В гостиной приятно пахло каким-то эфирным маслом, наверное, здесь недавно была включена аромалампа. Доронина раздвинула плотные желтые портьеры, и в комнату хлынул вечерний свет. Женщина первой опустилась в кресло и после того, как следователь сел напротив нее, посмотрела на него выжидающе.
– Ирина Ивановна, я понимаю, что поступаю негуманно, вороша ваше прошлое, но у меня нет иного выхода.
– Ладно, чего там, – вздохнула она, – говорите, зачем пришли.
– Вы уже знаете, что убиты все женщины, которые занимались вместе с вами на тренинге «Суперженщина»?
Доронина кивнула и грустно усмехнулась.
– Вы считаете, что всех их убила я?
– Нет, мы так не считаем. Мы даже думали сначала, что вам тоже угрожает опасность…
– Теперь думаете, что меня никто убивать не будет?
Он кивнул.
– Интересно почему? – спросила она.
– Потому что вы как бы потерпевшая сторона…
– Я? – удивилась она.
Он ничего не ответил и спросил:
– У вас в группе не было конфликтов?
– Нет, мы даже в какой-то мере подружились. Вот, после завершения тренинга решили собраться все вместе и отпраздновать это дело.
– Собрались?
– Да, и устроили вечеринку у нас дома. Было очень весело.
– Почему у вас?
– Даже не знаю, – сказала Дорохова, – так получилось. Девчонки тогда жили кто с родственниками, кто на съемной квартире. А мы вдвоем с братом. Мешать некому.
– А где был ваш брат во время вечеринки?
– Дома, у себя в комнате, мы звали его сюда, но он не вышел, и мы дурачились кто во что горазд, как девчонки.
– Разошлись, должно быть, поздно? – спросил Наполеонов.
Ирина неожиданно смутилась, ее лицо приобрело виноватое выражение, она вздохнула и призналась:
– Я перепила на вечеринке и уснула, так что не помню, кто когда ушел.
– Как же это случилось? Вы злоупотребляете алкоголем?
– Нет! Что вы! Сама не знаю, как это случилось.
– Кто закрыл дверь за вашими приятельницами?
– Данила.
– Когда вы проснулись, то нашли его мертвым?
– Нет, что вы! Он спал в своей комнате.
– Почему вы решили, что он спал?
– Я постучала, он не ответил. И к завтраку вышел поздно. Я спросила, что с ним. Он ответил, что у него болит голова.
– А как он выглядел?
– Обычно, – Ирина пожала плечами, – меня удивило только, что он надел свитер. Вроде тепло было, но Данила сказал, что, должно быть, где-то простыл и его немного знобит.
– Он покончил с собой не сразу после вечеринки?
– Нет. Прошло две недели.
– Как он вел себя все это время?
– Он был не очень-то весел. Я спросила, что с ним происходит, он ответил, что волнуется из-за предстоящей учебы в вузе.
– И вы поверили ему?
– Да, конечно, а почему нет?
– А как складывались в это время его отношения с Ларисой Хрусталевой?
– Ларисы тогда не было в городе, она уезжала с родителями на море и приехала как раз… – Ирина всхлипнула.
– Это правда, что Лариса поседела?
Дорохова молча кивнула.
– Как девушки с тренингов узнали, что случилось с вашим братом?
– Я сама позвонила им, попросила прийти помочь. Вы должны понять, как я была тогда растеряна.
– Я понимаю. Они все пришли?
– Все.
– Вы не заметили, как они выглядели?
– Плохо выглядели. Все были сильно расстроены. Я тогда еще подумала, что девчонки так переживают, словно это был их собственный брат.
– Вас это не удивило?
– Нет, растрогало.
– Но потом они все исчезли из вашей жизни?
– Да, так получилось, – кивнула Дорохова, – я их не виню.
«А может быть, зря», – подумал Наполеонов, но спросил о другом:
– Почему вы не дали частному детективу телефон Хрусталевой?
– Я не хотела, чтобы кто-то ковырялся в ране Ларисы. Ведь она до сих пор не может забыть нашего Данилушку.
По щекам Ирины текли слезы, которые она время от времени стирала тыльной стороной ладони. Наполеонов вздохнул, достал из кармана чистый платок и протянул его женщине.
– Спасибо, – поблагодарила она.
И когда он уже собрался уходить, спросила:
– Вы что же, думаете, что моего брата убили? Но это невозможно!
Наполеонов ничего не ответил, только осторожно погладил ее по плечу. Он сам не ожидал от себя такого жеста, поэтому тут же смутился и торопливо простился. И, несмотря на то что уже был девятый час вечера, поехал в коттеджный поселок. Ему не терпелось посоветоваться с Волгиной.
– Понимаешь, – говорил он ей после чая, – Хрусталевой не было в городе на момент вечеринки, с Данилой она также не общалась и приехала только после его смерти. Так что она ничего не могла узнать от него…
– Но я уверена, что на вечеринке произошло что-то ужасное и Хрусталева узнала об этом.
– Что такого ужасного могло произойти на вечеринке?!
– Может, они кого-то убили и спрятали тело, или Данила кого-то убил случайно, а они его покрывали, – неуверенно предположил Морис.
– Но зачем тогда их убивать? И почему их не убили сразу?
– Значит, нечто ужасное стало известно только теперь.
– Каким образом?!
– Случайно найденный дневник, – проговорил Морис.
– Или диск, – добавила Мирослава.
– Угу, – сердито обронил Шура.
– Первой убили Полетову, и убийства начались после того, как Хрусталева получила доступ в квартиру Аллы.
– Она что, ни с того ни с сего начала рыться в ее вещах?
– Возможно, у них была назначена встреча, Алла запаздывала, Лариса скучала. В таком случае она вполне могла взять диск или кассету и…
– Ты хочешь сказать, что Полетова хранила компромат на саму себя и всех остальных?
– Ты забыл, что она только переехала, бросила все вещи в одной из комнат и наверняка не разобрала их. Про кассету она могла и забыть…
– Что же, по-твоему, было на кассете?
– Мне кажется, что взрослые тетки перепили, и им захотелось секса.
– Думаешь, они соблазнили парня?
– Если бы! Скорее всего, они его изнасиловали.
– И как мы это узнаем?! Как мы вообще можем хоть что-то доказать? Хрусталева поднимет нас на смех!
