– Босс велел отвезти Вас, куда скажете.
– Ясно. – Так значит, Максим все-таки уверен в том, что я собираюсь уйти. – Везти меня никуда не нужно. Хочешь есть? Идем на кухню.
Впервые за несколько дней я реально ощутила чувство голода и, даже, как-то обрадовалась, вспомним про еду.
– Пошли. Мне не очень приятно, что ты сидишь тут, как статуя. Мы можем подружиться, знаешь ли.
Мужчина как-то странно посмотрел на меня, но все же на кухню со мной пошел. Я разогрела нам, с утра приготовленный и никем не тронутый завтрак и, мне даже удалось вытащить из Богдана пару словечек. Он рассказал, что у него есть жена и трехлетний малыш, он был милым, когда говорил о них, и грустным. И, кажется, я могу понять почему, он почти их не видел, – постоянно на работе.
– Твоя жена не против, что ты здесь работаешь? Вы, наверное, редко видитесь. – Я потянулась к одному из верхних шкафов, где визуально нашла пакет муки, но достать естественно, не смогла. – Поможешь мне, пожалуйста?
Ничего не ответив, Богдан тут же оказался рядом, обойдя меня сзади, он быстрым движением руки снял с полки пакет и протянул мне, я улыбнулась.
– Спасибо. Хочешь мороженое? Там в холодильнике его полно.
– Кхм. – Кто-то прокашлялся, я вздрогнула и обернулась, в дверях стоял Максим и пристально наблюдал за нами. Выглядел он непонятно, то ли уставший, то ли. И смотрел он на меня, словно я не то, что он рассчитывал увидеть. Его взгляд скользнул по моему телу, после чего остановился на Богдане. Тот, в свою очередь, одернул пиджак, и попытался уйти.
– Извините.
– За что ты извиняешься?
Максим перекрыл ему путь и, я нахмурилась, уставившись на него, но он и, вовсе, не обращал на меня внимание.
– Мне не следовало заходить на Вашу кухню.
Максим рассмеялся, как-то злобно, а затем выражение его лица стало холодным.
– Она тебе нравится?
Он кивнул в мою сторону, и я даже не сразу поняла, что он имеет ввиду.
– Нет. – Ровно ответил Богдан.
– Разве? Я видел, как ты пялился на нее, когда край ее футболки приподнялся.
– Что ты несешь? – Встряла я, но тот словно не слышал и не видел меня.
– Максим Романович, мы просто разговаривали.
– Она не может тебе не нравиться.
– Я женат, Вы знаете это. – Кажется, всегда спокойному Богдану, это тоже начинало не нравиться, как и мне.
– У тебя встал на нее, гребаный урод.
Я опешила и подошла к ним.
– Ты не в своем уме?!
– Вы только полюбуйтесь. – Он усмехнулся. – Хочешь посмотреть на это? Это извращенец трахнул бы тебя на этом столе, если бы я не вошел.
– Ты сошел с ума! Господи.
Я провела рукой по лицу и, в этот момент Максим схватил Богдана за грудки, после чего рванул пуговицу на его ширинке так, что та отлетела и, сдернул с него штаны до самых бедер, я ахнула и отвернулась, прикрыв рукой глаза. Какой позор! Наверняка, еще покраснела вдобавок.
– Ты уволен.
Услышав звук застегивающейся молнии и последующих громких шагов, я рванула вперед, но Максим перехватил меня на ходу, поймав за талию. Я хотела догнать Богдана и просто извиниться, вместо этого я была зажата в руках пьяного идиота. Высвободившись из его хватки, я взглянула в его глаза, которые открыто говорили мне: «Чего ты хотела?» и, встав на носочки, я врезала ему с кулака в челюсть, что было мочи. И знаете, что самое идиотское? В том, что пострадали мои кости, а не его.
Ахнув от внезапно прострелившей руку боли, я согнулась пополам и зажала ладонь меж колен. Да, я могла бы, даже, сломать кисть о его лицо.
Холод и безразличие в лице Максима куда-то исчезли и, он присел передо мной, взяв мою руку в свою.
– Не делай так больше. – Он легонько провел большим пальцем по костяшкам моей руки, после чего поднес ладонь к лицу и коснулся ее губами. – Нужно приложить лед. Попробуй пошевелить пальцами.
Пару минут еще я находилась, словно в коматозе, а затем до меня дошло, что только что случилось.
– Ты сделал абсолютную мерзость. – Я вырвала свою ладонь из его и, направилась в гостиную.
– Я вижу, когда мужчина хочет женщину. Ты сама это видела! – Прокричал он из кухни, затем пришел и попытался приложить полотенце со льдом к моей руке, я невольно выхватила его и швырнула в Максима, так что кубики льда врезались в его грудь и посыпались на пол.
– Я ничего не видела! Господь. – Я отвернулась, прижав ладони к лицу, мужчина подошел сзади и заключил меня в объятия.
– Не могу поверить, что ты осталась.
– Я тоже, знаешь ли. Ты все испортил, просто взял и все испортил. – Отбросив его руки, я отошла в сторону.
– Чего ты хочешь? Чтобы я вернул его? Может быть, даже извинился, за то, что мать его, у него стояк на мою женщину.
Я опешила. И буквально пару секунд назад знала, что сказать. А теперь? Он это серьезно, что ли?
– Я хочу, чтобы ты перестал использовать людей в качестве расходного материала. Твои деньги не могут ничего. Да, они помогут моему брату. Но кто поможет тебе? Эти бумажки.
Он шагал в мою сторону до тех пор, пока я не врезалась в стену, отступая назад.
– Ты поможешь мне. – Его руки скользнули по моей талии, сминая кожу сквозь тонкую ткань футболки, и губы прильнули к шее, проложив влажную дорожку поцелуев к лицу. Он действовал на меня точно также, как и вчера, как и позавчера и до этого, ничего не изменилось, он опьянял, дарил чувство жизни и уверенность, словно все вокруг может быть иначе, лучше. Но мне бы стоило начать бороться с этим раньше. Могу ли я сейчас? Забрать себе обратно все то, что он уже успел у меня взять.
Моя кожа горела под его пальцами, его губы пробивали любые стены в моем сознании, я словно нежилась в мягких пышных облаках, когда он был рядом. Но этого было недостаточно, не для моего разума.
– Я думал о тебе весь день. Не мог смириться с тем, что приду, а тебя нет. Смириться с тем, что сам это сделал. Понимаешь? Но это не я. Я не думаю о других, Кира. Я не отпускаю то, что мне нужно. Но есть ты. И может. Может быть, у меня есть шанс. Ты мой шанс, мое спасение, Кира.
– Поэтому ты напился и унизил водителя? – Я оттолкнула его, прервав поцелуи, которые кроме сумасшествия, вызывали лишь боль, тупую и острую одновременно. Добивали лишь только слова.
– Я боялся. Я, черт возьми, даже работать нормально не мог, словно это потеряло смысл. И я знал, что ты уйдешь. И какова моя реакция, когда я прихожу домой и вижу, что ты здесь и мой гребаный водитель трется сзади тебя и ты в этой футболке. Я спятил. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Скажи мне.
Лучше бы он вообще ничего не говорил, все было бы проще. Лучше бы не смотрел на меня так, словно я затерянная вселенная. Лучше бы вообще никак не смотрел, или как прежде с одной единственной холодной эмоцией на лице.
