— Ваше Высочество, я смотрю у казачат какие-то интересные вещевые мешки, — спросил Волков цесаревича. — Похожи на туркестанского типа, но сильно отличаются.
— Что по этому вопросу расскажешь, Тимофей? — Николай с интересом посмотрел на меня.
— Ваше Императорское Высочество, мы назвали его…
"Ранец диверсанта не подойдет", — судорожно пролетела мысль в голове.
— Ранец или заплечный мешок охотника, — продолжил я.
Расстегнув пряжку нагрудной лямки, снял ранец и поставил его на палубу перед собой.
— Общий объем мешка около получетверика. Разделён на три части. Основной большой и два небольших боковых. В правом боковом хранится, — я, присев, отстегнул клапан и начал доставать, — котелок с крышкой объемом в пять чарок. Их нам сделал наш кузнец в станице. В нём хранятся ложка, пакеты с сухими ягодами и травами лечебными, заваркой, трут, огниво. У меня ещё шведские спички Лундстрема в промасленной бумаге с чиркашем. Леска с крючками. А ниже также пара шаров сибирской мурцовки.
— Что это такое? — поинтересовался цесаревич.
— Это нутряной медвежий жир, скатанный в колобок вместе с сухарями, его можно таскать годами в мешке, — ответил я, — он прогоркнет, затвердеет, но когда пристигнет беда, от колобка наковыряешь крошек, разваришь в кипятке или так пожуешь. Еда горькая, конечно, тошнотная, но очень питательная, на ней можно продержаться много суток.
Я достал из отдела ранца в промасленной бумаге скатанный шар, развернул и показал его Николаю. Потом завернул мурцовку. Цесаревич передёрнул в отвращении плечами.
— Для нормальной еды, в левом разделе мешка в кульках есть крупа, сало, соль, бурдюк размером в один штоф с водой. Если вдруг окажешься в местности, где воды не найдешь или она не пригодна для питья. В центральном большом разделе мешка внизу смена белья и портянок и другие вещи, необходимые для похода. Сверху бурдюк с крепким двойного перегона самогоном, вместо антисептика. На плечевых ремнях, на левом расположены сверху отделения для трёх метательных ножей. Ниже подсумок, где хранятся средств перевязки, тампоны, верёвка перетянуть конечность, чтобы остановить кровотечение, косынка, чтобы подвязать руку или закрепить шину при переломе. На правом две сумки для пачек с патронами. Снизу мешка на ремешках прикреплена плащ-палатка. На правом боку ранца пришит чехол для лопатки. Местные казаки-охотники ранец оценили. Легкий. На три дня похода и больше носимых запасов вполне хватает. У тётки Ольги на их пошив очередь.
— Внушительно! — князь Барятинский, нагнувшись, взял котелок, поднял крышку и заглянул внутрь. — И сам мешок и то, что в нём лежит очень интересные образцы. Как мне кажется, не на одну военную привилегию можно предложений набрать.
В это время на палубу, где стояла наша группа, прибежал Прошка, неся в одной руке длинный больше косой сажени черенок, а в другой доску.
— Вот, Государь Наследник, принёс, — произнёс Прошка, на самом деле матёрый мужик лет сорока, который смущённо покраснел после своих слов.
— Разрешите, Ваше Императорское Высочество? — дождавшись кивка цесаревича, закинул РД на плечи, застегнув пряжку, и взял у матроса доску и черенок.
Дойдя до казачат, которые так и стояли, вытянувшись во фрунт, я передал доску Лешему, а черен Туру. Замерив на черенке длину винтовки со штыком, сделал отметину. Затем перевернул черен, упер его в палубу и скомандовал Туру: "Руби!". Антип взмахнул лопаткой и на уровне моей груди чисто без сколов перерубил черенок, чем вызвал дружный вскрик окружающих. После чего взял у меня черенок, который по размеру имитировал винтовку со штыком. Леший в это время прислонил доску к стене каюты.
Подхватив обрубок, я отошёл чуть в сторону и подал команду: "К бою!" Тур по этой команде принял стойку с черенком, предварительно, положив свою лопатку на палубу. Леший принял левостороннюю стойку с лопаткой в правой руке.
— Начали! — подал я следующую команду.
В течение минуты Тур атаковал Лешего, имитируя удары штыком в живот, грудь, шею, голову. Вовка, уходя с линии атаки, совершал из разных стоек отбивы уколов черенком рукой, лопаткой с последующим захватом черенка и обозначением удара лопатки. В некоторых атаках уколы отбивались лопаткой, и ею сразу же наносился удар. После 10 различных ударов, Тур и Леший поменялись оружием, после чего уже Тур отбивался от атак Лешего.
— Закончили! — скомандовал я.
Тур и Леший застыли по стойке смирно. Я подошёл к стенке каюты, к которой Леший прислонил под углом доску высотой с маховую сажень, шириной в две пяди и толщиной в дюйм. Встав посередине стены кают, я прислонил доску вплотную к стене и остался стоять рядом, придерживая доску за верхний обрез.
— Тур, Леший, к метанию лопатки и ножей с расстояния…, - я на миг сбился, прикидывая, где смогут встать на палубе казачата, — десяти шагов приступить.
Антип и Вовка встали напротив меня. Первым лопатку метнул Тур, за ним Леший. После этого также быстро по очереди отметали по три метательных ножа, достав их из крепления на левом наплечном ремне РД.
— Да! Вам только в цирке выступать. Лопатки и ножи, словно по линейке воткнули. — Князь Барятинский сделал шаг к цесаревичу. — Разрешите, Ваше Высочество!
Получив от наследника согласие, князь взял из рук Николая мою лопатку и, размахивая ею, изображая удары, вышел на линию, откуда метали Тур и Леший.
— Отлично сбалансирована, — князь покачал лопатку рукой, резко взмахнул и запустил её в мою сторону.
Отметив, что лопата летит не в меня, мне удалось не дрогнуть и удержать доску в исходном положении. Лопата, запущенная его сиятельством, с силой вонзилась в доску, которая не выдержала такого напора и треснула.
— Вот это бросок, Ваше Сиятельство! — Николай захлопал в ладоши. — Враг, несомненно, повержен.
— Страшное оружие, господа! — князь стоял на линии броска и, глядя на треснувшую доску, неверующе качал головой. — Действительно, страшное.
В этот момент над поручнями капитанского мостика показалась голова матроса, который прокричал: "Прямо по курсу остров Разбойный".
Взгляды всех на палубе скрестились на цесаревиче.
— Я думаю надо подняться к рулевой рубке и осмотреться. Аркадий Зиновьевич, у вас бинокль имеется? — спросил цесаревич.
"И куда ты прёшься? Чего тебе отсюда не смотрится? Здесь хоть спрятаться от огня есть где, — подумал я. — Нет, надо наверх лезть. Под возможные пули подставляться".
Цесаревич в окружении свиты направился в рубку капитана. Я же подойдя к Туру и Лешему тихо произнёс: "Всё, цирк закончился. Начинаем работать. Тур, если будет возможность, прикрывай генерал-губернатора, а ты Леший князя Барятинского. Хорошие генералы. Жалко будет потерять. Сейчас пробегите по нашим, проверьте кто какие себе укрытия подыскали. Напомните о прицеливании над водой. Потом возвращаетесь сюда".
Тур и Леший мотнули головой и разбежались по бортам. Разбежались, громко сказано. Пароход от носа до кормы был метров восемьдесят. Даже меньше. Я ещё раз прошёлся взглядом по баку, запоминая, где что лежит. В бою каждая мелочь пригодится. Особенно если за этой мелочью можно укрыться.
