Короткие лапы сами понесли Макса туда — к человеку в темных очках и его рыжей спутнице.
— Привет! — сказал Макс, и хвост повторил то же самое, но гораздо красноречивей.
— Привет! — дружелюбно ответила красавица.
— Я такс по имени Макс. А ты кто?
— Я колли, Джессика.
— Ух ты! Какое имя красивое!
— Спасибо, — сказала Джессика и улыбнулась. — Но это по паспорту. Для друзей — Тюшка. Меня так Хозяин называет. А что ты здесь делаешь? Гуляешь?
— Работаю! — гордо ответил Макс.
— Да? А кем?
— Таксой! Мы тут с Хозяйкой корм рекламируем.
— Значит не таксой, а промоутером.
— Каких только слов люди не придумают. А ты кем работаешь?
— Поводырём. Хозяин не видит.
— Как, совсем не видит?
— Совсем. Я его везде вожу. Он без меня никуда.
Как это — не видеть? Макс зажмурился что есть сил.
Почти ничего не изменилось. Солнце всё равно грело и просвечивало сквозь закрытые веки. Недалеко была Дашка, у неё ещё оставалось что-то вкусное: не то сосиски, не то колбаса… По дорожке ходили голуби. Если Тюшку спустят с поводка, можно их погонять вдвоём.
— Ну, это ничего! — сказал Макс, открыв глаза.
— Ещё как «чего» — сухо ответила Тюшка. — Для людей глаза всё равно, что для нас, собак — нос. Представь, что ты нюх потерял, вот тогда поймёшь.
Макс честно попробовал: задержал дыхание. Запахи стали слабеть и наконец исчезли совсем. Максу стало страшно. Мир куда-то ускользал, оставляя его одного в пустоте. Один глубокий вдох, и запахи вернулись. Газонная трава, желтые цветы на клумбе, горячие пирожки из киоска неподалеку…
— Понял теперь? — спросила Тюшка.
— Вроде понял. Как же он так живёт?
— Так и живёт. Мы с ним ездим и ходим — везде, куда ему надо. Я целых пятнадцать маршрутов знаю, вот! Надо будет — ещё выучу. Работает Хозяин, студентов учит, с дочкой играет. Иногда они вдвоём с Хозяйкой танцуют в парке, здорово так…
— Ух ты…
— Да, Хозяин у меня молодец. Я им горжусь.
— Ещё бы! Слушай, а почему он тебя Тюшкой называет?
— Это давным-давно жил слепой царь. Собаки у него не было, так его дочь водила за руку. Антигона её звали. Когда меня из школы привезли, Хозяин так и сказал: «Моя Антигона приехала!» Ну, а потом Антигону в Тюшку переделали.
— Он у тебя очень умный, наверно.
— Ещё какой умный!
— Сашка у нас тоже такой. Вот бы им поговорить!
— Ну так приводи его сюда гулять — познакомим.
— Расскажи про школу! Как там учиться? Сложно?
— Сложно, — призналась Тюшка. — Каждый день занятия с утра до обеда. Гена-дрессировщик ни одной твоей ошибки не пропустит. Зато если всё правильно сделаешь, похвалит и что-нибудь вкусное даст, холку почешет. Потом экзамены сдавать надо: человека водить по улицам, лужи и ямы обходить, на лестницы подниматься, Знаешь, сколько всяких препятствий в городе? Поневоле приходится ухо востро держать.
— А таксы там были, в твоей школе?
— Нет, таксы поводырями не работают. Ретриверы, колли, лабры — ну, лабрадоры. У меня подружка была Тюра — лабра, весёлая такая. До сих пор по ней скучаю…
— Макс, ко мне! — позвала Дашка.
— Всё, я пошёл! На работу пора.
— А я и так на работе, — улыбнулась Тюшка. — Давай, удачи. Сашку своего приводи.
Макс наскоро обнюхался с рыжей красоткой и помчался к Дашке.
После обеда работа пошла веселей, и рекламные бумажки скоро кончились. Дашка сняла с себя красную накидку, с Макса — попонку и сказала:
— Рядом!
Макс затрусил вдоль края тротуара, принюхиваясь к тёплому ветру. В воздухе летали клочья белого пуха: линька у тополей была в разгаре. И почему их люди не вычёсывают? Чихают, ругаются, а вычесать деревья не додумались!
В «Зелёной игуане» было тихо. Фрося сидела под лампой, помаргивая желтыми глазами. Рылась в кормушке, хрустела салатным листом и совсем не походила на пластмассовую. А рядом с клеткой стояла высокая девчонка с кем-то пушистым и непонятным на руках. Макс принюхался хорошенько, но чёрный мокрый нос ничего подсказать не смог — запах был незнакомый.
— Привет, а кто это у тебя? — в Дашкином голосе был такой восторг, что Макс недовольно заворчал.
— Это Федя, хорёк. Мне на день рождения подарили.
— А погладить можно?
— Можно. Он всё равно спит.
Федя лежал на хозяйкиной руке словно тряпочный и не пошевелился, когда его осторожно погладила Дашка.
— Ты за листовками на завтра? — осведомилась высокая девчонка, подбирая свисающий Федин хвост — длинный и пушистый, почти как у Мавры.
— Ага. А он у тебя не сбежит?
— Не-а. Он на шлейке. Ну, пошли за листовками.
Федя открыл сонные глаза, похожие на чёрные бусины, и тут же заснул опять.
Дашка с Фединой хозяйкой прошли в соседний зал. Там были полки с всякой интересно пахнущей всячиной. Макс учуял незнакомого пса, принюхался как следует и попятился. Это существо пахло как собака, но выглядело как… как непонятно что!
— Привет! — сказал Макс.
Существо молча вильнуло хвостом. Вид у существа был злой и несчастный.
— Бусик, иди сюда! — позвали неподалеку.
Существо оскалило мелкие зубки и залезло под прилавок.
— Я такс по имени Макс. А ты кто?
— Сам не знаю, — мрачно ответили из-под прилавка. — Да ты лезь сюда, так разговаривать удобней. Хоть поговорить, душу отвести…
Дважды Макса приглашать не потребовалось — благо, поводок длинный.
— Ты что, правда не знаешь, кто ты такой?
— Не знаю, — призналось существо. — Хозяйка то Бусиком называет, то Арнольдом, то Няшечкой.
— А какой ты породы?
— Забыл. Длинное такое слово, у меня в голове не помещается.
Голова у Арнольда и впрямь была крохотная. Удивительно, как на ней уместились большие, слегка выпученные глаза.
— А кем ты работаешь?
— Ик… икс… иксисуаром — нет, аксессуаром. Ненавижу эту работу!
— Как это — аксессуаром? — спросил обалдевший Макс.
— А вот так. Куда хозяйка, туда и я.
— Так это компаньон! Я вот тоже компаньоном работаю. Ну, сейчас ещё промоутером…
— Не так. Ты посмотри на меня хорошенько.
