Если 1795 г. был связан с началом учебы, то события конца 1796 г. открыли совершенно новый период в жизни Екатерины. В ноябре 1796 г. умерла императрица Екатерина II. Императорская семья лишилась самого своего авторитетного лица в государственных делах и любящей, заботливой бабушки. Российская империя же не только потеряла императрицу — в прошлое уходила целая историческая эпоха. Екатерина II, получившая трон при весьма сомнительных обстоятельствах, достигла подлинного величия в первую очередь благодаря военным успехам. В Европе ее считали просвещенной правительницей, и действительно, Екатерина II была исключительным явлением на российском троне.
И вот теперь, без каких-либо препятствий с чьей-либо стороны, в том числе и со стороны Александра, любимца императрицы, на престол взошел униженный ею в свое время и такой непредсказуемый Павел Петрович, ставший императором Павлом I. Было удивительно, что Екатерина II в конечном счете все-таки сделала его своим преемником, будто и не было между ними долгих лет ненависти и вражды. Многие не могли это понять, некоторые считали решение императрицы ошибочным, другие тотчас приспособились к новому положению. Но никто не смел открыто высказать недовольство возвышением Павла.
Между тем для восьмилетней Екатерины изменившаяся ситуация принесла с собой массу новых впечатлений. Девочка стала свидетельницей событий, причины, взаимосвязь и последствия которых она еще не могла понять. Прежде всего она должна была привыкнуть к мысли, что бабушки уже больше нет в живых. Церемония торжественного погребения, в которой конечно же принимали участие и дети нового императора, показало Екатерине, как и всем остальным, что ее отец хотел полностью стереть в памяти и сам образ умершей правительницы, и все ее ненавистное ему наследие. Погребение превратилось в нечто гораздо большее, чем неприятный фарс. По приказу Павла были извлечены останки убитого в 1762 г. императора Петра III и во время траурной процессии помещены рядом с гробом Екатерины II. Алексей Орлов, активный участник убийства Петра III, теперь должен был, идя за гробом, нести его корону. Все дворцы, все покои, в которых проживали Екатерина и ее фавориты, были закрыты на неопределенный срок. Это казалось невероятным и напоминало средневековую охоту на ведьм. Но не нашлось ни единого политика, аристократа, придворного, ни единого члена императорской семьи, который выступил бы против этих бессмысленных действий нового русского самодержца. Неписаный закон гласил, что император сам решает, кто хорош, а кто плох. А дети Павла были воспитаны в духе подчинения законам и уважительного отношения к традициям.
Маленькая Екатерина не могла также не заметить, что и угрюмый, замкнутый отец, и мать теперь наконец-то вышли из тени Екатерины II. Они стали править в Санкт-Петербурге как император и императрица и получили шанс реализовать все свои политические планы, вынашиваемые в гатчинской глуши. Александр был официально объявлен наследником престола, став отныне по рангу выше других братьев и сестер. Девочка быстро оценила новое положение всей семьи и в особенности старшего и любимого брата Александра. Теперь отец был недоступен для проделок этой жизнерадостной, иногда даже несколько экзальтированной маленькой дамы, но зато брата, наследника престола, можно было легко обвести вокруг пальца, если только искусно использовать данную природой женскую хитрость. Константин был и оставался для капризной и своенравной Екатерины дураком и грубияном, а Александр был мягок и уступчив. Кроме того, в отличие от Константина он казался своей сестре красивым молодым человеком, в которого можно было влюбиться. Впрочем, таким же восторженным взглядом смотрели на «ангела» (Александру к этому времени только что исполнилось девятнадцать лет) и другие многочисленные представительницы ее пола и возраста, что только разжигало честолюбие маленькой девочки.
Несмотря на перемены на троне, дети нового императора продолжили в предписанном порядке изучать искусство управления государством и другие учебные дисциплины. Екатерина особого усердия к учебе не проявляла и никаких выдающихся результатов не демонстрировала. Зато сама жизнь вокруг становилась для нее все серьезнее и сложнее. После похорон императрицы, на которых дочери Павла пролили немало слез, наступили будни, и к ним надо было привыкать. Мария Федоровна старалась теснее сплотить вокруг себя всех детей. Ее супруг, получив власть, буквально наводнил страну, двор и собственную семью множеством мелочных инструкций, превращавших в абсурд простые человеческие привычки. Он издавал указы о том, какие следует носить костюмы, шляпы и жилеты, в каких каретах ездить, в каком порядке должны лежать столовые приборы, как должны быть пришиты пуговицы на мундире и многое другое. За невыполнение указов, небрежность или сознательный их бойкот следовали суровые наказания. Доротея Ливен
[4], приемная дочь графини Шарлотты Ливен, писала, что петербургские улицы днем, между 12 и 13 часами, были совершенно пусты: в это время император отправлялся на прогулку и наказывал любого, кто допускал хоть какие-либо нарушения его многочисленных инструкций. Императрица хотела оградить своих детей от мелочного контроля, но Павел безжалостно распространил свою усердную реформаторскую деятельность и на собственную семью. Хотя нередко он выказывал и необыкновенную доброту и демонстрировал прекрасное обхождение с родными, а также с придворными, дипломатами и военными. Политика Павла I в принципиальных вопросах мало отличалась от политики его матери. Ведь в последние годы своего царствования Екатерина II отказалась от либеральных реформ и придерживалась консервативного направления, которому теперь следовал и Павел, несмотря на всю свою враждебность по отношению к матери. К тому же после начавшейся во Франции революции ситуация в Европе была непредсказуемой, и русскому императору, долгие годы изолированному от большой политики, нелегко было выбрать правильный курс. Его импульсивное поведение, резкие вспышки гнева представляли собой опасность как для всего государства, так и для его семьи. Мария Федоровна, обладая твердым характером и уверенностью в себе, могла в некоторой степени сглаживать конфликты между близкими, но тем не менее она с беспокойством замечала, что среди ее детей не один только Константин, в котором недоброжелатели видели страшную копию отца, чересчур экзальтирован. Из всех детей, которые были живы к 1796 г., ни Александра, ни Елена и Мария, ни родившаяся в 1796 г. Анна не доставляли ей особых хлопот и имели репутацию добрых и симпатичных детей. А вот Екатерина по характеру очень напоминала отца и брата Константина. В свои восемь лет она, без сомнения, была маленькой красавицей, но кроткой, как мать, увы, не была. Скорее вспыльчивой и озорной, энергичной и волевой. Такой характер пока требовал к себе лишь повышенного внимания и чуткого руководства и не порождал особых проблем. Мать успокаивала себя мыслью, что энергичные люди способны многого добиться в жизни.
