По вискам капитана поползли капли пота, но взгляд стал более осмысленный.
Я поднялся и рывком за ворот поднял с палубы капитана.
— Бегом в рубку, — я толкнул Самохвалова в спину, заставляя его быстрее перебирать ногами.
Пробежав вдоль борта, добрались до трапа, который вёл наверх. Подталкивая капитана, поднялись в рулевую рубку с разбитыми стёклами и отверстиями от пуль в стене. На огромном в человеческий рост, рулевом колесе мёртвым грузом обвис рулевой. Отвалив тело в сторону, я поставил к колесу капитана.
— Слушай сюда! Правишь вон туда между островом и берегом в пойму, — я указал направление ножом. — Всё понял?
— Как смеешь так со мной разговаривать, казак? — лицо капитана стало багроветь.
— Отлично! В себя наконец-то пришли, ваше благородие. — Я убрал в разгрузку нож. — Живы останемся, принесу вам все мыслимые извинения. А сейчас правьте туда, куда я указал и на полном ходу.
— Мы можем там сесть на мель и застрять!
— Ваше благородие, главная задача спасти Государя Наследника. Целостность парохода — полная ерунда. Там в пойме нас казаки прикроют, и цесаревича можно будет на берег эвакуировать.
— Хорошо! — окончательно пришедший в себя Самохвалов, подошёл к раструбу переговорной трубы и заорал. — Механик, механик полный ход, самый полный.
Я выскочил из рубки и скатился вниз по трапу. Увидев испуганные глаза матроса Прошки, крикнул ему: "Двух рулевых, что с "Ермака" перевели, мухой в рубку". Прошка развернувшись, побежал под навес на баке.
Всё это время, пока я разбирался с капитаном парохода, судно продолжали обстреливать. С носа корабля редко стреляли, оставшиеся в живых и целые Леший, есаул Вершинин, князь Барятинский, а также подскочившие на нос по правому борту Чуб, Ус и два атаманца.
Корабль между тем начал резко набирать ход, поворачивая к правому берегу и подставляя для обстрела левый борт. С юта и из-за левого борта защелкали выстрелы, находивших там атаманцев и Лиса. Пароход-конвоир также стал набирать ход, пытаясь обойти "Вестник" и закрыть его собой. С него также затрещали выстрелы винтовок.
Я, пригибаясь, подбежал к цесаревичу и упал на палубу. Та бухта каната, на которой я сидел и свёрнутый канат носового якоря создали небольшой непробиваемый для пуль щит, где разместились уже перевязанные Корф и находящийся без сознания Тур, доктор Рамбах, а также перебравшийся к ним наследник престола.
— Ваше Высочество, судно начало поворот направо, переберитесь дальше за канаты, чтобы не попасть под обстрел.
Я резко встал на колено и, приложив винтовку к плечу, посмотрел на быстро приблизившийся остров, до которого оставалось метров сто. Над головой свистнула пуля, и я непроизвольно пригнул голову.
— Аленин!? — я услышал басовитый рык Барятинского.
Повернув голову на окрик, увидел князя, пригнувшегося за бортом и перезаряжающего подствольный магазин винтовки Лебеля. Вид у его светлости был грозен. Борода распушилась, глаза из-под густых бровей сверкали, по левой щеке от виска стекала струйка крови.
— Куда пароход повернул, говори?
— В пойму к нашему берегу, там Государя Наследника можно будет на сушу переправить под защиту казаков. Их там больше полусотни.
— Молодец! Правильно решил! — Барятинский, вставив десятый патрон в ствол, задвинул затвор. — Братцы, защитим Государя Наследника! Огонь по супостату!
Вслед за князем, приподнявшись над бортом, открыли огонь все защитники носовой части парохода. Я вскинул винтовку и прицелился в мелькнувший за кустом на берегу силуэт. Выстрел. Перезарядка. Сместился левее на шаг. Поиск цели на берегу. Вспышка из кустов. Аккуратно под срез целимся. Выстрел. Из кустов выпала винтовка.
"Вестник" между тем, набрав приличную скорость, прошёл ближайшую к острову Разбойный точку и начал отдалятся от засады, заходя за затопленный остров. Пули все ещё стучали, впиваясь в борта, стенки кают. Но обстрел стихал, становясь реже.
"Ермак" почти догнал пароход цесаревича и начал сбавлять ход. С него велась интенсивная стрельба по месту засады. Судя по частоте выстрелов, потерь с нашей стороны на конвоире почти не было.
Тут, я краем глаза заметил, что Николай хочет подняться на ноги.
— Ваше Высочество, лежите, ради бога. Не хватало ещё, чтобы в вас попали.
— Не много ли на себя берёшь, Аленин? — Бледное лицо Николая стало наливаться кровью. — Все воюют, а я прячусь, как какой-то жалкий трус.
— Ваше Высочество, уже пять ваших атаманцев из конвоя погибли, чтобы вы остались живы. Не делайте их гибель бессмысленной.
— Тимофей прав, Государь Наследник, — раздался слабый и тихий голос генерал-губернатора. — Укройтесь, пока не добрались до безопасного места. Вы должны остаться живым. И это не трусость.
Я, заметив, как из кустов засады выскочили три бандита, стреляя вслед пароходу, выцелил крайнего и свалил его. Раздавшиеся следом с палубы ещё несколько выстрелов уложил на песок и оставшихся двух нападавших.
Пароход в это время начал сбавлять скорость и, пройдя полузатопленный остров, вошёл в пойму, наматывая на колесо траву. Раздался треск, пароход дёрнулся несколько раз, сбивая всех стоящих с ног, и встал окончательно. Гребное колесо ещё молотило по воде, выбрасывая за кормой кучу ила. Через несколько секунд раздался треск и колесо остановилось. Я приподнялся с палубы, оглядываясь по сторонам.
"Ну что ж, могло быть и хуже", — подумал я. Судно с маху вошло на заливные луга метров на пятнадцать. Полузатопленный остров прикрыл пароход от засады на острове Разбойный, до которой было метров двести пятьдесят. "Ермак" дав задний ход, резко тормозил, стараясь не войти на затопленный луг, и также перекрыть директрису стрельбы для бандитов.
На берегу, куда упиралась пойма реки, столпились верховые и пешие казаки Черняевского округа, часть из которых продолжала стрелять в сторону островов, а часть, в основном пешие, спускались к воде. Над водой разносились матерные конструкции Митяя Широкого.
— Уфф, кажется, отбились, — пробасил Барятинский, поднимаясь на ноги и передёргивая затвор винтовки. — С русско-турецкой войны так не веселился.
— Тимофей, поинтересуйтесь у капитана, как будем переправляться на берег, — буквально прошептал генерал-губернатор, с восковым лицом и посиневшими губами.
"Серьёзно дедушку Корфа задели" — подумал я, полностью распрямившись. Стрельба стихла. Я повернулся и, наклонившись, спросил, у продолжавшего лежать цесаревича.
— Разрешите выполнять, Ваше Императорское Высочество? — спросил я Николая.
— Иди, выполняй, Тимофей. Только не грози больше Аркадию Зиновьевичу глаз ножом выколоть, — усмехнулся наследник престола.
— Ваше Императорское Высочество, вы пока не вставайте. Мало ли что. Остров с засадой рядом, — как можно проникновенней попросил Николая, после чего повернулся в сторону казачат, которые находились на носу.
