Странно. Мой телефон всегда стоял на звуке.
Это был Сэм и, если верить телефону, звонил он уже почти сотый раз.
Быстрым бегом я добралась до столовой и закрыв рот рукой, тут же ответила на звонок:
— Да?
— Милая, ты где? — прошептал Сэм, но не получив ответа, тут же перешел на свой любимый обвиняющий крик: — Джэймс сказал мне о беременности и я тут же прилетел домой, чтобы помочь тебе решить эту проблему, пока не поздно. Но моей гулящей женушки нет дома!. Как это понимать?!
Зажмурившись, я затаила дыхание, не зная, что сказать, как вдруг кто-то вырвал телефон из моих рук, а затем грубо выплюнул в трубку:
— Не твое собачье дело, Робертс. — Дрейк нажал кнопку отключения вызова, а затем и вовсе вырубил телефон, спрятав его в карман. Его ноздри раздувались от раздражения, когда он в бешенстве шагнул ко мне и обманчиво ласково улыбнувшись, прошептал: — А теперь — ты. Пора уяснить пару правил пребывания в этом доме. Нарушение — наказание.
Глава 9
— Мне не нужны твои правила, Дрейк. — осторожно отступая назад я осеклась и уперлась попой в стол, на котором стояла шикарная полуметровая ваза из венецианского хрусталя. Только вот мужчину никак не смущало, что одно мое неверное движение и от нее останется горстка стекла, он молча надвигался, не моргая, стреляя словами:
— Первое, ты не мешаешь моей работе и не подслушиваешь конфиденциальные разговоры. Второе, не воруешь вещи со стола. Третье, спрашиваешь, прежде чем войти в кабинет. И, наконец, четвертое — не пытаешься бежать и не болтаешь за спиной с бывшим.
Дрейк замер у стола и заключив меня в кокон своих рук, устало уперся подбородком в мою макушку и бархатно прошептал:
— Малышка, просто слушайся меня. И все будет хорошо.
Никогда еще в жизни я не ощущала себя так абсурдно. Дрейк забрал мои вещи, а еще запрещает общаться с мужем. Что за черт?!
Странные правила не укладывались в голове, снова и снова шокируя своим содержанием. Пока я внутреннее закипала, как чайник на плите, мужчина скользнул дневной щетиной по скуле, а затем коснулся губами моих.
Его рука зарылась в капну волос, заставляя меня прижиматься к нему ближе, теснее, плотнее… Сливаться губами в одно целое. Дрейку же это позволило буквально поедать меня своими губами, кусая зубами и вгоняя языком в мир чего-то невероятного и потустороннего. Да, кто бы мог подумать, что я — лютая не любительница поцелуев, едва стояла на ногах он прикосновений Дрейка.
— Все это нужно прекращать, — тихо шепнула я, обхватывая шею мужчины руками и в противовес словам прижимая к себе теснее. Он был моим наркотиком, соблазном и никотином одновременно. Я не могла отойти от дурмана, вернуть обычное дыхание и перестать думать о нем. Дрейк, Дрейк, Дрейк… Он был по всюду. Но ведь кольцо на пальце никуда не делось… — Отпусти меня. Прошу тебя. Поиграли и хватит. Пора возвращаться к реальной жизни.
Губы Моррея коснулись моей щеки, когда он внезапно укусил за нее, а затем слегка шлепнул по затылку, словно наказывая привередливого или непослушного ребенка.
— Чтобы я больше не слышал от тебя подобного. — строго сказал он, а после сжал мою талию и придвинув к себе в плотную буквально зарычал в шею: — Черт… Молю, скажи, что ты выдумала свое недомогание. До скрежета зубов хочу трахнуть тебя на этом столе. В этой комнате охранительная акустика.
Одна рука Дрейка скользнула по животу и зарылась в трусики, когда он промычал пару грубых ругательств.
— Ты сейчас утонишь, малыш. — он поднял мокрые пальцы, а затем поднес их к губам и вдохнул с таким благоговением, словно это сводило его с ума. Глаза закатились, скулы заиграли, а мышцы рук напряглись, словно мужчина сдерживался из последних сил. — Господи, этот запах убивает… Мне казалось невозможным, но член встал еще сильнее… Твоя киска пахнет таким сладким сексом, что я едва сдерживаюсь.
Губы Дрейка слегка приоткрылись и он засунул туда палец, облизав его с таким наслаждением, что в горле моментально пересохло. Между ног все свело, соски затвердели, а в голове пульсировала лишь одна мысль: «Возьми меня прямо здесь, Дрейк Моррей!», когда я все же спросила:
— Как ты это делаешь? Зачем пересиливаешь себя?..
— О чем ты? — бархатисто и между с тем отрывисто прохрипел Дрейк, снова тесно прижимаясь ко мне, закидывая одну ногу себе на плече, чтобы его член плотно прижимался ко входу, словно намеренно дразня и без того давно сдавшийся клитор.
— Сэма бесила смазка. Он говорит, что для мужчин она мерзкая: кислая и воняет тухлятиной. — с интересном припомнила я, на самом деле ожидая ответ.
На секунду Дрейк замер, и его брови так высоко взметнулись вверх, что едва не допрыгнули до потолка.
— Все больше поражаюсь, как вы прожили пять лет. — он тяжело сглотнул, затем хищно улыбнувшись припал к шее с терзающими кожу поцелуями. — Ты не права, малыш. Ни что не возбуждает так, как вид мокрой киски. Ее сок — следствие твоего возбуждения. Запах, вкус, количество — сводит меня с ума и превращает в зверя. Когда мой член перестанет заменять мозг, я обязательно сделаю тебе приятно языком, по пока не могу… Прости.
Мои пальцы скользнули по массивной спине мужчины и я прогнулась в пояснице сильнее, создавая более тесное трение.
— То же самое со спермой. — не унимался Дрейк, ускоряя движение и приспуская бретели платья, припадая губами уже к груди. — Ее количество, запах, вкус… Все это показывает, насколько сильно мужчина хочет тебя, любит, желает, возбужден. Нет ничего приятнее, чем кончить девушке в рот, перед этим услышав ее жалобную просьбу об этом. Пробовала когда-то минет?
— Сэм любил только стандартный секс. Видимо, ему твоя теория не подходит. — пожала плечами я, а затем ощутила, как зубы мужчины больно сжали сосок.
Дрейк поднял взгляд и цепко посмотрел прямо в глаза, полностью завладевая вниманием.
— Ты больше не будешь говорить об этом мудаке, когда мы вместе. Ничего не хочу знать. — затем немного подумав, мужчина почему-то разозлился еще больше и сжал мое лицо своей массивной ладонью, чтобы угрожающе прошипеть: — Ты не будешь вообще думать о нем, поняла? Тут есть только ты и я. Больше никого. И не будет.
— Дрейк… — взмолилась я, не понимая, что за ерунду он несет. Но почему-то язык не повернулся снова сказать, что я вернусь к Сэму, словно ни в чем не бывало, особенно после слов о выдуманной беременности, поэтому я просто прошептала: — Ты не можешь запретить мне думать.
— Ты права. Но я могу занять все твои мысли.
Его губы жадно накинулись на мои, так грубо и дерзко, словно что-то доказывая. Поглаживания стали такими крепкими, что тело ныло и наверняка останутся синяки. Его движения были резкими, напористыми и не дающими возможности оттолкнуть. Но все же Дрейк не входил в меня, боясь сделать больно…
— Сладенький, ты где?! — громко закричал женский елейный голосок на весь дом, и Дрейк тут же замер, ощетинился и напрягся. — Медвежонок? Я уже вернулась от мамы и очень соскучилась. Оценить нижнее белье, что я купила по дороге домой??
