полет, а костей потом во век не соберешь.
Берем себя в руки!
Егор щелкает выключателем и медленно направляется в кухню. До сих пор руки в кулаки сжимает. Даже из карманов не вытащил. С головой накрывает какое-то щепетильное состояние, оно ему незнакомо. Чувства перемешиваются и сливаются воедино, возбуждение сплетается с яростью, рождая адскую смесь. Ударяет кулаком по бару, после упирается в него обеими ладонями, опускает голову, переводит дыхание.
Секундная пауза. А перед глазами — ее обнажённое тело. Хотя, что он несет, — там обнаженки-то и на приличное интимное фото не соберешь. Еще раз хлопает ладошкой о гладкую поверхность бара. Не соберешь, но в мыслях он уже все давно дорисовал. Проклятье!
Кажется, недельное воздержание во всей этой суете явно не пошло ему на пользу. Достает мобильный и набирает одно слово: «Жди».
