В начале июня 1814 г. кронпринц Вильгельм появился в Великобритании. Он сопровождал Александра 1 и прусского короля Фридриха Вильгельма III. В лице Вильгельма Вюртембергского Екатерина Павловна получила новый объект для своей неослабевающей деятельности. Между нею и принцем вспыхнула страсть. И если в личном плане их отношения могли квалифицироваться как начало горячей любви, в конце концов увенчавшейся счастливым браком, с политической точки зрения сближение русской княгини с вюртембергским кронпринцем выглядело как составная часть напряженной борьбы за приоритеты при распределении власти в новой Европе. Хотя с точки зрения последнего соображения европейские политики и дипломаты оценивали лондонскую встречу как не слишком успешную, Александр I и Екатерина были настроены не столь пессимистично. Император, несмотря на свое недовольство поведением сестры, вернулся домой с большими достижениями: на Британских островах он заложил основы трех династических браков, существенно укрепивших позиции Российской империи в Европе: великая княжна Анна должна была стать женой будущего короля Нидерландов, великий князь Николай должен был жениться на дочери прусского короля Шарлотте, а Екатерина собиралась выйти замуж за вюртембергского кронпринца Вильгельма. Конечно же, это был большой успех и для Марии Федоровны: трое детей — три короны.
Совершим небольшой экскурс в прошлое: незадолго до приезда Александра I в Великобританию Екатерина поспешила к брату на континент, рассказала ему о сложившейся обстановке и затем уже вместе с императором, вновь сильно страдая от морской болезни, возвратилась в Великобританию. В свите Александра находился и кронпринц Вильгельм Вюртембергский, командовавший во время военной кампании весной 1814 г. армейским корпусом. Теща Вильгельма была сестрой английского принца-регента Георга. Благодаря своему родству кронпринц был принят при английском дворе с большим почтением и осыпан всевозможными милостями. Его признали одним из самых выдающихся военоначальников среди героев, сокрушивших Наполеона. Екатерине Вильгельм приходился двоюродным братом, и она включила его в список кандидатов на брак еще до встречи с ним, тогда, когда он не имел об этом ни малейшего понятия.
По мере того как таяли надежды русской княгини на брак с эрцгерцом Карлом, усиливался ее интерес к Вильгельму Вюртембергскому. Вюртембергский дипломат граф Берольдинген докладывал, что Екатерина Павловна ожидала в Великобритании прибытия Вильгельма с большим нетерпением. Непомерно превознося военные успехи Вильгельма, княгиня действовала в рамках задуманного ею плана. Она стремилась завоевать тем самым симпатии среди представителей лондонского двора и одновременно с этим удерживать на расстоянии от себя английских принцев, заигрывавших с нею.
Екатерина Павловна не признавала ни осторожности, ни компромиссов. Страстные отношения с женатым Вильгельмом она начала еще в Портсмуте. Она просто навязывала себя принцу, хотя и сам герой войны вовсе не был святошей и в мужских компаниях имел громкую славу благодаря своим многочисленным победам над представительницами прекрасного пола. Позже, через несколько месяцев страсть немного утихла, и в отношениях влюбленных начали ясно просматриваться контуры политической аферы со всеми ее сложным переплетениями. Тогда Вильгельм с затаенной злобой посетовал, что из-за мимолетной слабости теперь он должен был терпеть такие мучения! Но пока, в Великобритании, влюбленные голубки казались неразлучными, и небеса благословляли их союз. Когда же лондонская встреча подошла к концу, оба вместе пересекли канал и вернулись на материк. Затем Екатерина Павловна со своим постоянным пышным эскортом, но уже без Вильгельма и, казалось, без какой-либо определенной цели отправилась через Брюссель и Аахен в Кёльн. Там ей вновь удалось увидеться с Вильгельмом, сопровождавшим уже в другой поездке Александра I и короля Фридриха I. А затем целенаправленно, хоть и окружными путями, Екатерина стала продвигаться по направлению к Вене, где открывался конгресс. Здесь ей предстояло принять окончательное решение о своем замужестве.
А между тем на открытой политической сцене и за ее кулисами шла упорная борьба за власть и влияние в послевоенной Европе, поэтому достоинства и недостатки союза Екатерины с Вильгельмом нужно было взвесить самым тщательным образом. Конечно же, в первую очередь княгиня рассказала обо всем своему брату Александру. У Александра I, как и в предыдущих случаях, уже были готовы возражения. То, что сестра открыла ему как самую интимную сердечную тайну, ни для кого тайной уже давно не являлось. Императору стало известно, что вюртембергский король Фридрих I уже в течение нескольких месяцев агитировал в Санкт-Петербурге Марию Федоровну дать согласие на этот брак. И это очень не понравилось Александру.
К тому же Вильгельм был все еще женат на баварской принцессе Шарлотте. И пока этот брак не был расторгнут по всем правилам закона и при согласии церкви, император отказывался даже говорить на эту тему. И Екатерина, считал он, поступала весьма опрометчиво, открыто демонстрируя всем свою любовь к женатому мужчине.
Без сомнения, Екатерина и Вильгельм испытывали сильное влечение друг к другу. Они были схожи характерами, оба отличались неудержимым стремлением к власти, сильной волей, а также непостоянством и стихийностью в принятии решений. Их взаимное влечение не противоречило и политико-династическим интересам России и Вюртемберга. Осторожная оценка того, какой брак был бы более благоприятным для обеих сторон, после пылких отношений и любовных клятв в Великобритании стала для них самих уже невозможной. Особенно пикантным в данной ситуации было то обстоятельство, что у влюбленных если и возникали какие-либо мысли относительно альтернативных брачных вариантов, то все они неизменно сходились на Австрии. В то время как общество пребывало в полной уверенности в том, что Вильгельм и Екатерина едины сердцем и душой и на пути к их счастью остались лишь чисто формальные препятствия, княгиня вдруг снова вспомнила об эрцгерцоге Карле. А Вильгельм со своей стороны подумывал, не лучше ли ему жениться на австрийской эрцгерцогине Леопольдине (будущей королеве Бразилии). Он не хотел обострения отношений между Вюртембергом и Австрией, а хитрый Меттерних дал ему понять, что брак Екатерины с эрцгерцогом Карлом — дело уже давно решенное. Вильгельм обратился за советом к барону фон Штейну. Тот грубо и откровенно заявил, что нужно жениться на здоровой женщине, которая смогла бы рожать здоровых детей. Фон Штейн намекал на тяжелую психическую наследственность Екатерины, а также на все еще повторяющиеся у нее судороги и обмороки. Вильгельм нашел в этих словах подтверждение своим страхам, ведь если у него не будет здоровых наследников, свои претензии на трон в Штутгарте сможет заявить «паршивая овца» их семейства, живущий в Париже его брат Павел
[17].
К тому же на карту были поставлены и более важные вещи, нежели корона Вюртемберга. Кто займет ведущие позиции в будущей единой Германской империи? Барон фон Штейн принадлежал к тем влиятельным личностям, которые выступали за сильную центральную власть в новой Германии. Но в каком виде будет существовать это государство, каково будет содержание ее конституции, какую роль будут в ней играть Пруссия, Австрия, Бавария, а также многочисленные средние и мелкие немецкие государства — все эти вопросы летом 1814 г. оставались открытыми. Фон Штейн надеялся осуществить свои замыслы с помощью сильной и влиятельной Российской империи. И хотя он весьма скептически оценивал здоровье княгини, зато военный и политический талант Вильгельма, соединенный с мощью России, олицетворяемой Екатериной Павловной, — это был бы политический бастион, с которым даже Меттерних вынужден был бы считаться. Самого Меттерниха занимали другие проблемы. Он искал возможные пути и средства, чтобы при новой расстановке сил в Европе сохранить неизменными консервативные устои общества.
