Митяй задумался на несколько секунд, а потом продолжил.
— Честно говоря, из рассказов казаков складывается картина, что хунхузы особо не рвались поквитаться с нами, как ты предполагал. Получили в упор пару залпов и тут же разбежались. Будь ещё и моя полусотня в обороне станицы, мы бы эту банду в тонкий блин раскатали. Да и так из сотни, восемнадцать варнаков с коней ссадили. Остальные быстро-быстро за Амур утекли. Преследовать их побоялись.
— А как не побоятся, — перебила вахмистра Мария. — В станице почитай одни дети, казачки, отставники, да старики остались. Младший твой десяток сильно, Тимофей, отличился. И предупредил и половину варнаков они перебили. Преследовать рвались. Мишка Башуров кричал, что хунхузов на переправе ещё можно хорошо пощипать, а если те огрызнутся, то в станицу под защиту баррикад вернуться. Старики не пустили.
— И правильно сделали, что не пустили, — насупился Митяй. — Одно дело из-за укрытия стрелять, а другое дело врага преследовать, когда он в любой момент ответить может. Мальки, они и есть мальки.
— Мы такого же возраста были, когда лагерь Золотого Лю разгромили, — медленно произнёс я. — А потом помогли остаток его банды у истока реки Дактунак добить. А на переправе действительно можно было хунхузов проредить, чтобы больше не совались.
— Спорить не будем, Тимофей. Тем более, самое интересное я ещё не рассказал. — Шохирев выставил перед собой свою лопату-ладонь, призывая меня к молчанию.
— Лян Ксу рассказал, что когда банда вся собралась на посту после набега, их атаман со своими пятью офицерами, один из которых был ранен, собрались и уехали. После их отъезда один из бандитов сказал, что надо выбирать нового атамана и офицеров. В общем, где-то через два часа эта банда выбрала нового атамана и его ближников, потом забрала все продукты, что нашла на посту и ушла вниз по Амуру.
Я посмотрел на хитро замолчавшего Митяя и спросил:
— Ещё что-то интересное Ксу рассказал?
— Под деревом, с которого варнак тебя подстрелил, винтовку его нашли. Подстрелили бандита, когда он с дерева слезал, вот и обронил. То ли Лис, то ли его сиятельство попал. Они оба стреляли. Но это не важно. Винтовка очень интересной оказалось. Если бы ты слышал, как его сиятельство выражалось, когда ему её показали. Я столько много новых слов узнал.
— Что за винтовка? — спросил я.
— Охотничий манлихер с телескопическим прицелом. Так, кажется, если правильно запомнил. Князь её так назвал.
"Значит, мне не показалось, когда прыгал, что блеснул не ствол, а оптика. — Мысли заметались в мозгу, плавя его. — Вот и снайпер появился. Получается из рассказа Митяя, основной целью был Николай…? Зачем? Кому это надо было?"
Добила меня следующая фраза вахмистра.
— Ксы опознал эту винтовку и сказал, что ею был вооружён один из ближников атамана банды. При этом Лян не уверен, но ему показалось, что этот офицер-ближник был японцем, который пытался себя выдать за китайца.
"Всё, туши свет, сливай воду. Это сколько же версий теперь можно накрутить?" — подумал в смятении я, и на моих висках выступил обильный пот.
Заметив моё состояние, Мария взяв с тумбочки кусок чистого полотна, протёрла мне лоб и виски.
— Дмитрий, давай заканчивай. Тимофею нехорошо стало. Отдохнуть ему надо.
— Всё, закончил, — гигант поднял ладони вверх.
Встав с табурета, вахмистр уже собрался выходить из комнаты, но, хлопнув себя по лбу, резко развернулся.
— Ермак, я за чем приходил то. Меня дед прислал. Телеграфист проговорился, что в станицу на пароходах из Благовещенска следуют и завтра или послезавтра прибудут наш наказной атаман генерал-майор Беневский, с ним Албазинская и Черняевская сотни и жандармы. Чего рассказывать то будем? — Митяй как-то по-детски жалобно посмотрел на меня.
— Правду, Дмитрий, только правду, — усмехнулся я.
— Да ты чего, Тимоха. Нас же потом подполковник Печёнкин со свету сживёт, если все наши выкрутасы с разгромом банды Золотого Лю всплывут. Он же подполковником через это стал.
— Ну, до этого может дело и не дойдёт.
— Как не дойдёт. Атаман и старики скажут, что это ты предложил готовиться к возможному отражению нападения хунхузов из банды Владыки Ада, которая хотела отомстить за смерть Золотого Лю. Начнут спрашивать, что за месть. Тут всё и всплывёт. — Шохирев в этот момент был похож на большого испуганного ребёнка.
— Не меньжуйся, Дмитрий. И жандармы, и генерал-губернатор Корф давно правду знают. Мне об этом поручик Савельев сказал, когда приезжал с Джунг Хи и Мэй разбираться. А на полигоне и барон Корф рассказал, что ему всё известно о том, кто на самом деле Золотого Лю убил и даже о золоте, которое мы продали, а деньги поделили. — Про последнюю информацию я немного покривил душой. Но дедушка Корф определённо, что-то знал. Была же на полигоне его фраза: "Значит, золото у Лю всё-таки взяли. Орлы!" И цесаревичу ничего не рассказал.
— Ух ты, мать честная!!! — Шохирев в изумлении рухнул назад на табурет. — И ты молчал, Тимоха! Старейшины с утра как новость от телеграфиста узнали, ходят как в воду опущенные. Надеются, что их награждение Государя Наследником всё же оградят от гнева генерал-губернатора. А тот, оказывается, всё давно знает. Ладно! Я побежал. Надо деда и остальных стариков успокоить. Выздоравливай, Ермак!!!
Митяй, не смотря на габариты, практически бесшумно удалился из комнаты и дальше из дома.
— Устал?! — Мария заботливо протёрла мне лоб и виски. — Опять в пот бросило. Сейчас отвару дам и спи. Отдыхай. Во сне организм быстрее восстанавливается и лечится. Только будь готов, что завтра к тебе генерал, который друг императора придёт. Он ещё сегодня хотел с утра к тебе зайти, да я сказала, что ты ещё без сознания лежишь. А завтра точно будет.
"Вот успокоила, — думал я, выпивая из кружки, поданной знахаркой какой-то горький отвар. — Завтра меня его светлость князь Барятинский будет "пытать" с особой извращённостью. Ему же перед Александром III как-то оправдываться надо будет. Два покушения на наследника. И оба предотвратили, точнее не дали довести до конца, если в Японии всё происходило как в моём мире, посторонние люди. Я бы на месте есаула Вершинина мылил верёвку. Эх, не спросил у Дмитрия, как командир конвоя себя чувствует и выглядит! Вернее всего, хреново и бледно".
Эта была последняя связанная мысль, отвар подействовал, и я вновь провалился в сон. Проснулся ночью. Судя по темноте, времени было не больше двух часов. Сна ни в одном глазу. Больше суток продрых.
"Вот и прекрасно, — подумал я. — Надо всё обдумать в тишине и по полочкам разложить. Событий много и интересных произошло, информации, которую надо срочно проанализировать достаточно. Завтра, точнее сегодня будут "танцы" с князем Барятинским, потом чувствую с жандармами и дедушкой Корфом. С чего начать?"
Мысли заскакали галопом, я перепрыгивал с одной проблемы на другую, пока не заставил себя остановиться. Начнём с глобальных проблем, и будем опускаться постепенно ниже, решил я для себя.
