– Допустим, взяла ключи у сестры…
– Шура, спроси у Бакуниной, брала ли сестра у нее ключи.
– Так Зинаида Бориславовна сказала, что ключи сестры у нее на месте.
– Может быть, Инна брала их на время и вернула.
– Тогда возникает вопрос, почему, потеряв ключи, Корнилова не забеспокоилась и не поменяла замок?
– Понадеялась на русское авось или просто не успела…
– Выясним, – вздохнул Наполеонов.
На следующее утро следователь сам поехал к подруге Хрусталевой, предварительно позвонив ей. Марина Ивановна Галимзянова звонку следователя удивилась, но встретиться согласилась.
Она провела его в столовую с вишневым диваном и парой таких же кресел. На вишневой скатерти на маленьких салфеточках уже стояли чашки для чая, печенье, варенье, сахар, конфеты и тарелка с крохотными, на один укус, пирожками. Наполеонов посмотрел на них неодобрительно, но от угощения не отказался. Марина Ивановна наполнила чашки горячим чаем, и разговор потек непринужденно.
– Марина Ивановна! Вы не помните, кто предложил пойти в ресторан «Маяк»?
– Я, конечно, – живо откликнулась молодая женщина.
– Почему, конечно, вы?
– Потому, что я живу в двух шагах от этого ресторана, как вы могли сами заметить. И зачем нам тащиться куда-то за тридевять земель, если можно посидеть рядом.
– Но ведь Хрусталева живет не рядом, – заметил следователь.
– За Ларису не беспокойтесь, – махнула рукой Галимзянова, – она мобильная. К тому же у нее авто.
– А какое?
– «Опель», – беззаботно отозвалась женщина.
– Наверное, белого цвета? – небрежно спросил Наполеонов.
– Почему сразу белого? – удивилась Галимзянова. – Оливковый он у нее. Очень приятный цвет, скажу я вам.
– Да, оливковый цвет и впрямь приятный, – согласился следователь, – любая зелень умиротворяет.
Галимзянова пожала плечами.
– И Лариса сама напросилась к вам подъехать?
– Почему напросилась? Она всегда ко мне подъезжает. Я к ней почти никогда.
– Почему?
– Она живет в спальном районе, там и пойти-то некуда. Да и вообще, я же вам объясняла, что Лариска мобильная, а я не люблю далеко от дома уезжать.
– Вы давно дружите с Ларисой?
– Давно, мы в параллельных классах учились…
– Значит, вы знаете о Даниле Дорохове? – осторожно спросил Наполеонов.
Галимзянова кивнула.
– Да, конечно.
– А каким он был?
– Замечательным, – твердо сказала Марина Ивановна.
– Может быть, так кажется по прошествии стольких лет?
– Нет, – покачала она головой, – так и есть на самом деле.
– А его сестру вы знали?
– Близко не знала, видела несколько раз.
– Если вы учились в параллельном классе той же школы, где и Лариса с Данилой, то, вероятно, вы и жили тогда в тех же краях?
– Да, конечно. Это квартира мужа. А мои родители живут все там же.
– Это правда, что о любви Ларисы и Данилы в школе чуть ли не легенды слагали?
– Да, – улыбнулась своим воспоминаниям Галимзянова, – их тогда звали Ромео и Джульеттой.
– Завидовали, должно быть?
Марина Ивановна пожала плечами.
– Может быть, кто-то и завидовал, но, по-моему, больше восхищались.
– Лариса сильно переживала?
– Не поверите, но она за сутки поседела.
– Поседела?
– Да, была такая милая брюнетка.
– А сейчас…
– Сейчас она красится, – не дала ему договорить Галимзянова.
– Прошло уже много лет, – осторожно проговорил следователь, – время лечит, и Лариса, наверное, смогла встретить другого человека…
– Брехня! – снова перебила его женщина. – Лечит время, как же. Никого Лариска не встретила. Живет работой и друзьями. Однолюбка она.
– Да?
– Вы что, мне не верите? – возмутилась Галимзянова.
– Нет, почему же, верю, – поспешил заверить ее Наполеонов и засунул в рот сразу два крохотных пирожка, запил их чаем и поднялся. – Спасибо вам за угощение и беседу.
– Вы что, уже уходите? – неожиданно огорчилась Марина Ивановна.
– Служба, – проговорил Наполеонов.
– У мужа вот тоже постоянно служба, – вздохнула она, – а я одна. Хорошо хоть подружки спасают.
– Может, вам тоже устроиться на службу? – ненавязчиво предложил Наполеонов.
– Да, я уже начала подумывать об этом. Наверное, вернусь на свою прежнюю работу, хотя бы на полставки.
– Если не секрет, то кем вы работали?
– Нашли тоже секрет, – улыбнулась она, – медсестрой в больнице работала, там и с мужем познакомилась. Он пришел дружка навестить и запал на меня. Разговоры стал разводить, то да се, потом пригласил поужинать, кстати, в «Маяк». Так вот и срослось у нас. Я сначала обрадовалась, что можно сидеть дома, а теперь скучно стало. Пойду поработаю. Вот как решим детей завести, так опять уволюсь.
– Вы абсолютно правы, – согласился с ней Наполеонов и поспешил к двери, опасаясь, что разговорчивая свидетельница втянет его в обсуждение еще какой-нибудь личной проблемы.
Придя на работу, первым делом Наполеонов позвонил Зинаиде Бориславовне Бакуниной и выяснил, что сестра Инна ничего не говорила ей о потерянных ключах и запасные, хранившиеся у Бакуниных, не брала ни насовсем, ни на время.
Домой к Ирине Ивановне Дороховой Наполеонов поехал вечером после завершения рабочего дня. Хотя когда он вообще завершается, если всегда ненормированный…
Нельзя сказать, чтобы Ирина Ивановна обрадовалась приходу следователя, но недовольство демонстрировать не стала и даже пригласила поужинать с ней. Наполеонов от еды никогда не отказывался, и уже через пятнадцать минут они сидели на доронинской кухне и ели густой наваристый борщ со сметаной. На второе была жареная картошка, которая тихо шкворчала на сковороде, испуская бесподобный аромат свиных шкварок.
Следователь решил, что разговор лучше начать после ужина. Он так и сделал. После чая с яблочным пирогом Ирина предложила перебраться в гостиную. Наполеонов согласился, предварительно предложив свою помощь в помывке посуды. Дорохова посмотрела на него удивленно, потом покачала головой и сказала, что у нее есть посудомоечная машина.
«Сразу видно, что Ира ни разу не встречала следователя, который умеет мыть посуду, – с доброй иронией подумал про себя Наполеонов. – Но, дружа с Волгиной, всему научишься. У нее не забалуешь».
