Он надеялся получить необходимую информацию от подруг Оксаны Симоненко. Начать Наполеонов решил с Ирмы Яновны Ковальчик. Именно у нее он надеялся получить и координаты всех остальных подруг Симоненко.
Ковальчик сразу ответила на звонок следователя и согласилась поговорить, попросив только перенести разговор на ее обеденный перерыв.
– Хорошо, – согласился следователь, – я могу подъехать к вам в офис.
– Не нужно, – быстро возразила женщина, – лучше встретиться в кафе на Радужной, 17. Там небольшое уютное заведение и народу не очень много. Вы можете подъехать туда к часу дня?
– Могу, – сказал следователь.
– Тогда договорились. – И она отключилась.
Наполеонов не сомневался, что Ковальчук уже известно о гибели подруги, скорее всего, от Даниловой. На место встречи следователь приехал заранее. Поставил на стоянку автомобиль и зашел внутрь. Он решил совместить приятное с полезным и, поджидая Ковальчик, пообедать. Следователь заказал грибной суп и отбивную с овощами на гарнир. Он уже допивал чай, когда в кафе вошла подтянутая женщина в юбке горчичного цвета и светло-желтой блузке. Она поправила густую челку, набегающую на высокий лоб каштановой волной, и обвела внимательным взглядом кафе.
Наполеонов привстал и махнул рукой.
Она подошла и спросила:
– Вы следователь?
– Да, Александр Романович Наполеонов.
– Ирма Яновна Ковальчик, подруга Оксаны. Впрочем, вы это и так уже знаете.
Она посмотрела на него широко расставленными темно-карими глазами и неожиданно усмехнулась:
– Я вижу, вы зря время не теряли. – Она кивнула на пустые тарелки.
– Да, – не стал отрицать Наполеонов, – бегаешь целый день, как легавая, и думаешь, как говорил известный юморист, хоть бы кто бутерброд на язык положил.
Она кивнула:
– Если не возражаете, я тоже поем.
– Конечно, – сказал он.
Женщина заказала овощной салат и пирожное с чаем на десерт. Наполеонов подумал и тоже заказал пирожное и еще чашку чая. Несколько минут следователь с интересом поглядывал на Ковальчик, а она спокойно обедала.
Когда женщина приступила к десерту, Наполеонов спросил:
– Ирма Яновна, а как давно вы знакомы с Оксаной Симоненко?
Ковальчик оторвалась от пирожного и сказала:
– Пятнадцать лет назад мы с Оксаной вместе отдыхали на турбазе в Крыму, там и познакомились, узнали, что обе из одного города, и подружились.
– Вы были близкими подругами?
– Довольно-таки. Правда, когда Оксана вышла замуж и родила детей, мы виделись не слишком часто. Но когда дети подросли и их отправили учиться за границу, Оксана стала регулярно встречаться с подругами.
– А как же муж?
– Что муж? – пожала плечами Ковальчик. – Вероятно, отношения у них уже устоялись, и они могли проводить досуг отдельно друг от друга.
– Вы хотите сказать, что волны страсти схлынули?
– Можно считать и так, – без колебаний ответила женщина.
– А ваша подруга никогда не жаловалась на мужа?
– Самуил Семенович не был самодуром и денег на Оксану и детей не жалел. Она имела все, что хотела, и могла распоряжаться деньгами на карточке как ей вздумается.
– Но Оксана Ильинична не была мотовкой?
– Нет, конечно, – удивилась Ковальчик.
– Симоненко никогда не говорила о том, что муж ей изменяет?
– Нет, Оксана вообще не обсуждала с нами свои отношения с мужем.
– Странно…
– Ничего странного, не все женщины сороки.
– Я и не говорил этого. А вы, Ирма Яновна, замужем? – неожиданно спросил следователь.
– А при чем здесь?.. – начала Ковальчик и вдруг расхохоталась и погрозила Наполеонову пальцем.
Тот, не моргнув глазом, произнес:
– Вы не ответили.
– Я была замужем два раза.
– И оба раза неудачно?
– Ну, почему, вполне удачно. Я и сейчас дружу со своими бывшими.
– Почему же разошлись?
– Да так, – неопределенно пожала плечами женщина.
– Вы часто в баню ходите по ночам? – снова изменил тему следователь.
– Это был первый раз, – не моргнув глазом, ответила Ковальчик.
– Что же стало поводом?
– Я выхожу замуж, и мы решили устроить девичник в бане.
– С мальчиками?
– Без, – улыбнулась Ирма и пояснила: – В нашей компании только я оторва, если можно так выразиться, а все остальные – добропорядочные матроны, – Ковальчик усмехнулась, – уважаемые матери семейств.
– Надеюсь, ваш третий брак будет последним, – сказал следователь.
– За что же вы меня так невзлюбили, Александр Романович? – спросила Ирма, пряча усмешку.
– В смысле? – не понял Наполеонов.
– В том смысле, что ставите крест на развитии перспектив моей личной жизни в будущем.
Он не понял, шутит она или говорит серьезно, и ответил:
– Я в том смысле, что желаю вам обрести личное счастье в третьем браке и стать матерью семейства.
– А, – протянула она, и губ ее коснулась легкая улыбка, – тогда спасибо.
– Ирма Яновна, а вы не знаете, у Симоненко были враги?
– Ну какие у Оксаны могли быть враги. – Женщина пожала плечами и быстрым движением руки коснулась своей челки.
– Может быть, вы знаете, как Оксана проводила свободное время?
– Скучно, – вздохнула Ирма.
– Скучно?! – удивился следователь.
– Это на мой взгляд, – пояснила она, – посудите сами: женщина не работает, мужа постоянно нет дома, дети учатся за границей. Что остается?
– Шопинг, салоны, подруги…
– Подруги работают. А от постоянного шопинга и салонов, если женщина не дура набитая, можно начать бегать по потолку.
– Оксана не была набитой дурой?
– Нет, поэтому она и не смогла подружиться с женами знакомых своего мужа. Как вы, наверное, догадываетесь, это в основном куклы без мозгов с силиконовыми губами и сиськами, извините, конечно.
– Ничего, мы, следователи, и не к такому привычны.
– Догадываюсь, – усмехнулась Ковальчик.
– Скажите, Ирма Яновна, а из бани вы вышли все вместе или кто-то задержался?
– Мы вышли вместе, – не колеблясь, ответила Ковальчик.
– Но как получилось так, что Симоненко снова оказалась там?
– Оксана вернулась, – вздохнула Ирма. – Мы с ней как раз дошли до ее машины и поболтали минут пять.
