На 500 000 руб., которые великая княгиня приносила в качестве основной суммы приданого, король Фридрих I в таком же размере должен был обеспечить ипотеку (при замужестве Марии Павловны, отправлявшейся в Веймар, герцог Карл Август вынужден был заложить свободный от долгов округ Альштедт). Супругу вменялось в обязанность ежегодно предоставлять своей жене в ее свободное распоряжение пособие в размере 24 000 гульденов. Оба сына от первого брака должны были последовать за матерью ко двору в Вюртемберг, расходы по их воспитанию брал на себя король Вюртембергский. Король брал также на себя расходы по обеспечению всех придворных мероприятий с участием Екатерины. Исключение составляло лишь содержание православной часовни. Брачный договор предусматривал для княгини свободу вероисповедания. Во всех местах ее проживания должны были быть сооружены часовни, к которым для проведения церковных служб были приставлены священник, псаломщики и певцы. Их содержание княгиня оплачивала из собственных средств. Одновременно с этим договор обязывал Екатерину Павловну сопровождать своего супруга во время проведения всех лютеранских празднований. Этот священный долг выполняли все принцессы семьи Романовых, выходившие замуж за представителей иностранных дворов. И, наконец, Екатерина и Вильгельм отказывались за себя и свое потомство от любых притязаний на российский престол.
Помимо этого, брачный договор содержал многочисленные детали, касающиеся права наследования и владения во всех возможных ситуациях: в случае, если Екатерина Павловна умрет раньше своего супруга и наоборот; в случае, если оставшийся в живых супруг или супруга захотят заключить новый брак и в случае, если они решат поселиться в другой стране. Во всех этих ситуациях речь шла исключительно о наследовании денег или имущества. Статьи договора позволяют нам сделать некоторые выводы и о российской брачной политике в целом.
Кронприц Вильгельм и вюртембергский двор в каждом из случаев несли финансовую ответственность за содержание великой княгини, ее детей от первого брака и возможных собственных наследников. Полученные в качестве наследства собственные деньги Екатерина должна была на протяжении всей жизни хранить с максимальной для себя выгодой в российских императорских банках, поскольку они не были предназначены для повседневного использования. И после смерти Екатерины ее дети как от первого, так и от второго брака получали для себя максимальную выгоду. Им причиталась львиная доля наследства. Таким образом, выплаченный в качестве наследства капитал постепенно собирался и вновь возвращался в банки семьи Романовых, нисколько не уменьшая их собственности.
Вюртембергский двор был поставлен в более жесткие условия. После смерти Екатерины те 500 000 руб., которые она приносила с собой в качестве приданого, возвращались назад, российской императорской семье. И если Вюртембергский король был не в состоянии вернуть все в оговоренные сроки, он должен был выплачивать дополнительные проценты. Приданое было предоставлено Вюртембергскому двору без права пользования им и должно было перейти к детям, когда те достигнут совершеннолетия и вступят в брак. Если брак Екатерины с Вильгельмом окажется бездетным, все наследство доставалось детям Екатерины от первого брака. В случае их смерти все имущество возвращалось в российскую императорскую казну. Обращают на себя внимание следующие уточнения, содержащиеся в договоре: если Екатерина Павловна умрет раньше своего супруга, все вопросы опеки над детьми должны быть заново урегулированы между обоими дворами при дружеском их взаимопонимании. Пока же было оговорено, что в случае преждевременной кончины княгини опека над ее детьми от первого брака перейдет к их деду, правящему великому герцогу Гольштейн-Ольденбургскому. По этому вопросу император Александр I еще 22 декабря 1815 г. издал специальный Указ, включенный в брачный договор.
Большое внимание, уделявшееся возможности ранней смерти Екатерины Павловны, было исключительно результатом заботы Романовых о своем материальном положении. Об этом говорят имеющиеся источники. Брачный договор с Вюртембергским домом не содержал в этом смысле никаких более острых формулировок по сравнению с аналогичными, более ранними соглашениями, подписанными с Саксен-Веймар-Эйзенахом или Мекленбург-Шверином. Состояние здоровья Екатерины вряд ли могло повлиять на содержание договора. Его особенности связаны были в первую очередь с тем обстоятельством, что великая княгиня выходила замуж во второй раз и уже имела двоих детей.
Было и еще одно отступление от нормы: каждый из партнеров должен был сам оплачивать свои долги и не рассчитывать при этом на помощь другой стороны. Подобный прецедент уже имел место, поэтому данный пункт, который позднее действительно приобрел важное значение, был настоятельно включен в договор, в то время как в соглашениях с Веймаром или Шверином подобных формулировок не содержалось.
В любом случае будущий супруг находился в менее благоприятном финансовом положении. Но тем не менее зафиксированное договором обязательство не тратить деньги, полученные в качестве приданого, могло оказаться очень выгодным и для Вюртемберга. В 1815 г. это была столь бедная и разоренная войной страна, что ее правительство считало каждый пфенниг, чтобы восстановить свою экономику. И с этой точки зрения брак наследника престола с Екатериной Павловной сулил Фридриху I не только политическую выгоду. Кто бы мог подумать тогда о том, что юной невесте не суждена долгая жизнь? Лишь ей самой было известно о ее тяжелом душевном и физическом состоянии, которое она тщательно скрывала.
Исходным пунктом брачного договора было то, что оба партнера вступали в брак добровольно, без какого-либо принуждения. Чтобы не создалось впечатления, что статьи договора написаны под диктовку российского императорского двора, в нем содержалась ссылка на то, что вопросы, касающиеся наследства, соответствуют изданному королем Вюртемберга Указу от 7 января 1808 г. И в этом действительно не было никакого сомнения. Тем не менее пером водил все-таки Санкт-Петербург.
Все восемнадцать статей договора, который к 22 января 1816 г. был окончательно готов для подписания, содержали ссылки на добрую волю жениха и невесты. Конечно же, в тексте не назывались мотивы, которыми руководствовались обе стороны. Сами Екатерина и Вильгельм весь период между июнем 1814 г. и январем 1816 г. говорили только об одном: они любили и обожали друг друга, считали, что очень подходят друг другу по характеру, темпераменту и мировоззрению и готовы мириться с недостатками друг друга. Читая письма и записочки, которыми они обменивались в то время, любой, даже критически настроенный наблюдатель мог сделать вывод: трудно было бы найти другую супружескую пару, в которой муж и жена столь идеально подходили бы друг другу.
С 1813 по 1815 г. их большая любовь, несмотря на все мелкие недоразумения и стычки, выросла и созрела — назло политике, вновь и вновь перемешивающей все карты в Европе. «Крестными» этой горячей любви были прежде всего король Фридрих I Вюртембергский, его сестра и мать невесты Мария Федоровна, барон фон Штейн и — в роли злого гения — Клеменс Венцель Меттерних. Брак Вильгельма и Екатерины позволил объединить различные политические устремления. Король Фридрих I искал поддержки в своей борьбе против Франции, в расширении территории и в преодолении социальных бедствий. Мария Федоровна, сама родом из Вюртемберга, была очень рада, что ее дочь выходит замуж за своего двоюродного брата. До сих пор императрице-матери удавалось более или менее удачно пристраивать всех своих дочерей в различные уголки Европы. Когда в лице кронпринца Вильгельма все стали видеть претендента на германскую императорскую корону, гарантом стабильности которой к тому же предполагала стать Российская империя, Мария Федоровна окончательно убедилась в том, что лучшей пары, чем Вильгельм, Екатерине было не найти. Правда, уже в Вене барон фон Штейн должен был признать, что его планы создания единой Германской империи вряд ли в настоящий момент могут быть осуществлены, но отложить их на некоторое время — не значит совсем отказаться от них. А Меттерних, напротив, мог с облегчением вздохнуть и от души порадоваться, что Екатерина Павловна перестала уделять пристальное внимание габсбургским кронпринцам. Ему нужно было позаботиться о том, чтобы Вюртемберг ограничился проведением реалистической политики в рамках Германского союза, возглавляемого Австрией. А поскольку и Вильгельм, и Екатерина никогда не производили впечатления безвольных шахматных фигур, Меттерниху по-прежнему приходилось держать ухо востро.
