— Мама, тебе Таня цветок купила, монстеру. Говорит, ты давно хотела его завести.
— Таша, я её там на подоконнике поставил, — уточнил Самый Старший Кузнецов.
— Танюша всегда знает, чем порадовать! Давайте за стол, пирог остывает. Дашка-Сашка, живо руки мыть!
На плите засвистел чайник, и под этот свист в дверь вошел Маврик — слегка свалявшийся, но всё равно пушистый.
— Ой… — сказала Дашка.
Маврик подошел к Таше и принялся тереться об её ноги, мурлыча так, что у Макса защекотало в ухе.
— Эт-т-то что ещё такое? — спросил Самый Старший Кузнецов.
— Это наш Маврик! — затараторил Сашка. — Он не нарочно! Наверно, заснул в какой-нибудь сумке, а проснулся уже в машине!
— Кот-путешественник… Утром уеду и его прихвачу, — буркнул Папа-Костя.
— Пап, ну пусть он останется, правда! Всё равно дома ремонт! Ты же сам говорил, что чем меньше там будет тех, кто под ногами толчётся и мешает, тем лучше!
— Пусть он останется, ну пожалуйста! — присоединилась к брату Дашка.
— Как хозяева скажут, так и будет, — отрубил Папа-Костя.
Таша улыбнулась — точно как Мама-Таня.
— Коля, а почему бы и нет? Что мы — кота не прокормим? Кстати, чем его кормить?
— Пёс с ним, с котом! Я не против, — только и сказал Самый Старший Кузнецов.
— Ура-а-а! — грянули хором Дашка-Сашка.
Маврик ходил вокруг стола, бодал Кузнецовых плюшевым лбом, терся об ножки стульев и мурлыкал во весь голос.
— Только чтоб на стол не лазил, а то тапком схлопочет, — уточнил Самый Старший Кузнецов.
— Он не будет! — заверила Дашка. — Маврик знаешь какой воспитанный! Я сейчас маме позвоню, чтобы она не волновалась.
Вечером на кухне состоялся крупный разговор.
— Ты что, Маврик, — взбесился? Представляешь, что дома делается?
— Всё нормально. Рома в курсе и матушке пообещал рассказать.
— Ну, ты даёшь! А задохнуться в сумке не побоялся?
— Так я же не зря именно в эту сумку залез. — Маврик самодовольно прищурился. — Там сбоку сетчатая вставка есть. Дышать можно, внутри твоя подстилка лежит… Только лотка моего не хватает.
— Так ты поэтому из сумки на улицу рванул!
— Ну да… Тебя-то небось выводили по дороге, правда? И нечего хихикать!
— Да я и не хихикаю совсем… А что ты теперь делать будешь?
— Пока здесь буду обживаться, а там посмотрим. Понимаешь, я ведь уже вырос. Взрослый кот своим домом должен жить. А тот дом — матушкин. Вот поэтому мы с ней по мелочам и ссоримся. Она всё вздыхает: «Ну когда же ты повзрослеешь!» Вот я и понял недавно: пока буду там жить, в матушкином доме, так никогда и не повзрослею.
— Ух ты… А не страшно было в сумке сидеть?
— Страшновато. — признался Маврик. — Но это так, мелочи. А вот всё продумать и решиться — вот это страшно было, да.
— Очень страшно?
— Очень. А куда деваться? Вырасти и не повзрослеть — последнее дело.
— Мудрые вы, кошки. Ну, давай спать.
— Давай. Утро вечера мудренее.
Лукошкино и окрестности
Макс проснулся от того, что на дереве за окном кто-то деловито верещал. В кухне никого. На подоконнике растопырилась Монстера — довольная, сразу видно. У плиты на полу сиротливо пристроилась пустая Максова миска.
«Беги и разузнай, разнюхай и разгрызи!» — подсказывал хвост, дрожа от предвкушения.
И вообще, пора погулять!
Макс гавкнул — на всякий случай негромко. Послышались легкие шаги, и вошла Таша.
— Хорошая собака Макс! Умница! Понимает, что все ещё спят.
Но почему-то Таша не взяла Макса на поводок, а просто открыла дверь.
— Гулять! — сказала она и ласково шлёпнула по холке.
Двор порос густой травой, и по этой траве Макс побежал к воротам. Там на столбе отмечались все местные собаки. Нос подсказал, что их куда меньше, чем в городе — три или четыре.
Сзади что-то завыло и затарахтело так, что шерсть на загривке у Макса вздыбилась. Пусть его Дом не здесь, но тут Сашка и Дашка. И Самый Старший Кузнецов, и Таша… Он никому не даст их в обиду.
Это Непонятно-Что оказалось немного похоже на пылесос. Только оно ничего не всасывало, а наоборот — плевалось чем-то зелёным и тряслось, но Самый Старший Кузнецов крепко держал его за рукоятку.
— Посторонись! — раздалось сверху.
С забора спрыгнул Маврик и приземлился, как положено коту — на все четыре лапы.
— Ну ты прямо как этот твой… кугуар, вот!
— Тренируюсь помаленьку… — Маврик сделал вид, будто ему всё равно, — с утра уже знаешь сколько кругов по забору намотал? На во-о-он ту берёзу лазил. Там дупло, а в дупле кто-то живёт.
— Кто?
— Не знаю, его дома не было. Ну-ка, подожди…
Маврик хорошенько подрал забор когтями.
— Вот теперь любой кот поймёт, что здесь место занято. Всё, пошли завтракать! После тренировки знаешь как на еду пробивает?
«Может, похудеешь наконец» — подумал Макс, но вслух ничего не сказал. Зачем обижать товарища? И ссориться ни к чему…
«Ой…» — сказал нос, но было слишком поздно.
Рядом бесшумно возник огромный мощный пёс чепрачного окраса.
Маврик зашипел и выгнул спину, сделавшись вдвое больше обычного.
Нет, так здесь ничего не сделаешь… От незнакомца так и шибало силой и уверенностью. А ещё опытом, да таким, что хвост мгновенно поджимался. Здесь поможет только вежливость.
— Здравствуйте! — сказал Макс, выражая хвостом почтение.
— Здорово! — ответил пёс. — Кто вы такие и что здесь делаете?
— Я такс по имени Макс. Это Маврик, кот. Мы здесь в гостях, нас вечером привезли.
— Что вы здесь с вечера, я ещё вчера почуял. Майора Кузнецова утром проводил. А сейчас оставайтесь здесь, пока не приведу Хозяина.
Он потрусил туда, где виднелась спина Самого Старшего Кузнецова, и продолжало тарахтеть Непонятно-Что.
— Ну и натерпелся я страху, — прервал молчание Маврик.
— Да уж… — протянул Макс, вспоминая алабая Абрека и ротвейлера Рекса. Чем-то чепрачный незнакомец на них походил.
Самый Старший Кузнецов пришел почти сразу. Чепрачный шёл рядом с ним, держась у левого колена.
