Да, несмотря на все свои пугающие слова, он заботился о своей малышке. Во всем, кроме одного вопроса. От мысли о том, что он собирался сделать в его мошонке появлялась резкая боль и готов был моментально кончить. Все потому, что он собирался взять своего зайчонка без любой защиты. Плоть к плоти.
После такого его можно назвать эгоистичным ублюдком, но Джексон был готов к последствиям. Эта идея пришла к нему внезапно, но глубоко засела в голове, становясь навязчивой. Как заставить родителей отослать Рейну с глаз долой? Чтобы они с радостью согласились, что ей надо уехать вместе с ним, когда он объявит, что переводится в колледж в другом штате? Это должно быть что-то такое, что пошатнет Пола и его одержимость своей репутацией.
Недавно Джекс поговорил с дедом, заверив, что скоро приедет, но предупредил, что будет не один. Он привезет с собой свое маленькое сокровище. И, возможно, не только его. (сокровище – прим.редактора) Близкий человек поддержал его, заверив, что они готовы оказать финансовую помощь молодой паре. Даже уже подыскали квартиру. Больше Джексону ничего и нужно было, ведь самый главный пункт в этом он выполнит с настоящим удовольствием.
Он снова смотрит на раскрасневшуюся девушку. Знала бы Рейна какие мысли блуждают в его голосе, забилась бы от ужаса, но, к счастью, малышка еще до конца не осознает насколько он помешался на ней. Одержимость женщиной у него в крови. Она бежит по венам раскалённой лавой.
Как люди говорят, зернышко от зернышка…да? Но в отличие от отца, Джекс никогда не поднимет руку на свою малышку. Он сделает все, чтобы привязать ее к себе как в физическом, так в духовном плане. Он станет ее миром, но сначала заберет ее девственность.
– Пожалуйста…– Рейна то ли молит о милосердии, то ли просит освобождения.
Она мотает головой по подушке, чувствуя, что скопившееся напряжение скоро убьет ее. Все нервные окончания в ней трепещут. Ощущение давления на лоно сводит с ума, потому что его было недостаточно. Ей необходимо больше. Невольно ее бедра поднимаются навстречу, пытаясь заставить его проникнуть глубже, облегчить эту муку.
– Тише, зайчонок, – сквозь стиснутые зубы говорит парень. – Ты скоро получишь меня.
– Я не могу больше. Пожалуйста…
В уголках глаз собираются слезы. Лимит эмоциональной нагрузки практически исчерпан. Рейна признает свое поражение, свою нужду в нем. Смотря на него из-под отяжелевших век, хриплым голосом, она уверенно произносит:
– Возьми меня! Я – твоя!
– Сука! – громко ругается парень, когда остатки самоконтроля покидают его из-за этого сладкого признания.
Он больше не может трезво мыслить, не может сдерживать себя. Джексон делает резкий толчок, прорывая тонкую преграду ее невинности, глубоко входя внутрь нее. Тугие мышцы отчаянно сопротивлялись его вторжению. С губ девушки срывается вскрик, но она тут же закусывает нижнюю губу, сдерживая себя.
– Бля… зайчонок! – собственный стон перекрывает его же брань. – Ты невероятно тесная! Сжимаешь меня прям до боли! Это потрясающе!
Невероятное наслаждение смешивается с резкой вспышкой боли. С ее горла вырывается хриплый крик, когда ощущение жжения накрывает внутри. Он останавливается, полностью погруженный в ней. Шипит, но все же дает ей время привыкнуть к наполненности.
– Я же говорил, сладкая, что будет больно, – тихо проговаривает он, после чего накрывает ее приоткрытые губы своими.
Язык властно врывается внутрь. Целует ее, словно обезумел, словно вне себя от нетерпения. Рейне ничего не оставалось как подчиниться ему, ответить. Он посасывал ее язык, вылизывал нёбо, так долго, пока боль не сменилась на неприятный, но терпимый дискомфорт.
– Ты такая чертовски тесная, – шепчет Джекс, переместив рот в ее ухо, заставляя Рейну задыхаться от порочных слов. – Сдавливаешь меня так сильно, что хочется мучительно завыть и двигаться в тебе на всю мощь, разрабатывая твое лоно, растягивая его под себя, – прохрипел парень, стиснув зубы, что доказывало, что он не врал.
Рейна взбрыкивает, из-за чего его член дергает внутри. Ее глаза широко раскрываются от ощущения трения. Чувство невероятной наполненности и сжатых мышц сводит с ума. Взгляд Джекса моментально накрывает пелена дикой похоти, а его пальцы до синяков сжимают ее таз. Девушка словно рыба хватает воздух, но глоток так и не доходит до легких.
– Это ты зря сделала, – угрожающе говорит ей Джексон. – Не стоило тебе шевелиться, потому что у меня нет больше сил сдерживаться!
Он отстраняется, с мучительным стоном, выводя свой орган наполовину наружу, и толкается бедрами, снова вгоняя его в ее лоно. Через Рейну проносится боль, но уже не настолько сильная, как сначала. Ее лицо искажает в гримасе от странной смеси дискомфорта и небольшого удовольствия
– Боже, вытащи его, – все же просит она, не уверенная, что сможет приспособиться к нему.
– Ни за что, зайчонок!
Джексон безжалостен, как и обещал. Он раскачивается, крошечными ударами пробиваясь глубже, противостоя тугим мышцам девственной плоти. Из его горла вырываются дикие животные звуки. Пот течет по его телу, отблескивая в приглушенном свете. Двигая тазом, Джекс самозабвенно отдается процессу и его вид завораживает Рейну.
Постепенно ее дыхание учащается, тело инстинктивно начинает выгибаться, подстраиваясь под его движения. Боль в теле девушки отступает назад под натиском неведомых ей доселе ощущений. Хотя легкое жжение остается, оно отходит на второй план, когда мышцы начинают сжиматься в ошеломительных спазмах.
– О-у, – полный удивления полувыдох, полустон вырывается из девичьего рта.
Глаза парня блестят от триумфа.
– Тебе нравится это! Моя развратная малышка.
Рейна отрицательно замотает головой, больше из привычки сопротивляться. Ее молодое тело готовится до первого оргазма, полученного от члена мужчины. Интенсивность происходящего захватывает ее. Эротичные звуки удара плоти о плоть, терпкий запах секса, жар кожи и мужские аномалистические хрипы. Все это доводит девушку до края, несмотря на то, что она не верила, что может испытать удовольствие после пережитой боли.
– Ты так пульсируешь вокруг меня! Хочешь, чтобы я кончил, признайся зайчонок? – практически рычит он,
– Нет, я… ах…– у нее не получается связно говорить, слова тонут в тяжелом дыхании.
– Да! И ты получишь это! Именно так я тебя хотел: жестоко, глубоко и грубо, – его грязные слова творят с ней что-то неописуемое.
Джекс всегда был откровенен в разговоре с ней, но так как он свободно говорит в тот момент, когда врывается в нее, уносит ее куда-то за пределы сознания.
– Но сначала, я доведу тебя до оргазма! – обещает Джекс, врываясь в ее тело в мощных толчках, словно в бреду, проникая так глубоко, что казалось они становятся единым целым.
Внутри Рейны скапливается что-то невыносимое, что посылает ее ощущения на перегрузку.
