— Господи, Лина… — простонал он, наконец, вынося меня на свет. — Ты что, святая? Я втянул тебя во всю эту историю! Ты чуть не умерла там в морозильнике и твоя нога, кажется, с пулевым ранением! Если ты скажешь, что охренеть как меня ненавидишь, то я поверю в это охотнее!
На глазах снова проступили едва высохшие слезы. Я смотрела на его красивое, точеное, такое любимое лицо и с ужасом понимала, что очень скоро отключусь. Возможно, это моя последняя возможность что-то сказать ему…
…Как люди умирают? Что они чувствуют в этот момент? О чем думают?…
— Мне не за что не любить тебя, — едва слышно прошептала, но Варл услышал и, аккуратно укладывая меня в машину и устраиваясь рядом, внимательно слушал. — Ты поступил так, как должен был поступить хороший отец и умный мужчина. Я была слишком глупа, чтобы понять это… Горжусь тобой и не хочу, чтобы ты менял себя. Знаю, ты считаешь себя плохим, виноватым, но… Знаешь, ты самый добрый, правильный и справедливый человек из всех, что я встречала. Не представляю ситуации, в которой я бы не влюбилась в тебя.
Будто разгадав мои мотивы, он поморщился словно от боли и, проведя ладонью по моей щеке, уверенно сказал:
— Ты будешь жить! Какого черта ты прощаешься со мной?!
Силы остались на нуле. Темнота затягивала куда-то вглубь сознания, а каждая минута разговора давалась с адским трудом.
— Пообещай, что не будешь корить себя за произошедшее? — он снова ничего не ответил и я одними губами прошептала: — Я не виню тебя и очень сильно люблю. Наверное, мне нужен был этот морозильник, чтобы подумать о главном.
Он усмехнулся и я была рада, что смогла немного расслабить его складку между бровей. Макс кивнул и уверенно сказал: «Торжественно клянусь!» После этого тело обмякло окончательно. Последний раз мои глаза запечатлели облик мужчины напротив с таким безумным сожалением: как много я не сказала ему, как много не спросила, как сильно не долюбила…
* * *
Темнота перед глазами продлилась недолго. Меня словно засасывало куда-то глубоко-глубоко в воронку, а затем я резко оказалась стоящей на ногах. На дворе светило солнце, но обстановка была очень далека от «райского сада», где я «встретила» Кирилла. Это был самый обычный двор, советская девятиэтажка и детские радостные крики вокруг.
«Странно…» — возникла в голове мысль, когда не увидела ни лающих собак, ни людей, голоса которых слышала неподалеку. Казалось, я нахожусь теплым летним днем в самой гуще событий, но в тот же момент стояла абсолютно одна посреди улицы.
— Раз, два, три… — за спиной раздалась детская считалочка и я обернулась на детский голосок, начиная медленно отступать назад. Это была Саша. На ней была одета советская школьная форма и высокие гольфы. Бантики и светлые локоны развивались на ветру, когда она играла в игру всех дворовых девочек — резиночку. — Сыграешь со мной, Лина? Спорим, я продержусь дольше?
Голос Саши казался спокойный, умиротворенным и довольным. Это показалось мне странным и насторожило, хотя в более детальные размышления вдаться не удалось. Все же в моих странных снах мыслительные процессы шли очень медленно.
Девушка тем временем повернулась ко мне и, улыбнувшись, откинула в сторону резинку. На вид теперь ей было не больше пятнадцати… Она подошла к огромной шине от камаза, вкопанной в землю и разкрашенной в улитку, и весело плюхнулась на нее.
— Посмотри вокруг! Разве это не рай? — блаженно прошептала она. — Люди ищут идеальное место, где им будет хорошо, а у меня есть такое особенное время… Время… Его, как известно, не вернуть.
— Это больше похоже на покой… — прошептала я раньше, чем подумала, а затем едва не задохнулась: — Ты что, умерла, да? Варл, он…
— Не знаю! — перебила меня Саша с искренним замешательством на лице. — Лучше расскажи мне, почему ты пришла?
— Это мой сон. Что за странные вопросы? — тут же ответила я, а затем увидела старые железные качели и с удовольствием села на них. Саша словно не заметила этого поступка и мне почему-то захотелось расслабиться и поделиться с милой школьницей своими мыслями: — Знаешь, а мои пятнадцать — самые худшие за всю историю. Отец, конечно, не бил мать, не пил и не продавал меня танцевать в клуб стриптиз, но жить особой жажды я не чувствовала…
— Почему же? — тут же уточнила девушка и, хитро улыбнувшись, начала стягивать банты с головы, заставляя локоны падать на плечи. — Какое блаженство! Всегда ждала этого весь день только потому, что мама потом делала мне массаж головы… Не молчи, Лина. Расскажи что-то. Тут так… пусто.
Я посмотрела на нее и мне стало по-настоящему жаль, что судьба этой девочки повернулась именно так. Наверное, за каждой стальной леди живет маленькая девочка, которая мечтает о покое, школе и… маме. Но приходится воевать, обороняться и что-то кому-то доказывать…
— А о чем ты думала в последний момент? — спустя долгую паузу спросила я. Помня, как часто Саша задавала этот вопрос мне перед уходом из морозильника… Просто невозможно было не оценить всю иронию судьбы!
Она встала и немного раздраженно повела плечами:
— Уже ведь говорила, что не помню! Но тебе бы эти мысли не понравились. Точно говорю! — она резко повернулась и милая школьница канула в лету. Надо мной возвышалась та самая сумасшедшая в розовой шубе и синих наушниках. Во дворе резко потемнело, а девушка радостно расхохоталась: — Зайка, ты и тут нарушила мой покой! Какого черта тебе надо?! Просыпайся уже и кончай играть в умирающего лебедя.
Мне не было по-настоящему страшно, разве что немного жутко, но ее вопрос «Что тебе надо?» заставил задуматься. Почему я здесь? Почему не могу отпустить эту девушку?
— Не понимаю. В твоем недавнем откровении кое-что немного не сходится… — осторожно протянула я, не без труда вспоминая недавние события. — Допустим, Варла ты ненавидела, потому что он много от тебя хотел и давал мало денег. Артем — твоя ошибка… Но я? Ты как-то обмолвилась, дескать, я была вмешана в твои планы. Нет. Это не так. Все, что я делала — это была с Варлом, во всех смыслах этого слова.
Саша помрачнела, на лице появилась грустная улыбка, но ответа так и не последовало. Пришлось продолжить самой:
— Ты же не ненавидела его… Любила? До безумия? Это больше похоже на правду. Но это не ненависть, это точно. Твой мозг воспринимал все происходящее, как брачные игры, но ты никогда не переступала черты ни с Артемом, ни с Варлом. Боже! Ты ведь заигрывала с ним… Хотела показать, что не такая размазня, за которую он тебя принял. Не жалкая шлюха из бара, а девушка, достойная равной партии и… любви?
Она нахмурилась, а обстановка вокруг начала проясняться. Девушка с ужасом заметила это, а затем взвизгнула, увидев, как ее руки медленно превращаются в пепел, заставляя мелкие частицы растворяться на легком ветру.
— Тебе не терпелось избавиться от меня и занять место «блондиночки» рядом с Варлом… — словно не замечая того, что тело девушки медленно превращается в песок, пробормотала я. Казалось, осознание этого было безумно важным. — Сына ты любила и Макс тебе был дорог. Папа с мамой не научили тебя, как показывать свою любовь. Они всегда доказывали ее силой, умом, расчетливостью, грубостью… Но ты… Превзошла всех!
