Перед глазами мелькало все: мой уход из дома, похищение Варлом, его пренебрежение ко мне, и, наконец, взрыв машины. Жертвы, жертвы, жертвы…
Руководствуясь сиюминутным порывом, я потянулась к вентилю и врубила кипяток. Медленно вода нагревалась, покрывая кожу обжигающими каплями. Вот они-то и пробудили меня.
Холодные соленые слезы текли по лицу ручьями, не давая дышать. Никогда в жизни я так еще не рыдала. И тогда, впервые, поняла почему задыхаюсь. Мне было просто мало места! Клаустрофобия! Постоянно мой мир составлял из себя чертову комнату без окон и дверей, а теперь еще взрыв машины и угроза жизни полюбившемуся мне мальчику грозили сумасшествием.
Я была не приспособленным к реалиям жизни человеком. Совершенно не готовым здраво реагировать в стрессовых ситуациях. Ребенком, под стать Артему. Что было бы останься Дмитрий в машине или погибни от взрыва? Как долго бы я еще думала о себе и решалась вызвать подмогу? Разве можно мне доверить ребенка? Родители были правы… Жалкая! Не приспособленная! Бессмысленная! Тупая, как пробка!
— Какого черта ты вытворяешь?! — услышала я вместе с резким одергиванием дверки душа. Под напором мужчины она тут же отлетела в сторону и слетела с петель. Пока я безэмоционально наблюдала за этим, Варл быстро выдернул меня из кабинки и прижал к себе, внимательно осматривая покрасневшую кожу. — Блядь! Черт побери, Лина! Ты решила сварить себя заживо?! Чокнутая на всю голову психопатка!
Усмехнувшись на наши похожие мнения о моих умственных способностях, я поудобнее устроилась на руках у мужчины. Так было спокойнее. Печали медленно отступали. Мы сидели на полу, а он нежно прижимал мое голое тело к своему дорогому костюму, который, наверняка, промок до нитки. По всюду витал пар, дышать становилось сложно. Как я вообще находилась так долго в эпицентре событий?!
— Малышка, поговори со мной… — рука Макса осторожно легла на мою лицо и повернула к себе.
Вот тут-то молчать я больше не могла!
— Мне так плохо, Макс… Так плохо… — тихим надрывным стоном прошептала я, неотрывно глядя в глаза мужчины. Они убаюкивали меня, успокаивали, давали надежду на что-то… значимое, важное, весомое. Макс же ненадолго разорвал наш контакт, чтобы снова внимательно просканировать мое тело, но я его перебила: — Все люди там погибли… А я… Я… Чтобы было, не выйди мы из машины?! Я чуть не угробила твоего сына, Максим. Ты должен ненавидеть меня и презирать! Даже не додумалась тебя набрать… Я просто… растерялась. Прости меня. Потому что мне никогда не давали возможности принимать решения самой. Я словно с другой планеты… — обреченность в глазах мужчины и его легкое поглаживание по моей щеке заставили снова пуститься в надрывные рыдания: — На самом деле, мне просто хреново. И причину можно найти во всем! Только вот… Что со мной происходит?
— Это называется депрессия, цыпленок… — спокойно заключил он и осторожно провел ладонью по моим волосам. — То, что ты пережила сегодня… Это страшно. Не каждый справится в эмоциональном плане. А ты молодец. Еще и Артемку успокоила! И, ей-богу, мне бы не хотелось, чтобы ты, как какой-то спецназовец, была готова в любой момент получить пулю в ребро и, улыбнувшись, пойти дальше. Ты еще совсем девочка и, мать твою, не должна просчитывать свою жизнь на сто шагов вперед. Есть же я… — его голубые глаза долго искали что-то в моих, прежде чем он сказал нечто, что казалось ему естественным: — И, нет. Ты не виновата в произошедшем! Как вообще эта тупая мысль проникла в твою умненькую головку?
Снова усмехнувшись, руководствуясь сиюминутным порывом, зарылась ноготками в бороду мужчины. Не знаю почему, но это меня умиротворяло.
— Ты противоречишь сам себе. Еще минуту назад ты считал меня чокнутой психопаткой.
Не могу сказать, что после слов Макса я полностью перестала ощущать себя плохо или избавилась от чувства вины. Но его внезапная искренность подействовала по типу бальзама на еще не зажившую рану.
— Иногда ты поступаешь… странно, но потом я вспоминаю сколько тебе лет и историю твоей жизни… Тогда все становится на свои места. Для всего этого дерьма ты очень даже адекватная… — сказав это, Макс осторожно поднялся и понес меня к пустой джакузи, аккуратно усадив внутрь. — Тебе нужно немного охладить кожу.
С этими словами он открутил мощные вентили и ванна начала быстро заполняться. Не могу сказать, что вода была холодная в обычном смысле, но после душа с кипятком кожа сразу покрылась мурашками.
Заметив, как сидящий на бортике Макс осматривает мое тело потемневшим взглядом, дольше всего задерживаясь на шее и груди, где соски давно затвердели, я слегка хрипло прошептала:
— Где Артем?
— Снотворное с успокоительным наконец подействовало, — одернув себя, он нарочито серьезно переключился на мое лицо, продолжив голосом лектора: — Доктор сказал, что его внезапный непрекращающийся оптимизм — один из ростков стресса. Думаю, проспит он теперь долго, но няня уже прибыла и останется около его постели до утра…
Брови мужчины снова насупились и он о чем-то задумался. Чтобы как-то вывести его из задумчивости, тихо спросила:
— То есть поэтому ты пошел меня искать?
Он коротко кивнул и еще раз посмотрел на душ. Там все еще хлестал кипяток. Не надолго бросив откисать мое тело в приятной водичке, он подошел к кабинке и, зайдя внутрь прямо в одежде, выключил воду.
Стоило ему повернуться, как я затаила дыхание. Под тонкой белой рубашкой с закатными рукавами прорисовывался каждый мускул и словно высеченный пресс. Еще раньше, когда он стоял спиной, я оценила его подкачанные ягодицы, а теперь смогла покрыть горячим взглядом массивные ноги.
Хм… А разве секс создан не для того, чтобы сбросить лишнюю энергию? Пусть даже и негативную…
— Нет. — коротко отрезал Макс, снова присаживаясь на край джакузи. Как только я подняла на него непонимающий взгляд, он тут же строго уведомил: — Я не собираюсь тебя трахать хотя бы потому, что несколько часов назад тебе зашили голову, а потом ты чуть не сделала из себя легкий куриный бульон!
Закусив губу, я волком уставилась на мужчину. Не понимаю, что это: акт наказания или заботы?
— Ну и хорошо, — слишком поспешно ответив, я надолго уставилась в стену напротив, снова вспомнив злосчастный взрыв. Знакомая депрессия начала застилать глаза. — Ты знаешь… кто это сделал?
Молчание затянулось, посему я была вынуждена сама повернуть к нему голову и серьезно посмотреть в бездонные голубые глаза. Неужели он не ответит, зная, что я теперь с ним в одной лодке… Полной взрывчатки и дерьма!
— Знаю… — наконец выдохнул мужчина и я затаилась, ожидая чего-то более детального.
— Ты мне расскажешь? — нетерпеливо поерзав в приятной воде, я заглянула в его непроницаемые глаза и снова наткнулась на барьер. Как глупо было забыть, что я для него только постельная игрушка! Дикая злость пронзила все тело. — Ты не можешь делать вид, что ничего не было… Только не сейчас! Прошу тебя…
Макс долго смотрел в мои глаза, что-то прикидывая. Могу поклясться, что в один момент увидела в них ужас и сомнение, но затем… Словно приняв какое-то решение, он ментально отстранился и холодно отчеканил:
