— Двойняшка. И Максим ничего не знает и знать не должен! — весело, но тем не менее строго, сказала я ему. Он понимающе кивнул. — Что я хотела тебе сказать… В общем, наверное, не это ты жаждал от меня услышать, но мне кажется — твой папа любит тебя. Сравни с моими родителями. Ты учишься в прекрасной школе, за тобой постоянно следит его охрана, он настаивает на твоем изучении математики, но не запрещает футбол… А не как у меня! Тебе не нужно сбегать из дома, чтобы почувствовать себя уютно и спокойно. Взрослые мужчины не умею показывать свою любовь так, как девушки. Для них любовь — это забота и поддержка. Твой отец сильный мужчина, который любит тебя так, как умеет.
Сказав это, я почему-то сама же задумалась над своими словами. Как-то очень двояко они звучали… Будто были адресованы вовсе не малышу… Артем кажется тоже немного призадумался, хоть речь получилась какой-то неубедительной, как по мне. Не так хотелось донести мысль: «Слушайся папу и кушай кашу».
— Моя мама Саша сбежала и бросила нас с папой два года назад, — внезапно стеснительно выдал мне мальчик и, стыдливо засмотревшись на пол, изрек то, что я не ожидала услышать: — Они вроде как жили в одном доме, но ругались постоянно! Ты бы слышала это, Лина… Мне казалось, они могут однажды просто поубивать друг друга. Потом она пропала. Стыдно, но я был рад! Папа ее не искал, а наоборот, спрятал меня в эту… школу. Кажется, они жили в одном доме только из-за меня… Теперь мы видимся редко с отцом, но ты права — он меня не забывает и заботится. После твоего рассказа я еще раз понял, у меня все не так печально… Эм… Без обид!
Как бы ни хотелось, расспрашивать растрогавшегося мальчика о непутевой матери не стала. Что я — чудовище какое?! Так что еще раз прижав его к себе, успокаивающе шепнула на ухо: «Все будет хорошо».
— Ты придешь на другие матчи? Прошу тебя, Лина! — спустя пять минут спросил он. — Мне понравилось, что на меня кто-то смотрит. И когда ты орала, как сумасшедшая, мне не было стыдно, что я тебя знаю. Я даже потом сказал пацанам, что ты — моя подружка!
— Обязательно, малыш. Обещаю! — выпалила я растроганно.
Поболтав еще какое-то время с мальчиком, мне удалось его убедить, что один проигрыш — это не конец света. Да и если папа не пришел на футбол — ничего страшного. Тем не менее, поговорить с Варлом я теперь намеревалась.
Стоило выйти из раздевалки, как меня уже ждал охранник. Естественно, о побеге речи не шло. Пока. Слишком много я наобещала Артему, чтобы, разрушив его надежды, просто сбежать.
До дома мы доехали без происшествий (не считая выпитой таблетки противозачаточного) и до самой темноты я просидела в комнате. Найдя на полке первый том «Война и мир», решила, что время пришло. Пора и мне окунуться в классику, усыпляющую молодежь многие года! Только хватило меня часа на два, затем я уснула и проснулась, когда за окном было темно.
Часы на телефоне показали только девять вечера, а живот противно урчал. Пришлось преодолеть стеснительность — лазить по чужому дому одной и двинуться на поиски еды.
Едва я вальяжно вошла в зал, как напоролась на Варла в кресле, распивающего виски и бессмысленно глядящего в огонь в камине. Мне казалось, он спит с открытыми глазами, когда я решала: продолжить путь или пойти обратно с голодным желудком.
Спокойной голос Макса решил все:
— Мне звонил Артем. Рассказал о твоем посещении матча… — затем, помолчав какое-то время, он странно посмотрел мне прямо в глаза, прежде чем, внимательно изучая мою реакцию, произнести: — Ты ведь не думаешь, что я на самом деле не слежу за хобби сына? Благо я соучредитель школы и имею доступ к камерам слежения.
Глава 9
На секунду меня сразила паника… Боги! А если он видел наши обнимания в раздевалке с Кириллом? Могут ли вообще ставить камеры в раздевалках у детей? Это законно???
Если так, то страшно представить, какая участь ждет моего друга. За него я была готова бороться!
Мой воинственный настрой сбил тихий расслабленный смех Варла, с умилением разглядывающего смены эмоций на моем лице:
— Выдохни. Никто твои тайные беседы с МОИМ сыном не подслушивал. Я смотрел только матч. Камеры разрешены не везде, цыпленок… — подтрунивал надо мной Макс, а затем, сделав последний глоток виски, низко прохрипел: — Спелись, значит…
Тело до сих пор колотило, но разум настойчиво не разрешал выдыхать. Даже если он сегодня не узнал про Кирилла, то это лишь вопрос времени. Не стоит с ним больше общаться… По крайне мере, пока я не избавлюсь от похитителя-собственника.
— Артем хочет, чтобы я была и на других матчах, — смело заявила я мужчине, изо всех сил стараясь смотреть в глаза. Но затем сдалась под тяжестью его порочных «синих глубин» и засмотрелась на огонь. — И еще он хочет видеть там тебя. Своего непосредственного родственника.
Варл прошелся немного помутившимся взглядом по купленному им же голубому платью, которое я надела для приличия перед выходом из комнаты, и нежно (НЕЖНО?!) прошептал:
— Прости, цыпленок. Сейчас не то время. С Артемом я уже поговорил на этот счет. Не знаю, что ты ему там про меня нашептала, но парень теперь как шелковый! Готов серьезно заняться математикой хоть сегодня, — и, казалось бы, после всего, что увидела и услышала от мужчины — должна бы насупиться и уйти, но… Черт, коленки предательски подгибались от его бархатистого баритона, голубых пронзительных глаз и дерзкой ухмылки. Снова становилось горячо в его присутствии… — Ты пришла покушать? Умница. Марина, домработница, хотела будить тебя к ужину, но я не дал. Ты так сладко спала. Так хотелось к тебе присоединиться…
Уловив с какой жадностью его взгляд снова обжигает мое тело, я непроизвольно покраснела и, быстро просеменив в сторону холодильника, пробурчала себе под нос что-то похожее на: «ага, хочу есть».
— Там нарезка овощная, сырная, мясная, фруктовая… Принеси и мне что-нибудь, — многообещающе крикнул он в след и, только скрывшись от настырного взгляда, я смогла выдохнуть.
Та самая Марина в мини-юбке у раковины никак не выходила у меня из головы. Едва я увидела ее нарезку — есть сразу перехотелось! Тем не менее, выложив всего по чуть-чуть на красивую прозрачную тарелку, таки понесла это добро Варлу. Пусть хоть кто-то довольствуется работой «ангела»-домработницы. Все! У меня разгрузочные дни!
Замерев около его кресла в немой нерешительности, я несколько секунд с жадностью таяла в жаре огня массивного камина. А может он исходил от самого мужчины? То, с каким наслаждением он пил свою новую порцию алкоголя, наталкивало на плохие мысли… Нужно было срочно убираться!
— Малышка, иди ко мне! — внезапно сказал мужчина, раскидывая руки таким образом, что я должна была сесть ему на колени. Хотя кресло было достаточно широкое, чтобы сесть просто рядом. Уловив мое растерянное состояние, он тяжело выдохнул и закатил глаза, будто произнося: «Ты опять все портишь!», а затем обманчиво-примирительно протянул свободную руку. — Ладно, давай свою тарелку. Чего ты там набрала?
