Зато располагалось это строительное чудо не на другом конце города, а через два двора от подъезда. В чём и состояло его историческое преимущество.
Когда без четверти десять Валерий Александрович явился выкатывать автомобиль, Алексей уже ждал его возле двери. Жуков запоздало спросил себя, откуда тот знает о гараже и обо всём прочем, но это так, мимолётно. За ночь он успел отойти от первого потрясения и на полном серьёзе собрался задать «гостю из бездны» вопросы повесомее. И относительно минувших тринадцати лет, и о планах на будущее – как ближнее, так и отдалённое. Ну и, наконец, касаемо действительной квалификации Алексея как автомеханика. Не говоря уж о неизбежной проблеме финансовых отношений…
Ярко светило солнце. Валерий Александрович без большого удовольствия вспоминал свою робость во время вчерашнего разговора и был намерен в дальнейшем «поставить» себя потвёрже. Подумаешь, физическое отцовство. Очень большая заслуга.
…Алексей ждал его, стоя у двери гаража, и все претензии, что собирался предъявить ему Жуков, съёжились, точно надувные шарики, из которых разом выпустили воздух. Стало ясно, что по-настоящему имела значение только Кирина могила и росшие на ней ландыши. И то не подлежащее истолкованию, рванувшееся наружу чувство, которое (Жуков знал) Алексей больше не позволит себе как-либо проявить.
– Доброе утро, – сказал Валерий Александрович. – Весьма признателен, что вы заглянули…
Стаська поставила на кухонный стол авоську с кефиром, хлебом и зеленью:
– Тёть Нин, я теперь в гараж, хорошо?..
– Стасик, ну ты же де-воч-ка, – в шесть тысяч триста семнадцатый раз попробовала урезонить её Нина Степановна. – Давай лучше синие брючки примерим…
Стаська скорчила рожу:
– Тёть Нин, ну вы сами послушайте, как звучит. Девочка! По имени Стасик!..
– Ты мне голову не морочь, – добавила металла в голос Нина Степановна. – Оглянуться не успеешь, осень наступит! Сама же из брюк не вылазишь, и вообще надо что-то носить! Я и шила бы потихоньку… Тащи портки, говорю!
Стаська с обречёнными вздохами принесла распоротые брюки:
– Ну а потом можно я пойду дядю Валю проведаю?..
Алексей выкатил машину из гаража и несколько раз проехал вдоль боксов туда-сюда, набирая скорость и тормозя. Жуков ревниво следил, как он управляется. Действовал Алексей, ничего не скажешь, весьма уверенно. Хотя и совсем в другой манере, чем Валерий Александрович. Потом он облачился в старый халат, молча залег под автомобиль и оставался там уже почти час, изредка требуя инструменты и время от времени – надавить на педаль. Жуков пытался объяснить ему свои соображения по «москвичовым» болезням и тем самым завязать разговор, но, кроме неопределённого «угу» и «ага», никакой реакции не добился.
– Послушайте, Алексей, – наконец не выдержал он. – Вот вы говорите, отец… Должен я хоть что-нибудь про вас знать?
– Фамилия Снегирёв, – глухо донеслось из-под машины. – По батюшке Алексеевич.
Продолжать он явно не намеревался.
– Знаете что, – выдержав вежливую паузу, начал терять терпение Валерий Александрович. – Я всё-таки определенную ответственность за неё…
– Ори погромче, – посоветовал снизу Снегирёв. – Она сюда идёт.
Жуков оглянулся, и точно: знакомая фигурка как раз появилась в проходе между домами и направилась к ним. Валерий Александрович вдруг страшно разволновался и стал думать о том, как будет сейчас их знакомить друг с другом, но всё разрешилось самым естественным образом. Подошедшая Стаська сразу увидела снегирёвские ноги, торчавшие из-под «Москвича». Она присела на корточки и вежливо поздоровалась.
– Здравствуй, – сказал дочери Алексей. И, не придумав ничего лучше, протянул руку. По ладони густо текло тёмное грязное масло; хорошо знавшие Снегирёва тотчас определили бы, что от волнения у него ехала крыша. Жуков, на своё счастье, не знал его совершенно.
– Это дядя Лёша, – сказал Валерий Александрович. – Он будет иногда приходить… «Москвичик» смотреть…
Что касается Стаськи, она просто взяла протянутую руку и как можно крепче пожала её. Мастера, помогавшие дяде Вале с машиной, обычно обращали на неё очень мало внимания. Либо высказывались в том духе, что, мол, лет через пять у неё на уме будут одни гулянки, а в гараж её больше никаким калачом. Рукопожатие преисполнило её большой гордости, она успела задуматься, уж не испытывают ли её на боязнь выпачкать ручки. Что ж, она в любом случае собиралась подавать ключи, отвёртки, смазочные шприцы и самодельные воронки, которые они с дядей Валей лично выгибали из жести. То есть по возвращении домой – горячая вода с порошком, традиционные стенания тёти Нины и заговорщицкое подмигивание дяди Валеры.
– Вам что-нибудь помочь?.. – серьёзно спросила она, и Снегирёв уловил в её голосе свои собственные интонации. Давнишние-предавнишние, теперь у него таких не было. Ещё он видел, что глаза у Стаськи тоже были его. И тоже не теперешние линялые, выгоревшие дотла. Такие глаза, как нынче у Стаськи, были у него до всех дел. Во времена их с Кирой пеших прогулок по городу. Во времена поездки в Зеленогорск…
Пока он судорожно соображал, что бы такое сказать смотревшему на него существу, Стаська обернулась через плечо и как будто съёжилась, и он увидел ноги других людей, подошедших к машине. Ног было три комплекта. Один комплект щеголял в достаточно пристойных кроссовках. Два других топали в мерзких растоптанных башмаках, то ли завершавших свой путь на помойку, то ли, наоборот, недавно там обретённых.
– Эй, х-хозяин… – послышался обращённый к Жукову голос. – Стакана, бля, не н-найдётся?..
Ритуальное требование исходило от вожака троих «алконавтов», давно примелькавшихся во дворе.
– Не держу, – развёл руками Валерий Александрович. – Извините.
– Как это «н-н-не держу»? – возмутился обладатель кроссовок. Он был сравнительно недавно принят в компанию и ещё утверждался в экологической нише. – Н-неча мозги нам компостир-ровать, иди п-поищи!..
– В гараже, да чтоб стакана не было… – с глубоким презрением проворчал второй.
– Ну правда нет, мужики, – Жуков изо всех сил старался сохранить твёрдость. – Вы лучше в магазине спросите.
– А мы ща с-сами посмотр-р-рим! – рассердился кроссовочный, пятью минутами ранее получивший в том самом магазине очень недипломатичный отлуп. – Это что там у тебя на п-полке блестит?..
Стаська вскочила на ноги и храбро встала рядом с дядей Валерой, собираясь ни при каких обстоятельствах его не бросать. Снегирёв решил не дожидаться развития событий и вылез из-под машины.
Он обошёлся безо всяких угроз и резких телодвижений. Просто смерил взглядом каждого из троих. И улыбнулся, показав разом все зубы. И самый адекватный сразу пришёл к стихийному выводу, что поисками стакана лучше заниматься где-то в другом месте. Собутыльникам тоже расхотелось вступать в дальнейшие препирательства, ибо общество Снегирёва к дискуссиям не располагало. Алексей дождался, чтобы перед гаражом снова воцарилась благолепная тишина, и полез назад под «Москвич».
