Книга Те же и Скунс, страница 75. Автор книги Мария Семенова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Те же и Скунс»

Cтраница 75

– Я тебе свой телефон на кой ляд давал? – прошипел он сквозь зубы. Валерий Александрович с достоинством поправил очки:

– Мы не посчитали удобным…

– Живо… – зверски ощерился Снегирёв. – Чтоб сию минуту готова была!.. Сапожки, штанишки!.. У меня машина внизу!..

Стаськин рюкзачок, ещё накануне трепетно уложенный ради великого дня, так и болтался неразобранным на вешалке у дверей. Алексей снял его с крючка. Только представить, с каким чувством она вытряхивала бы спортивный костюмчик, резиновые сапоги, любовно приготовленное угощение для коня…

Было слышно, как в комнате Стаська спрашивает тётю Нину, действительно ли та чувствует себя «ничего» и может на какое-то время остаться без чтения и присмотра.


Не посчитали, значит, удобным, мать вашу в колдобину. Интеллигенты, блин. О высоких материях рассуждать, тут языки без костей. А для ребёнка что-нибудь сделать… Не посчитали удобным…

Серая «Нива» катилась по Московскому проспекту. Возле парка Победы слева пролетел белый «Фольксваген» и сразу метнулся через два ряда вправо, занимая свободное место. В это время на светофоре зажёгся красный сигнал, и тормоза лихача взвизгнули на всю улицу. Снегирёв загодя отключил передачу и ехал накатом.


Сказали бы сразу – умрём, а Стаську тебе не доверим, и вообще, мотай-ка, приятель, откуда пришёл… Так нет же. Не посчитали удобным…

Эта фраза почему-то бесила пуще всего.

– Дядя Лёша, а вы сами на лошади ездили когда-нибудь?

Стаська сидела справа и держала в руках рюкзачок, который почему-то не захотела бросить на зады. Светофор вспыхнул красно-жёлтым, ряд был свободен – «Нива» ушла вперёд со второй передачи, держа чуть меньше шестидесяти.

– Ну… бывало когда-то… – пробормотал Снегирёв. И подумал о том, что был по отношению к Жуковым не прав на все сто процентов. Делали они, конечно, для его дочери всё, что могли. И не решали вопроса, доверять ему Стаську или не доверять. Они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не посчитали возможным обратиться к нему с просьбой. Особенно после того дурацкого визита с авоськой харчей. Чтобы не вообразил, будто они изготовились сесть ему на шею: отец, мол, так и давай покрутись…

– А в седло трудно залезать, дядя Лёша? – не отставала любопытная Стаська.

Алексей честно попробовал вспомнить. Он впервые оказался со Стаськой наедине и уже чувствовал, что профессиональное умение находить с кем угодно общий язык в данном случае ему не поможет. Когда он вёз через всю Италию маленькую Джульетту, таких трудностей не возникало. Пятилетняя девочка отлично знала, что он перестрелял злых дядей, не пускавших её к маме и папе, а теперь всё в порядке и они едут домой…

Он вообще всегда отлично ладил с детьми. Пока дети были чужие. Почему у него язык во рту застревал, когда он пытался разговаривать с собственной дочерью?.. Почему иметь с ней дело для него было почти такое же мучение, как и заходить в её – Кирину – комнату?

– Первый раз всё трудно, – сказал он наконец. – На второй уже легче. Ты, главное, тренера слушай.

Водителю «Фольксвагена» показалось обидным терять завоёванное преимущество. Он взревел мотором и опять рванул вперёд, но был сразу наказан. На углу Благодатной ему посигналил жезлом гаишник. То ли разыскивали похожий автомобиль, то ли сидевший внутри чем-то смахивал на кавказца, а может, просто захотелось штрафануть лихача…

– Тише едешь, дальше будешь, – проворчал Снегирёв. – В том числе и от госавтоинспекции…

Циферки автомобильных часов неумолимо подмигивали.

– Дядя Лёша, я, наверное, всё время болтаю? – спросила Стаська. – Я вас отвлекаю, да? Мешаю вести?

Голос у неё был до такой степени Кирин, что Алексей то и дело спохватывался – не забыться бы да не назвать её именем матери. Он чуть не засмеялся:

– Да Бог с тобой, Стасик… Говори на здоровье…

Говорить Стаська была нынче способна только о лошадях. А поскольку она ещё ровным счётом ничего в них не смыслила, в качестве источников привлекались книги и фильмы. Начиная от хрестоматийного «Мустанга-иноходца» и кончая «Прелестными наездницами» Барбары Картленд.

– А хотите, я вам стихи про лошадь прочту?

– Хочу, – сказал Снегирёв. – Конечно, хочу.

– Ты рос не в солнечных степях… – начала Стаська. – Ой, это «Ода коню» называется…


Ты рос не в солнечных степях,

Где родники, журча, сверкают

И ветер весело играет

В пушистых стеблях ковыля.

Твой дом – вершины диких гор,

Где водопады и обрывы,

Где дни текут неторопливо

Среди безмолвия озёр.

Там разноцветье трав густых,

Там запах клевера и мяты,

А в быстрых речках перекаты

Светлы, прозрачны и чисты.

Другие лошади в горах

Хребты и головы ломают.

Их кручи высотой пугают —

Тебе ж неведом этот страх…


Стаська запнулась и покраснела («Совсем как Кира», – опять подумал Снегирёв), но потом вспомнила и продолжала:


Прекраснейший среди коней,

Ты не боишься льда и снега.

И даже не замедлишь бега,

Когда летишь среди камней.

Что степь! Там ровная земля…

В степи любого ты обгонишь

И от безжалостной погони

В который раз спасёшь меня.

Кто скажет, что нас дальше ждет?

Быть может, смерть. Моя ль, твоя ли…

Ну, а сейчас нас манят дали

И вновь дорога в путь зовёт… [23]


– Замечательно, – похвалил Снегирёв. – А написал кто?

Он впрочем, уже знал ответ. Стаська опять покраснела засмущалась и невнятно пробормотала, мол, «у нас все ребята Толкина начитались». Алексей понял, что не ошибся. «Нива» одолела Литейный мост и помчалась дальше по Выборгской набережной.

Стадион на улице Аккуратова они нашли сразу (Стаська развернула на коленях городской атлас и с блеском исполняла роль штурмана) и подошли к конюшне, опоздав всего на четверть часа.

– Вам кого? – спросила девочка в блестящих лосинах, перекидывавшая лопатой кучу опилок.

– Нам бы Романа Романовича, – сказал Снегирёв.

Девочка указала рукой:

– Во-он там…

У дальнего конца конюшни стоял большой грузовик и углом к нему – тележка. Возле тележки стояли люди и что-то рассматривали на земле.

– Нам бы Романа Романовича, – повторил Снегирёв, когда они подошли.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация