— Господи… Чокнутый! Малыш… Я сказала: малыш, я люблю тебя! — вторя каждому моему удару внутри ее тела, выкрикнула она и, взорвавшись на последних толчках, буквально проорала их на весь дом.
Я понимал — мог бы кончить вместе с ней. Но так хотелось оттянуть именно этот раз. Запомнить каждый момент и сделать его поистине неповторимым. Ее слова эхом повторялись в моей голове и, только когда осознание их, наконец, дошло, я больше не мог сдерживать и кончил так, как никогда не кончал.
— Я. Так. Тебя. Люблю. Цыпленок. — зажав ее подбородок, я заставил ее пьяные глаза смотреть только на меня, когда сквозь зубы выдавал свой рык, заполняя ее лоно спермой. Тело скрючило от сильнейшего спазма, а ровно стоять на ногах с Линой казалось просто верхом изворотливости.
Мы зависли в таком положении, тяжело дыша. Теперь, когда все встало на свои места, внутри появилось чувство, которого не было раньше: уберечь свою семью. Не девушку, не сына. Семью. Словно это… другой уровень. Мы — одно целое! По крайне мере, на пути к этому.
Охренеть, если бы она сейчас попросила пристрелить кого-то, я бы, не уточняя, сделал это. Когда я стал зависим от этой сумасшедшей?! Именно сумасшедшей. Другая бы не полюбила меня. Придется заставлять ее повторять это снова и снова, чтобы я точно знал — она понимает о чем говорит и осознает всю степень ответственности.
— Пообещай мне, что не станешь лгать и выкручиваться, — внезапно сказала она едва слышно. — Я могу простить тебе прошлое, но не будущее. Только так.
— Конечно, цыпленок, — одарив ее поцелуем, я переступил через свои спущенные шорты и понес ее в нашу постель.
Черт, гребанная собака не затыкалась все это время ни на минуту. Почему-то я осознал это только сейчас и, немного оторвавшись от девушки, закрыл дверь, вытурив Малыша. Нечего подсматривать за хозяевами!
— И еще, — самоуверенно заявила Лина, стоило мне только забросить ее ноги себе на плечи. Давно хотел взять ее в таком положении. — Больше никаких «малышей» и «цыплят». Только в постели. Может быть…
— Я подумаю, — медленно войдя в нее на полную длину, я позволил себе в этот раз остановиться и насладиться ощущениями. Затем так же осторожно вышел, позволяя девушке издать разочарованный стон. — Еще просьбы, цыпленок?
— Вот опять! — нарочито недовольно воскликнула она, но только до того, как я резко вошел в в нее и тут же вышел. Малышка посмотрела на меня взглядом голодной кошки, готовая сама наброситься и изнасиловать. Мне лишь оставалось послать ей взгляд типа: «Что?! Мы ведь в постели». — Короче… Пока я еще могу говорить… Я не приму это контракт. Давай заключим что-то… классическое. Где каждый будет в выигрыше… Ох, черт!.. И я никогда бы не бросила Артема и не стала бы жить припеваючи на твои денежки. Я закончу ВУЗ, буду работать и стану независима…
— Ты порвала копию. И, да… Жена, ты уже не независима! — воскликнул я, наваливаясь на нее своим телом. Игра затянулась, пора было ускориться! — У нас не свободные отношения. Кстати, подобное тоже прописано в контракте, как и измены! Так что не сильно обольщайся, что все подстроено только под тебя. Хрен я подпущу к тебе мужиков, поняла?
Лина прогнулась подо мной, сладко закатив глаза и простонав нечто непонятное, а затем положила ладошки на мою уже отросшую бороду, едва слышно простонала:
— Ты ведь знаешь, о чем я.
— Знаю, — не стал скрывать я. Мне до боли в душе нравилось ее лицо, волосы, кожа, запах… От одной мысли, что она когда-то примет решение уйти, я превращался в зверя, готового крушить все на своем пути. Никогда не позволю! — Я больше не буду давить на тебя, обещаю. Считай, что это — просто защита. Я уже говорил.
И она поверила, отбросив все не нужные мысли. Молодец, девочка… Вредно лишний раз думать в постели о деле. Ты ведь и так знаешь, что я физически не способен навредить тебе. Теперь таких людей уже двое в моей жизни.
Глава 26
Лина.
Следующая неделя, без преувеличений, была лучшей в моей жизни. Не хотелось думать, анализировать и размышлять на сложные темы. Все было просто хорошо и я до жути боялась потерять этот островок спокойствия.
До Нового Года оставалось где-то две недели и я уговорила Макса нарядить елку. Оказалось, что у мужчины аллергия на ель, а искусственное дерево в доме больше напоминало мне поминки.
— Около дома растет шикарная елка! — шепнул мне на ухо муж, пока я припеваючи готовила нам первый совместный завтрак. — Напьюсь таблеток и нарядим, хорошо?
Руки были по локоть в муке, из которой я пыталась соорудить мой первый в жизни панкейк, но удержаться и не обнять мужчину не было сил. Кто-то делал что-то для меня… просто так. Впервые! Потому что любил. И пусть у него ужасная аллергия и доктор заставил делать два укола перед этим и не прикасаться к иголкам — я была счастлива. И судя по широкой улыбке мужчины напротив — он тоже.
Это был первый раз, когда, после возвращения, я вышла на улицу, но думать об этом не было ни желания, ни времени. Макс, который лично не мог повесить игрушки по наставлению врача, то и дело отвлекал меня от них своими объятиями и легкими поцелуями в шею.
Когда низ был украшен, встал вопрос: как достать до верхушки? Тут как тут из тени дома вышел один из амбалов со стремянкой, но Варл прогнал его одним из своих фирменных взглядом. Я сделала вид, что не заметила и позволила мужу затащить себя на шею.
Легкие поглаживания по ногам отвлекали не только от четкого соблюдения цветовой концепции, но еще и никак не давали вспомнить: почему тот человек кажется мне таким знакомым?
Осознание ударило по голове кувалдой и я едва не завалилась в сугроб. Слава Богу, Варл быстренько удержал меня за попу и стянул к себе на руки, внимательно заглядывая в глаза.
— Этот охранник… Он тот самый? Из переулка?
— Ага, — коротко ответил Макс и, предвкушая мой следующий вопрос, тут же выдохнул: — Лин, и охранник мой, и тот пацан в тот вечер выжили. Вот, один уже даже на работу вышел! Я бы никогда не стал… просто так. Каждый должен отвечать за свои поступки. Без преувеличений и преуменьшений. Пацан такого исхода не заслужил. Наказание — это другое дело.
Наверное, мой облегченный выдох был слишком громким, но только в тот момент я осознала, какая ледяная глыба растаяла между нами, медленно открывая путь к будущему, без тяжкой ноши за плечами. Казалось, любить этого человека уже больше невозможно, но я полюбила. В ту секунду.
Подарив ему самый жаркий из всех возможных поцелуев, слегка отстранилась, чтобы заглянуть в удивленные и немного затуманенные голубые глаза.
— Это за что?
— За то, что я тебя люблю. За то, что ты — это ты. За то, что мне с тобой хорошо… Продолжать? — тут же ответила я, слегка поглаживая того за бороду, не в силах отвести взгляд от «синих глубин».
— Так… Видимо, елку мы сегодня не нарядим!
