— Да, — медленно подбирая слова, произнес Феофан. — Вы, автюки, очень смешной и предприимчивый народ.
— Какие шутки! — притворно возмутилась Марыся. — Я же вам приготовила поесть, при этом вкусно, так что хочу и плату за свой груд соответственную!
Вот тут я понял, почему Феофан ошарашен. Цены за свои услуги она заломила просто космические.
— Да я за такие деньги в лучших ресторанах города питаться буду! — взорвался наставник.
— Вот-вот! — покрутила перед ним пальцем хитрая женщина. — И на топливе разоришься! Я же не дура какая-нибудь, все нормально подсчитала! До ближайшего нормального заведения с десяток километров будет, машина твоя с три-ноль двигателем берет двенадцать литров топлива на сотню. То есть, — нагло ухмыльнулась она в лицо, — за два дня ты выкинешь на ветер десять литров! А за месяц все сто пятьдесят! Готов платить столько? А?! Через пять месяцев машину на ТО надо гнать, масло и фильтры менять. Сколько она может бегать без замены? Десять тысяч? А это тоже дополнительные траты! Если сложить цену еды в ресторане и траты на дорогу, ты увидишь, что я изначально назвала цену куда дешевле!
Я, признаться, поразился такой «прошаренности» обычной на вид бабки. Все подсчитала, все продумала, даже расход бензина по городу. В общем, я был поражен!
— Как есть автюковка, как есть! — помотал головой Феофан.
— Ну так что, милок? Согласен с моей ценой?
— Нет, — отказался наставник. — Спасибо за еду, конечно, но я разберусь, где подешевле и повкусней поесть! Благодарю за завтрак!
Последнее замечание, видимо, задело хозяйку, она прям насупилась:
— Повкуснее?! — спросила каким-то шипящим голосом.
— Намного вкуснее, — ничуть не испугавшись, кивнул наставник.
— Раз так — тогда плати деньги за мою утреннюю готовку! — разозлилась она.
— Еще чего, — отправляя в рот кусок котлеты и запивая ее молоком, произнес Феофан и нагло улыбнулся. — Дороговатый завтрак выходит! Скидывай цену, и я, может быть, заплачу, да ведь ты сама сказала, что это подарок, чтобы мы оценили твой кулинарный талант. Мы его оценили!
— Завтрак предназначался для хороших людей! А чуть позже я их разглядела и поняла, что с данными отрыжками пустоши лучше никаких дел не иметь! Поэтому плати деньги!
Я посмотрел на Феофана, кажется, он начал медленно закипать. От него несло «жаждой смерти», словно он собирался убить бедную старушку. Совершенно непроизвольно я втянул голову в плечи, а Марыся немного побелела.
— Значит, слушай меня сюда, старая перечница, — медленно, по слогам, произнес Феофан. — Я снял у тебя этот дом на три месяца и больше не хочу тебя здесь видеть до истечения данного срока! Если еще раз придешь сюда и будешь наглеть, то я тебя попросту пришибу и не замечу.
— Ты не поем… — пискнула Марыся.
— Посмею, — сказал, как отрезал, наставник. — Еще как… посмею.
Закончив говорить, он наконец начал понемногу успокаиваться, излучаемая им «жажда смерти» стала гораздо меньше. А потом полностью исчезла.
Отошедшая от шока Марыся разозлилась на себя из-за испуга и, уперев руки в бока, медленно повышая голос, начала говорить:
— Ты что это, паршивец, ни за еду, ни за уборку платить не собираешься?! Да я тебя! — Она подняла вверх руку с полотенцем, словно намеревалась ударить наставника, но ближе не подошла.
— Уборку?! — в один голос произнесли мы.
— То есть нет? — прищурилась Марыся и потом с явной угрозой добавила: — Будете противиться, я на тебя своего мужика напущу, он уж тебя поколотит!
— Деда Тараса? — на всякий случай уточнил Феофан и гулко захохотал.
Этого худого, пьяного, но позитивного субъекта с шикарной белой бородой, красным носом пьяницы и огромной соломенной шляпой мы вчера имели честь наблюдать в своем дворе, где и познакомились.
Дед Тарас пришел с бутылкой самогонки в руках и предлагал Феофану тяпнуть по маленькой.
Я видел загоревшиеся глаза наставника и его заинтересованные взгляды, бросаемые на большую бутыль, однако все веселье прекратила появившаяся с полотенцем в руках Марыся, погнавшая своего мужика домой.
— Или у такой крали есть еще ухажеры?! — тем временем продолжал Феофан подкалывать. — Если так, то я все расскажу деду Тарасу!
— А о ребеночке ты подумал?! — тут же сменила тон хитрая женщина. — Будешь его бутербродами и сосисками кормить с этой шипучей гадостью?! Или ресторанной едой, чтобы помер в молодости от язвы?! Или нормальной человеческой едой? Со своей картошечкой, огурчиками, редькой, луком, яйцами куриными и коровьим молочком?
— Знаешь, глупая женщина, — проникновенно произнес Феофан, — я ведь на самом деле собирался найти себе домработницу из местных, чтобы кормила нас, обстирывала и убирала. Мы ведь воины, нам это неудобно. И даже твою сегодняшнюю стряпню я воспринял как божий подарок, мол, вот она, та хозяйка, которую я искал. Но ты ведь со своей неуемной жадностью все испортила. Я таких цен на такие услуги даже в столице не встречал.
— Это мой труд, и я хочу, чтобы его оплачивали соответственно, — топнула Марыся ногой.
— Чего мы с ней вообще спорим? — жуя котлету, спросил я у Феофана. — Предложим место домработницы одной из вчерашних уличных знакомых, как их там, — попытался вспомнить редкое имя одной из вчерашних уличных оппоненток Марыси. — О! Точно! Фестофье! У нее, думаю, тоже и курочки, и коровки, и картошечка, и все остальное будет! И деньги она такие не заломит, минимум в пять раз дешевле попросит!
— Вы что?! — всплеснула руками обескураженная нашей подлостью Марыся. — Что ж это делается? Как так можно-то? Эту гнусь в мой дом звать?! Она же все тут попортит!
— Ну а что?! — пожал я плечами. — Готовите вы, баба Марыся, конечно, очень вкусно, это так. Но платить такие деньжищи мы точно не собираемся. Думаю, вы это изначально предполагали, планируя знатно поторговаться. Так что давайте без лишней патетики, сколько вы реально планировали выручить?
Бабка с интересом посмотрела на меня.
— А мальчонка не из наших?! — спросила она Феофана. — Такой маленький, а голова соображает получше твоей!
— Какой еще ваш?! — возмутился он.
— Ну так автюк! — не преминула заметить Марыся. — Умный, сметливый и догадливый! Не то что ты!
— Если что, я на улице, — сказал учителю и вышел из-за стола.
Надеюсь, Феофан поймет, какое слабое место у нашей хозяйки, и сможет договориться с ней обо всем на нормальных условиях. Потому что руки у нее золотые, и так вкусно в этом мире я еще не завтракал.
Этим же вечером у нас с Феофаном был серьезный разговор.
— Ну что, Иван, мы с тобой наконец нормально обосновались, наладили быт. — Тут он весело усмехнулся. — Теперь пришла пора задуматься о главном. Готовы ли мы к первому в твоей жизни походу в пустошь?
