— Перед тобой Ренд и Мэйм Черноруки! — прокричал раненый орк, когда оба кинулись вниз по ступеням на Туралиона. — Наш отец, Чернорук, вел Орду до того, как был подло убит выскочкой Оргримом! Теперь он сгинул, а мы возродим Орду, сделаем больше прежней — и сотрем вас с лица земли!
— Нет! — сказал Туралион, и голос его зазвенел сталью среди ущельных стен.
Перед черным вихрем портала он казался крошечной искоркой, но раскаленной добела, сияющей, ослепительной.
— Ваш вождь захвачен в плен, ваше войско разбито, ваши кланы — рассеяны и разрознены, весь остаток вашей Орды — здесь, в этой долине, окруженной нами!
Поднял обломок меча и молот, грозя.
— Сразитесь со мной, если посмеете! А нет — удирайте в свой мир и никогда больше не высовывайтесь оттуда!
Насмешка подействовала — оба брата ринулись на паладина, голося свирепо. Но молодой паладин, только что сделавшийся командиром целой армии, не дрогнул. Шагнул назад и ударил молотом и обломком меча по орочьим топорам, отшиб их к земле. Шагнул вперед, ударяя вверх, и попал обоим оркам по подбородкам. Получивший молотом орк отшатнулся, оглушенный, а его брат задрожал, закачался, едва устоял на ногах — кровь хлынула из глубокой раны под челюстью.
Кадгар, стоя на скале, видел, как оба орка, рыча, снова кинулись в бой, но ярость и боль ослепили их, Туралион легко уклонился от размашистых ударов. Скакнул вперед, между орками, на ходу ударил обоим в живот, а затем еще и пнул их сзади, согнувшихся от боли. Оба брата грохнулись со ступеней на закаменевшую красную почву, а Туралион уже стал над ними, меч и молот в его руках со свистом рассекли воздух.
К несчастью, братья были не одни.
— Родичи, сюда! — заревел Ренд. — Убейте человека!
Еще двое орков кинулись на паладина, давая братьям время собраться с силами и отступить. Те еще кидались на людей, махали топорами, но, как показалось Кадгару, не слишком усердно. Братья определенно переоценили свои шансы в войне против людей. В строю войск Альянса, приближающихся к порталу, наметился разрыв — и они тут же обратились в бегство, стараясь выбраться из ловушки. За ними кинулся и кое-кто из сородичей. Но Туралион был слишком занят оставшимися орками, чтобы гнаться за братьями. Многие орки отказались удирать, а некоторые плевали вслед Чернорукам, проклинали их. А двое пришедших на помощь Чернорукам всерьез решили разделаться с паладином.
Один зарычал, ударил тяжелым топором. Туралион парировал молотом, отбил топор вбок, сделал выпад обломком, изувеченный клинок проткнул латы и глубоко вошел в орочью плоть. Орк выпустил оружие из обессилевших рук, охнув, схватился судорожно за окровавленное лезвие. Глаза зеленокожего остекленели — и он, обмякнув, свалился наземь.
— Умри! — завыл второй орк, бросаясь на Туралиона.
Но тот успел выдернуть обломок и, мгновенно ударив, полоснул обломанным краем орка по горлу. Это не остановило бы здоровенного разогнавшегося дикаря, но паладин отбил его топор молотом и, размахнувшись коротко, саданул по голове. Зеленокожий рухнул как подкошенный, брызнув кровью из раздробленного виска, и больше не встал.
Туралион глянул на тела поверженных орков, затем — на Черноруков, почти добежавших до конца долины. Посмотрел назад, на склон, и заметил Кадгара.
— Сейчас! — закричал, указывая обломком Лотарова меча на портал. — Уничтожь это!
— Отходи! — крикнул Кадгар в ответ. — Я не знаю, что может случиться!
Почти уже и не смотрел на друга, лишь отметил вскользь: тот заторопился прочь от каменного монстра, связавшего миры. Одиннадцать магов объединили силы с Кадгаром, сосредоточились на портале.
Молодой маг явственно ощущал собранную в портале магическую силу, связь между Азеротом и Дренором, ощущал разрыв в ткани мироздания, создавший и поддерживающий эту связь. Разрыв может попросту поглотить любую брошенную в него магию. А повлиять на огромные миры перед ним либо за ним, исцелить их ткань — не хватит никакого колдовства. Остается одно: уничтожить сам портал, вход в разрыв. Какую б силу магии в камень ни залить, он останется камнем, а камень всегда можно разбить.
Сосредоточившись, Кадгар призвал силу, направил в себя магическую мощь. На землях вокруг портала осталось мало жизни и энергии, но сам он был напитан ею — и никакого предохранителя, никакой преграды, помешавшей бы колдунам призвать, извлечь, использовать для себя. Это и сделали Кадгар с магами, вычерпав силу портала, направив ее в Кадгара. Волосы у того встали дыбом, искры проскакивали по коже лица, срывались с кончиков пальцев. Вокруг завихрило, завыл ветер, и магу показалось: засверкали, ветвясь, молнии, или это срывающиеся с его же волос разряды энергии? Все, силу выбрали до предела — и хоть бы ее хватило!
Посмотрел на Темный портал, прикрыл глаза, развел широко руки, повернул ладонями кверху. Сосредоточившись, собрал до последней частицы поглощенную магию, связал, слепил в раскаленный шар, зависший, дрожа и пульсируя, перед лицом. Так много слито в него, так зыбко, так ненадежно — и отлично! Потянулся магическим чувством к порталу, к его энергиям, чуть передвинулся, прицеливаясь.
Наконец открыл глаза — и резко свел руки, в последнее мгновение повернул кисти, ударив ладонью о ладонь. Слепленный из магической энергии шар понесся к порталу, на лету вытягиваясь, заостряясь, превращаясь в подобие бесплотного копья.
Оно врезалось в самый центр портала, выплеснув энергию на обрамлявшие его каменные блоки. Взрыв сшиб с ног большинство солдат Альянса и многих еще сражавшихся орков, да и Кадгар качнулся, стараясь устоять на краю скалы. Тяжкое перекрытие портала и колонны разлетелись вдребезги. К счастью для людей, все большие обломки втянуло внутрь, в вихрящуюся темень.
А потом вихрь черноты схлопнулся, померк, исчез, и Кадгар ощутил, как вздохнул облегченно мир Азерота, избавившись от связи с Дренором, оторвав от себя умирающий, жадно сосущий чужую силу мир. Глянул вниз: Туралион встал на ноги, весь засыпанный каменным крошевом и запыленный, но, похоже, невредимый. Отряхнулся, стер пыль с лица и улыбнулся магу.
— Не думаю, что они смогут воспользоваться этой дырой снова! — крикнул другу.
Оба расхохотались, усталые, но счастливые.
Война кончилась, и Альянс победил. Орки больше не смогут угрожать Азероту!
Эпилог
— Внушительный получится памятник, — заметил Туралион.
Паладин и Кадгар подъехали на конях к самому краю скалы и смотрели на поле последней битвы Лотара. Безрадостное, мрачное, жестокое место: повсюду черные камни и застывшая лава, там и сям багровеют среди теней островки свежей лавы. Дышать тяжело от сажи и копоти, над головой висят тяжелые низкие облака. Горы — будто суровые, угрюмые стражи вокруг, а вдали темнеет, уткнувшись в небо, пик Черной Горы.
— Да, хороший памятник, — согласился Кадгар. — Лотар навсегда останется идеалом верности и храбрости, даже когда время сотрет все другие следы этой войны.
