Стыдливо, все еще дрожащими руками, я избавилась от лифчика и бросила его к джинсам и футболке, прижав одну руку к груди, стянула черные хлопковые трусы.
Мужчина подошел ближе и приподнял мой подбородок двумя пальцами.
– Пункт номер два: гордость. – Голос этого человека был настолько холодным, что я ощущала его своей кожей. Словно ничего не изменилось, будто я только что не разделась тут догола. Между прочим, он первый мужчина, который увидел меня при свете дня полностью раздетой. Пусть у меня и было худое тело танцовщицы, с неплохими мышцами даже, я всегда стеснялась наготы, даже перед мамой не переодевалась.
Затем он расцепил мои руки, которыми я так старалась прикрыться, и холодок пробежал вдоль моего позвоночника, когда легкое касание пальцев очертило путь вниз от плеча, вверх по спине, вниз до копчика. Мое тело реагировало на каждое касание. Мягким пером по коже, мятным сиропом по позвоночнику.
– Тебе нечего стесняться. У тебя красивая кожа. Хорошая осанка. – Он продолжал скользить рукой по моей спине, вверх – вниз, и все ниже и ниже, а когда я заметно напряглась, он отступил, томность голоса сменилась приказом.
– Одевайся.
Не раздумывая ни секунды, я схватила вещи и принялась поспешно натягивать их обратно, иногда поглядывая на действия мужчины. На первый взгляд, выглядел он так беззаботно с этими взъерошенными волосами, даже никакой строгий костюм не мог убрать мальчишества из этого человека, если бы не его лицо, решительность взгляда, отстраненность и полное безразличие. Достав что-то из сейфа, пока я, едва не кряхтя втюхивалась в джинсы, он положил это передо мной на стол, сверху приземлилась авторучка с золотым пером (надеюсь, золото не настоящее, какой пафос).
– Ознакомься внимательно, я не хочу, чтобы ты доставляла мне лишние хлопоты.
– Что насчет оплаты?
– Это единственное, что тебя волнует?
Он посмотрел на меня, словно ожидая, что я скажу, что-то, что не будет настолько банально. Но я банальная по природе.
– Иначе меня бы здесь не было.
В ответ мужчина едва заметно кивнул, поднял один лист договора и внизу на пустой строчке аккуратно вывел сумму с шестью нулями, рядом поставил свою подпись. Внизу оказался еще один договор, должно быть, моя копия, с тем он проделал то же самое и передал ручку мне. Я сомневалась лишь долю секунды, прежде чем расписаться.
– Ты даже не прочла.
– Все что мне нужно было увидеть, я уже увидела. Мне нужны деньги, это все.
Мы посмотрели друг на друга и, мне показалось, что каждый из нас о чем-то сожалел.
– Так теперь я твоя собственность? Личная проститутка?
– Ты мой трофей.
Глава 10
Я не играл с ней сегодня. Действительно сомневался. Это мне не присуще. Я никогда не сомневаюсь. Всегда знаю, что делаю, и что мне нужно. Сегодня не знал. Эта девчонка может оказаться не такой простой, как кажется. Но ведь в этом и заключается весь интерес. Все они, каждая, кто оказался на той полке, ими так легко манипулировать. Они до сих пор принадлежат мне. Мы связаны прочными нитями. Я даже не помню их лиц, но уверен, они мое не забыли. Каждая выскочка в своей манере, думает, что у нее есть выбор, но его нет, не когда, я чего-то хочу. Они любят меня по-своему, я никогда не любил, ни одну из них, никого. Первое впечатление очень важно. Для меня – нет. Для нее. Уверен, она до сих пор думает о том, когда мы впервые встретились. Это не было случайно. Это была удача. Моя удача. Я видел девицу с коробкой, в зеркале дальнего вида, я был уверен, что она споткнется, когда открою дверь. Ее неуверенность тянулась за ней, как гребаный хвост. Она будет сопротивляться, это присуще всем им, они считают себя гордыми, но когда я забираю это, они даже не возражают. Ее смысл жизнь заключается в том, чего я не знаю, и откровенно, знать не хочу, но очень скоро этим смыслом стану я. Как и все до нее, она будет заглядывать мне в рот, есть с моей руки, подчиняться лишь взгляду.
* * *
– Он забрал мой телефон.
– Договор?
– Остался у него. В сейфе. Сказал, что получу его, как только сможет мне доверять. Думаете, что-то заподозрил?
– Нет, Кира и прекращай мне «Выкать», мы теперь деловые партнеры.
– Я бы так не сказала. Что я должна делать теперь?
– Есть еще что-то, что может быть полезным?
Я замолчала, почувствовала, как уши вспыхнули, вспоминая, как тот разглядывал мою наготу, касался меня, всматривался, как животное в добычу.
– Кира, ну же.
– Он заставил меня раздеться.
– Раздеться? – В голосе послышалась легкая усмешка.
– Да.
– И все?
– А что еще должно было произойти? Чего вы хотите, чтобы он меня изнасиловал? Чтобы не тянуть с компроматом? Не уверена, что достану что-то из рода вон выходящее. Он. странный, пугающий, но.
– Что «но»?
– Не думаю, что он маньяк или насильник.
В трубке послышался протяжный вздох, и я представила, как в этот момент Владислав Романович откидывается на спинку своего кожаного кресла.
– Что-то еще?
– Нет.
– Почему он забрал твой мобильный?
– В договоре сказано, что я должна оборвать любые личные связи: телефонные звонки, встречи.
– Постарайся держать этот телефон подальше от его глаз. Где ты сейчас? Будь осторожна в офисе, может быть прослушка.
– Вы говорите так, будто он какой-то преступник или секретный агент. Хотя.
– Что?
– Камеры. Он самостоятельно отслеживает свой офис, и возможно не только его.
– Черт. Будем встречаться на нейтральной территории.
– Мы должны встречаться?
– Возможно, понадобится. Я буду отправлять тебе СМС с адресом, в случае чего.
– Ясно.
– И. Кира, будь осторожна.
– Не убьет же он меня.
– Я не об этом.
– О чем тогда?
– Не будь маленькой, Кира. У нас хорошая генетика, и мой брат точно знает, что делает, раз мы сейчас с тобой разговариваем.
– Я не куплюсь на это. Все, что меня интересует в этом безобразии, которое вы оба устроили, это деньги.
– Надеюсь. До свидания, Кира.
– И Вам.
Ха. Тоже мне. Генетика. Подумаешь. Я за полгода работы в «Корелл клаб» ни одной слюнки по начальнику не пустила. Конечно, я старалась не смотреть, во избежание несбывшихся мечтаний и фантазий, но это неважно! То, что он хорош, сложно не заметить, но меня это не интересует, буду повторять снова и снова. Что касается второго: сумасшедшего, абсолютно не вписывающегося в рамки нормального. Выглядит он, как грех, который нельзя искупить, и пахнет точно также. Я все еще чувствую его, словно клеймо, которое не отмывается и стоит только закрыть глаза, как мозг начинает работать не в ту сторону. Нет, Кира, даже со всей прирожденной банальностью, ты не можешь быть настолько примитивной, а это так и называется, когда ты невольно вспоминаешь о том, кого бы хотела стереть из головы, как страшный сон.
